Зима кружилась в белом танце,
Метелью косы распуская.
Под вьюги томные романсы
Любви хотелось и тепла.
А, между тем, в начале марта
Она трясла напрасно шалью –
Её нелепая бравада
Свою идею изжила.
И с каждым днём по небу выше
Взбиралось солнце, грело жарко
Кошаче-выгнутые крыши
Под незатоптанным снежком.
Зима всплакнула от обиды –
Не ко двору её подарки...
И каждой ночью сталактиты
Ковала заново тайком.
А сердце горечь обжигала,
В ожогах плавились кристаллы,
Стекали слёзы из-под талых,
Осевших неопрятных груд,
Срываясь, падали со звоном
На землю в трансе полусонном,
Журча, струились вниз по склонам,
наметив путь, где расцветут
подснежники,
… когда наступит
пора.
… Тогда, зардевшись ярче,
Светило выпростает руки,
ковёр зелёный расстелив,
и, не желая быть жестоким,
остатки роскоши припрячет
и нежно высушит потоки
со щёк растроганной Земли.