что между жизнью и смертью нет
никакой разницы.
- Почему же ты тогда не умираешь? -
спросили его ученики.
- Как раз поэтому, - ответил философ,
живший в шестом веке до нашей эры.
Смерть.
Как-то обыденно в наше время звучит это слово. Мы привыкли к этому, свободно зависающему в воздухе, легко произносимому слову из шести букв.
Смерть.
Просто и понятно, словно речь идет о паспорте или связке ключей от квартиры, лежащих в кармане пиджака.
Днем и ночью умирают земляне: в постелях, на улицах, в автокатастрофах, от пожара, от пули. Умирают, смотря в глаза, кто – смерти, шепчущей успокаивающе у изголовья, кто – хладнокровному убийце. Иные люди, столкнувшись лицом к лицу со смертью, умирают с отчаянием, с проклятьями, и каждый – со своими тайнами в сердце.
Провожая близких в последний путь, мы плачем, не справляясь с проклятым комом в горле, получая внушительную долю соболезнований. Кто был косвенно знаком – поют дифирамбы. Для ребенка же смерть игрушки и смерть взрослого человека одинаково не понятна и безразлична, и если только будут оплакивать последнего, то и ребенок, попав под непонятный «тарарам», тоже начнет лить слезу.
Стоя у чужого смертного одра, лишний раз убеждаемся, как мир жесток и несправедлив; но, почему именно сейчас?!
Смерть.
Почти каждый день мы видим животных, погибших под колесами автомобильных «монстров». Это слово витает вокруг нас, будто эфир соткан из нее (смерти); после ежедневных жутких новостей TV, заставляет скорбеть о гибели своих земляков и чужестранцев. Мы отказываемся верить в услышанное – это противоестественно! Этого просто не должно быть! Но гибнут люди, и самое страшное, гибнут дети – будущее планеты. Зачем, так рано, им дан безвременный покой?
Зачем люди непрерывно изобретают смерть?! Кому это необходимо, подобно последнему глотку воздуха? Почему они не могут забыть прикосновение к вороненой стали, ласкающей взгляд своими строгими формами?
Наиболее демократическая часть мирового сообщества придумала тысячи тысяч оправданий для убийства себе подобных. И теперь, ради благой цели, без разбора уничтожаются десятки тысяч мирных жителей, обрекая выживших на полуголодное прозябание…
Смерть.
Этим словом, режущим сердце и душу, пронизаны сюжеты развлекательных кинофильмов; именно тех фильмов, которые должны услаждать нас, отдыхающих перед экраном «голубого дьявола», давая разрядку нашему телу и мозгу, который устает в неимоверной суете сегодняшнего дня – дикой исступленной гонке на выживание.
Мы, зная, что нужно жить с любовью, иногда по пустякам впадаем в печаль, однако не боимся неминуемой смерти.
Почему нас трогает за живое смерть чужого человека, если мы равнодушно ожидаем свою, естественную?
Странно, но мы строим планы на будущее, думая о завтрашнем куске хлеба, и ни разу не задумываемся – где же нас застанет Ее Величество Смерть. В постели – хорошо бы, да еще в объятиях; или в лесу, под кустом, в поисках сыроежки?
Задумываемся ли мы молодыми, что это такое – собственная смерть? Мы всё время торопимся, боясь куда-то не успеть. Дефицит свободного времени лишает возможности серьёзно задуматься о смысле жизни. Нас ежеминутно ждут дела, мы суетимся; и вдруг, как всегда, без приглашения приходит нежданная гостья – Смерть, заставляя за секунду вспомнить о многочисленных допущенных неисправимых ошибках. Человек умер, а в эту минуту на другом конце Земли родился новый индивидуум. Но жизнь обрёл чужой и незнакомый нам человек, а умер – наш родной и близкий. Мы не желали этого, но факт налицо – человека нет, и с ним умерли его дела и чьи-то надежды, возлагаемые на него. Бывшему окружению остаётся просто смириться с неожиданностью. И кто расскажет о новом мире человека, утраченного для нас навсегда? И даже если бы он попытался нам знак подать, мы не сможем его понять сквозь слёзы и причитания. Родственники и друзья, из поколения в поколение, незаметно ускользают, оставляя нас один на один с земной реальностью, иногда такой, что живые будут мёртвым завидовать. И не стирается память поколений от боли из-за смерти, прошедшей рядом, но успевшей выхватить из рода свою собственность, и порой даже без очереди.
