пропахнув брызгами остатков керосина,
больной, небритый, жалкий Аладдин
трёт лампу медную, в надежде вызвать Джинна.
Ещё болят воспоминания в мозгу,
ещё душа живёт жестокой сказкой,
ещё горит щека от страстных губ,
и помнит кожа жар последней ласки.
Как дивный бред, фантасмагория, абсурд
исчезли с первыми подвижками к здоровью
злой магрибинец и красавица Будур,
и дом-дворец в ближайшем Подмосковье.
Ладони тщатся возвратить былую жизнь.
Но Джинн безмолвствует... И от внезапной боли
мгновенно прозревает Аладдин,
содравши с кожей свежие мозоли.
И он несёт другой сосуд - из магазина.
Зубами весело и зло срывает пробку,
чуть наклоняет, вызывая джина,
и джин послушно наполняет стопку...
...И наплевать ему уже, что где-то в Ницце
красавица Будур - ну, не скотина?! -
одной рукою обнимая магрибинца,
другой рукой поднимет тост за Аладдина...
03.06.03
