и просила, в карман кладя образок господний:
ты не бойся, мол, первым не бей, а своих держись,
удержись хоть сегодня.
Целовала в дорогу, просила, терпи, казак,
ты мужик, мужикам не пристало просить поблажки,
а когда будет кисло совсем, загляни в рюкзак,
там печенье, сама напекла, в боковом кармашке.
Отправляла не на день, не на год, не на пять лет,
и минуты, и часа проститься б ей было мало,
только дождь моросил, только астры дождю в ответ
полыхали на клумбе сиреневым, желтым, алым.
Оставалась одна, так любой бы был одинок,
дожидалась, как надо, не спрашивая, легко ли,
над соседним двором заливался по нем звонок
на площадке у школы.