Будучи в зрелом возрасте, мы не боимся ее, а лишь вспоминаем о ней, стоящей на чужом пороге, в ожидании дани. Лишь немногие из живых склонны задуматься: что же дальше? Каким он будет – этот очередной этап в жизни? В каких мирах придется обитать нашей бестелесной сущности?
Если было известно, когда и как появился на Земле человек разумный, то человечество смогло бы легко осмыслить механизм причин и конечную цель своего существования; а не блуждало сегодня среди уродливых зеркальных отражений истины, и люди не придавали бы этому факту особого внимания. Или, может быть, мы – биороботы, равнодушно взирающие на календарь судьбы, отмеряющий монотонно нашу жизнь? На столь нелепо озвученную идею, имеют полное основание обрушиться богословы и те, кто должен поддерживать догму о том, что Бог создал человека.
А чей тогда Бог потерял простой слесарный молоток, возраст которого определен в десятки миллионов лет, и хранящийся в Британском музее археологии? В глыбах известняка в штате Невада (США) найден отпечаток подошвы со следами стежков. Его возраст 5 млн. лет. Время появления следа соответствует эпохе динозавров.
В штате Юта (США) также обнаружили на камне, отпечаток обутой ноги, на котором видна даже выемка, отделявшая каблук от подошвы. Этому оттиску 505 млн. лет!
Да и где только не встречаются подобные уникальные находки: Монголия! Туркменистан! Америка! Кроме безымянных следов, находят золотые цепочки (в куске угля из карьера, которому 300 млн. лет), монеты (до 400 тыс. лет). В ЮАР шахтёрам попадались шары из железной руды, явно обработанные разумным существом. В этом случае, затруднительно сказать: человеческой ли рукой, потому что возраст изделий составляет два миллиарда лет! За эти годы другой звезде хватило бы времени и родиться, и умереть. Мы же, доведя своё развитие до определённой величины, гибнем, стираемся с информационного поля мирового Космоса, для того чтобы, спустя миллионы лет, вновь возродиться и нестись сумасшедшими шагами к своему пику развития. И опять, постояв там, на высоте обитания богов, готовы оглянуться и ринуться очередной раз в пропасть, дабы снова изобрести скребок из кремния, чтобы расщепить атом и объявить себя царем Природы, а потом…
За последние полтора века археологи нашли слишком много такого, что не укладывается в дарвиновскую теорию развития. Феномен загадочных находок настолько сложен и недоступен для нашего осознания, поэтому нам ещё очень долго придётся ждать решения накопившихся вопросов. Правда, на эту тему есть компромиссный вариант – потомки-хулиганы слегка пошалили на машине времени. Однако тогда возникнет ряд вопросов, и придётся вновь и вновь переосмысливать фразу «Из ничего и выйдет ничего» из поэмы Лукреция «О природе вещей».
Где был наш Бог эти миллионы лет, и почему он появился на Земле только несколько тысяч лет тому назад? Кем он был? Внеземным пришельцем, не таким, как все остальные, и запомнившийся лишь благодаря новым редким качествам: доброте и ласке?! Тайны летающих объектов и их обитателей, в течение многих лет, жившие в человеческой памяти, однажды вырвались на волю, в виде красивых хроник. Велик был соблазн, и человечество сразу отчаянно ухватилось за эту соломинку, кем-то услужливо протянутую.
Казалось, человек разумный, если он все-таки разумный, должен с каждым прожитым десятилетием все больше задумываться и бояться не только своих Богов, но и смерти.
