Этот поломанный, выжжено-выцветший зонтик
Шёл так её близорукому синему взгляду,
К шарфу видавшему виды, остаткам помады.
Спица сломалась – крыло некрасиво повисло.
Ждёт, да не помнит чего – перепутаны числа.
Девять, и что-то на ум, нет, пожалуй, к обеду...
Горе, всегда причитала – да, кажется бредом.
Сына давно схоронила, кровинушку сына,
Что-то сломалось внутри, и ей стало постыло.
Девять очерченных дней – словно девятилетье...
Полно, и солнце бывает, не греет, лишь светит.
Манной рассыпаны корки и отруби-свечи,
Топчутся глупые голуби, лезут на плечи.
Просто как просо, как тешат слова-обещанья.
Сядет на бортик у церкви – дадут подаянье.
Иней прилипнет на плащ цвета гречневой каши –
Ей всё равно. Под обрывками мыслей вчерашних,
Радостью дня – надломить голубиного хлеба.
Только вот дождь, рваный зонт закрывает всё небо…
И говорят – она ест голубей, но не верю.
Я же была в этой жизни недавно – забытой – ею.