В толпу шагнёшь и сузишь плечи.
“Москва, такой же Вавилон” –
необязательно о речи.
И понесёт, и поведёт,
затормозит у турникета
и это вновь произойдёт,
как первый раз в деревне летом.
Потом захочешь покурить.
Смотреть с крылечка у кофейни
на ход людского попурри,
на буриме народной фени.
Вокзал, с волненьем едока,
в одно замешивая лица –
бомжа, студента, старика,
вора, так далее – боится
не разжевать. Густа еда.
Куском ползёт по переходам,
и снова клизмы-поезда
выносят граждан на свободу.
Идёшь, не видя старины.
На стены выкладки старинной
нельзя взглянуть со стороны,
как в отражение витрины.
И эти призраки внутри
гостеприимно-терпеливы.
В Москву приедешь, посмотри –
они последней встречей живы.