я так могу,
в твоей же спальне белого барокко –
и не моргну.
И жар теплицы алых инквизиций –
тебе ко лбу,
и мне не жаль, не дрогну и мизинцем,
теперь колдуй.
По ледяную сторону балкона
оставлю стыть,
и туго затяну на шее голый
узлами стыд.
Была любовь красива, словно роза,
теперь – азор.
Пылай в огне бессилия морозном,
терпи позор.