Бояться потому, что он ра-зум-ный.
Бояться за самое дорогое на свете – жизнь.
Но мы не ощущаем страха перед приближающимся концом земной суеты. Следовательно, в наш мозг вложена программа, именуемая – человеческая жизнь, и тот, который внутри нас живет, знает, что будет дальше; и если он спокойно ожидает окончания нашего бытия, выходит, «тихая старушка» не так уже и страшна?
Господам эволюционистам дана (откуда-то свыше) благозвучная мысль: считать себя производной от обезьяны. От кого угодно, право ваше, потому, что вы тоже разумные. Шагать же по жизни, думая, что обязан своим происхождением мартышке – не особенно хочется, а от пришельцев – непонятно, и вследствие предстоящих мутаций – боязно. Но не заслуживает ли детального рассмотрения всё-таки последняя версия: мы – подобие тех, живших в приближенных к нашим земным условиям? Родившаяся дерзкая мысль сама по себе захватывает и кружит голову. Кто же человекоподобными существами заселил Землю? Чей это опыт или жестокая необходимость? Или землян разводят с целью космической приманки? Но тогда жизнь человеческая не ценилась бы так дешево! И кто тогда заимствовал нам свой «каркас», но умудрился забыть о нас? Искать же третье объяснение своему появлению на Земле не позволяет недостаток знаний ученых. Почему они молчат? Ответ довольно прост. Спит учёный мир: цели нет – не будет и находок. И грустно становится от мысли, что в XXI веке, когда стало возможным брать пробы марсианского грунта и фотографировать спутники Нептуна, академическая позиция всё более склоняется к божественному происхождению человека.
Представим себе, на короткий миг, ещё один промежуточный вариант: человек – биоробот думающий? На сегодня нет никаких явных подтверждений нашего искусственного, тем более внеземного происхождения. Но ряд впечатляющих фактов вынуждает не отказываться от подобной гипотезы. Можно совершить своего рода экскурсию вовнутрь своего организма, и рассмотреть собственное хилое тело под иным углом. Почему хилое? Люди ведь на ровном месте ломают свои кости. Уже умники-отступники, сующие свой нос куда нужно и не нужно, доказали: у человека в отличие от остальных млекопитающих на Земле, самые хрупкие кости. Можно предположить – человек, как вид, не мог эволюционировать на нашей планете.
Но вернемся к нашему телу, и так…
Без одной почки – можем жить.
Без одного легкого – живем.
Без желчного пузыря – живем.
С усеченным желудком (до четверти!) – живем.
С урезанным мочевым пузырем – живем.
Без простаты – сильная половина человечества смело смотрит в глаза людям, и вдобавок крестит их детей.
О миндалинах, аппендиксе, ушах, глазах, руках, ногах – говорить не стоит. В этих случаях человек приобретает способности, ранее ему не доступные. Возникает взаимозаменяемость функций организма. Ко всему вдобавок наше тело получает совершенно не для него предназначенные чудовищные порции табака и алкоголя. После этого, действительно, будет дешевле – только умереть.
Так мы и учимся жить: с искусственной гортанью, с кровезаменителями, с замененными костями, с новым кожным покровом. Жестоко вспоминать больных сахарным диабетом, живущих в страхе от инъекции до инъекции.
Научились жить с укороченной прямой кишкой и порванными венами.
Известно несколько случаев в мире, когда человек жил с пустой черепной коробкой, т. е. без мозга, после перенесенной травмы головы. Скептики, из сплоченных ученых рядов, сразу замашут руками – человек продолжал жить по выработанным рефлексам. Но человек – не «друг человека», он – разумный, и, прежде чем что-то сделать, обязан подумать, сообразить, т. е. поработать мозгом.
