Серафим рассказывает рассказ (Юмореска)

Вечерами, граждане хорошие, я люблю читать книжку умную про хороших людей. Хотя в умных книжках если пишут о хороших людях, всегда обязательно напишут также о плохих людях. Зачем писатели такое вот допускают на страницах своих сочинений, я понять не мог. Хотел понять, старался, усилия для этого прилагал разные  умственные, думал об этом много, даже курил этот вопрос вместе хипарём Климашкой. Но всё без толку. Понимания этого у меня не прибавилось. Климашка тогда накурившись курева и намыслившись мыслями предложил предложение:
- А давайте пригасим Серафима и зададим этот вопрос ему, как человеку человечному знания знающему!
- Опомнись, Климашка! Ныне ветер с северный, бореальный даже, кто же приглашает Серафима при таких направлениях движения воздуха? Разве что водолюбы! К тому же сегодня вторник, семнадцатый день месяца нисана. У Серафима при таких совпадениях календарных обязательные  благочестивые размышления, согласно графика богемных философствований.
Пришлось нам ждать благоприятного момента, согласно «Книги перемен». Выпало благоприятное стечение гексаграмм на понедельник после языческого праздника Юноны Капитолийской. Мы пригласили Серафима в гости, пообещав подарить ему жёлтую кофту, которую пошила нам «из трёх аршин заката» швея третьего разряда фабрики имени Розы Люксембург Софья Александрова Давыдова-Розенблюм. Мы ей за это подарили коробку конфет «Ромашка» и женские духи «Красная Москва» в бумажной упаковке с рисунком московского кремля.
Серафим прийти к нам в гости согласился, особенно после того как мы пообещали ему угощение в виде разных кушаний. Чай мы приготовили сами, а кушанья разные купили в универмаге «Кришна», где продавщицей работает Зинаида Прокофиевна Толстозадова. Она имеет излишний вес в виде отложений живой ткани, содержащей клетки липоциты с включениями липидов, липопротеидов и холестерина. В качестве угощения мы купили кренделя, ватрушки, бублики с дыркой посередине изделия и булочки, испечённые из теста с добавлением сахара.
Серафим как раз накануне пережил просветление во время созерцания толпы, состоящей из людей и города, состоящего из кирпичных и каменных строений. Явился он к нам к назначенному часу с пунктуальностью кливлендского клерка, хотя часов он отродясь не носил. Время ему подсказывает его внутренний голос и (о чудо из чудес!), всегда подсказывает правильно. У меня внутренний голос всегда время говорит ошибочно: вместо одного времени говорит другое. И с пространством тоже самое: путает мой внутренний голос пространства и измерения.
Возрадовавшись пришествию Серафима, мы подарили ему тут же жёлтую кофту. Потом усадили на стул около стола и угощали угощениями. И только потом при испитии третьей чашки чая индийского из Индии привезённого вопросили вопрос:
- Товарищ Серафим Петрович! Гражданин Бухалов-Водочкин! Мы очень хотим, чтобы Вы рассказали рассказ.
- Рассказать рассказ то можно, особенно если этот рассказ сочинённый сочинителем, то есть мной любезнейшим.
- Мы знаем, Серафим Петрович, что Вы гениальный гений и пишущий писатель, поэтому польщены возможностью внимать прочтению одного из Ваших сочинений в авторском исполнении!
- А вот тут ошибочка, граждане хорошие! Булочки у Вас отменные, чай вкуснительный, но писателем пеня называть неправильно. Ибо писатель пишет. А я не пишу ничего. Ибо букв не знаю, а без букв написать трудно, особенно если иероглифов тоже не знать. Разве что рисовать рассказ знаками - пиктограммами. Но я рассказы не рисую, ибо бумаги и карандаша у меня нет. Поэтому, подобно Сократу, я все свои сочинения сочиняю только.
- Ах, вот как! Ах, вот оно на самом то деле! Так, что же получается, что Вы все свои романы, пьесы, новеллы, рассказы, пьесы, фельетоны, очерки, репортажи, мемуары запоминаете?! Да не может этого быть!
- А вот и может! Ибо я уподобился брахману, который запомнил всю «Ригведу» дословно. Ибо мои сочинения по значению для человечества намного важнее «Ригведы» и истории КПСС вместе взятых.
- Невероятно! Тогда просим, просим! Расскажите рассказ!
- Это всегда пожалуйста!
И тут Серафим Петрович Бухалов-Водочкин – гениальный сочинитель, «великий человеколюб и людовед», лично видевший мёртвого Ленина в мавзолее и живого ботхисатву Авалокитешвару во сне, рассказал нам рассказ. А мы слушали ушами напрягая слух. В этом рассказе были героями только хорошие люди, а плохих людей не было в рассказе вовсе. Ибо рассказ был сочинен Серафимом о себе самом. О том, как Серафим лежал себе на вентиляционной решётке метрополитена на улице Октябрьской и размышлял о сути бытия. А Серафим – человек хороший. Вот.