- Ну что, Марчук, нагулялся? – инспектор по кадрам по прозвищу «Пушкин» смотрел на Иосифа снизу вверх поверх очков, - работать захотел?
- Так точно, Александр Сергеевич, - весело ответил третий механик Марчук, - пора !
- А я ведь тебя звал на работу и в мае, и в июне. И пароходы хорошие были. Даже на «супер» тебя хотел послать, а туда положено только с высшим образованием. Ты что сказал? Отказался?
- Так отпуск же у меня был. И путевку я как раз купил. На Северный Кавказ.
- Ну, а теперь, извини. На «Пролив» поедешь, в Измаил , Копова менять. Ему уже давно замена нужна.
- Александр Сергеевич, да за что? «Пролив» же год стоять будет!
- Да ни за что. Просто у меня сейчас два третьих из отпуска пришли, и ничем тебя не хуже. Ладно уж, если тебе Измаил не по нраву, поезжай вторым механиком на «Тархан». В Херсон. И стоять он будет не год, а всего месяц-полтора. Отремонтируешь для себя, сам и в рейс пойдешь. Под «Восток». А пока погоны второго купи, на рубашку прикрепи, все девки херсонские твои. Они-то не понимают, супертанкер у тебя или СРТМ. Погоны – они одинаковые. Ты ведь холостой еще?
- Холост пока. Да Вы же, Сергеевич, об этом первый узнаете. О женитьбе то есть. Дополнение к личному делу через Вас ведь идет.
- Вот я и говорю. Ты мне еще спасибо скажешь. Где и жениться, как не в Херсоне. Там на ХБК только тысяча невест, наверное. Лучше, чем в Иваново. Давай, пиши заявление, я подписываю, а там, сам знаешь, что делать. Не в первый раз.
Дело, действительно, было не новое. После окончания Одесской мореходки техфлота, Иосиф недолго работал на землечерпалке. Знакомый его отца, дядя Вася, посоветовал ему перевестись к ним, в «Антарктику». В то время, в 70-е, рыбная отрасль росла быстро, новые суда поступали в объединение по нескольку штук в год. Механики были нужны. И кооперативную квартиру можно было купить, заработки были хорошие. А у Иосифа, коренного одессита, своей квартиры не было, и не предвиделось. Вот и ездил по турпутевкам, да по домам отдыха, чтобы многочисленную родню не стеснять.
Иосиф в «Антарктике» был больше известен по фамилии. Имя свое он не любил. Иосиф-то еще ничего, но от сокращенно-ласкового «Ёся» Марчука буквально выворачивало. Назвал его так отец, большой поклонник друга всех физкультурников, в честь своего кумира вскоре после смерти Сталина. Тогда еще это было в порядке вещей. Вот после разоблачения культа личности Иосифов поубавилось. В «ТФ», как в Одессе называли их училище, Иосифа все звали «Длинным». Против этого он не возражал. Его и в школе так называли. Здесь же, на рыбаках, многие звали по должности,- третьим. Другие – по фамилии. Это Марчук приветствовал и поощрял.
С деньгами пока не складывалось. Рыбаки работают за оклад только на берегу, да на переходе. Дальше зарплата зависит от того, сколько и какой рыбы заморозят. Какой ассортимент. Тушка,т.е. рыба с головой – это самая дешевая рыба, часто мелочь 3 группы называется. А покрупнее - ставриду уже можно морозить без головы, самая популярная рыба в ЦВА – центрально- восточной Атлантике.
Зубан – рыба подороже. Скумбрия – вообще подарок судьбы. Поработать бы на ней весь рейс, вот тебе и кооператив. Филе из нее делается легко. Но для того, чтобы хорошо зарабатывать, нужно прежде всего уйти в рейс с удачливым и опытным капитаном. Таких в «Антарктике» было человек пять, не больше. Основная масса – середняки. План на 100 – 105 процентов. А были и такие, что постоянно в пролове. И немного их, а вот Марчук с такими несколько раз попадал. Так что деньгами он разбалован не был, и о кооперативе мог только мечтать.
Под «Востоком» ему работать еще не доводилось. На самой базе заработки были стабильно высокими, СРТМы же работали по разному. Тут кроме капитана, необходимо было чутье и искусство гидроакустика. По крайней мере, так рассказывали. Пока же Иосиф не знал, задержится ли он на судне надолго или через месяц вернется на свою группу судов, на «Атлантики». Стоило, наверное, хотя бы с точки зрения заработков попробовать уйти под «Восток». Раз уж так вышло.