Но жить без мозга три месяца?! На такой коварный вопрос не смогут ответить даже лучшие умы человечества, бьющиеся десятилетиями над созданием искусственного интеллекта (напрашивается вопрос: не человеческого ли?). С позиции рассмотрения нас биороботами, возможно, это правильный вариант. И тогда, выходит, что выдающиеся учёные, вооружённые накопленными знаниями о человеке и природе мироздания, просто не в состоянии ответить на простой вопрос. Если задать этот же вопрос любому смертному, отягощённому религиозными мифами, то мгновенно получим короткий и ясный ответ, гласящий: «Так Богу нужно!». Увы, другого ответа у него быть не может. Дух захватывает при мысли: насколько ещё далеко находится человечество от правильного и исчерпывающего понимания всей сложности устройства нашего мира.
Еще мы научились делать кастрацию, стерилизацию, привыкли закрывать глаза на вивисекцию.
А так же мы легко меняем пол; удлиняем и укорачиваем… и живём с искусственным сердцем.
Сам по себе человек, как создание, уже является парадоксом. Видно, что он – довольно жизнестойкий тип, хотя сама по себе конструкция хрупкая, и в то же время довольно сложная – семь полей-тел составляют единое человеческое существо: физическое тело, тепловое поле, гравитационное поле, электромагнитное поле, пространственно-временное поле, голографическое поле, колебательно-вращательное поле.
Вот так-то – «…по подобию своему».
Известно, что колебания электромагнитных полей Земли и человека совпадают, и если происходит сбой, то человек начинает болеть. А как в таких случаях обходится наше «подобие», оно-то ведь далеко от нашей планеты?
И ещё один почти незаметный вопрос из бесконечной цепи любопытных «почему», но разящий наповал: если оно доброе и рядом, отчего не остановило, хотя бы один крохотный Беслан? Но если речь коснулась Беслана, тогда этот вопрос является лишь первым звеном в очереди очень сложных вопросов, не поддающихся человеческой логике. Почему тот, кто принял авансом на себя все грехи человечества – защитник сирых и убогих, отвернулся от невинных жертв сексуального маньяка Андрея Чикатило и ему подобных? Или вновь нужно покорно ссылаться на догму: «Всё в руках Божьих»? И тогда убийцу можно считать карающей божьей десницей? Ведь всё совершенно в руках Божьих»! А сын Бога, Иисус из Назарета, неоднократно своим ученикам показывал необыкновенную собственную целительную силу и власть над родом человеческим.
Если же считать нас биороботами, тогда какой конкурент, или кто, шутки ради, подбросил нам информацию о СПИДе и прионовые инфекции, от которых нет спасения, словно от всепроникающих вирусов, запущенных в компьютерную сеть?
Каждое утро от нас уходит энное количество хрональной энергии. Иссякнет она, и мы умрем молодыми и красивыми, потому, что наш внутренний хронометр остановится.
Еще есть малоизученное сознание и совершенно не поддающееся науке подсознание, и много-много интересных «винтиков» в нашем организме.
И чем тогда является любовь – наслаждением для человека разумного, или способом воспроизведения биороботов?
Так кто все-таки мы – биоробот думающий, или человек разумный, но в жестокости своей несравнимый ни с одним земным хищником? Тысячелетия понадобились человечеству для того, чтобы переосмыслить и открыть заново многое из того, что у древних не вызывало сомнения. И ещё немало потребуется лет для воссоздания утраченной цепочки: зачатие – жизнь – смерть – и… И, не смотря ни на что, наступит всё-таки время, когда наши потомки, делая первые самостоятельные шаги по жизни, уже будут знать: кто они…
Р. S. Нетрудно представить себе такую картину. На одной чаше весов – человек одухотворенный, талантливый, столь нужный людям; только жизнь его обрывается, где-то в сорок лет. На другой – его антипод, живущий долго и весело до восьмидесяти лет, и более. Вот иногда и приходится обществу ломать голову над такой чудовищной несправедливостью. И кто же тогда эта невидимка, не вовремя нажимающая клавишу с нашим именем?
06.09.2004