Для поездки в Херсон Марчук выбрал самый быстрый и приятный вид транспорта – «Вихрь», судно на подводных крыльях. Скорость его была огромна по сравнению с рыбаками, да даже и любыми другими судами, чтобы почувствовать ее в полной мере, он выбрался на открытую небольшую палубу между двумя салонами.
- Закури, коллега, - протянул ему пачку «Опала» стоящий рядом парень. Что-то в его лице было знакомым, где-то пересекались они, но не на одном судне.
- «Опал» не курю. Предпочитаю «Стюардессу», - пошутил Иосиф. – Мы где-то встречались?
- В Лас Пальмасе. Я четвертым был в РПК (ремонтно-подменной команде). Но ты тогда замотанный был, сдавал дела нашему третьему, а у тебя как раз топливный сепаратор накрылся, подшипники вертикального вала пришлось менять, ты весь в делах был. А вещи-то в одной каюте держали. Алексей, – коллега протянул руку. – А тебя зовут… Иосиф, кажется?
- Зови лучше «Длинный», я к этому привык. Ты тоже на завод «Куйбышева?
- Нет. Я третьим в рейс собираюсь, «Пушкин» послал на курсы, квалификацию повышать. В местную «Рыбку». Знаешь, где это? Я в Херсоне-то не бывал
- Да и я тоже. Я ТФ заканчивал. В 73-м. А ты?
- Я – «Вышку» Одесскую. В 74-м. Женат?
- Да вот, Александр Сергеевич жениться отправил, говорит, что девчонки здесь классные.
- Ну, я тоже не против, я в разводе. Женился рано, как говорят, студенческий брак. На медичке. Детей нет. Так что теперь не тороплюсь. Но тут не угадаешь.
- А меня пока Бог миловал. На свадьбу еще не заработал. И вот опять – на подсосе. На «Тархан» еду. Знаешь такой?
- Я в Адене третьим механиком подменки был, там четвертого нет, так меня повысили. Движки Первомайского завода, форсунки с гидрозапором. Мы четыре СРТМ отремонтировали, напахались, как лошади. А жарища! В Лас Пальмасе после этого – как на курорте.
Незаметно для них, за разговорами, судно замедлило ход. Вот и Херсон. Моряки вышли на причал, потом на широкую площадь. У обоих вещей было немного, погода была замечательная, не жарко.
- Прогуляемся немного? Что-то не тянет меня впрягаться резко. Пивка?
- Ну, давай. Впрочем, давай сначала осмотримся, найдем место потенистей и посимпатичней. А может и девочки подвернутся.
- Ну да, сидят и нас ждут. Они на пляже все.
- Так где присядем?
- Знаешь, Алексей, я передумал. Поеду я лучше на пароход. А с тобой на днях где-нибудь пересечемся. Какая тут центральная улица? Суворова? Вот давай завтра и послезавтра часов в 7-8 вечера походи по ней взад-вперед, и я выйду, если на вахте не буду. Держись речной стороны. На крайний случай, найду тебя в училище. Лады?
- Тогда до встречи. Да я тут через два дня уже город изучу, и кабак получше присмотрю, и с девчонками познакомлюсь, ты на все готовое придешь, счастливчик. Будь!
Марчук сел на рекомендованный автобус и доехал до проходной судоремонтного завода имени Куйбышева. На нем сейчас стояло три одесских СРТМ, один из них, «Збруч», попался по пути Иосифа, отправляющегося на «Тархан».
- Надо будет познакомиться с тамошним вторым, подумал Марчук. На СРТМ он не работал и не был никогда, впрочем, накануне он успел побывать на новеньком судне, готовящемся на выход в Аденский залив. Экипаж там был «элитный», работать на сертификаты надо было заслужить на траловых СРТМах , работающих в Индийском океане. Вчера он пробежался по машине, переговорил с Володей, коллегой, который объяснил, что судно неплохое. И вторым работать несложно.
Должность третьего механика – вот это школа мужества. Попадают на нее часто пацаны неопытные, а с нашей советской техникой и опыт не всегда помогает.
- Не тужи, - сказал Володя, - у тебя еще до отхода больше месяца, машина крохотная. Захочешь – через неделю все системы будешь знать. А главный двигатель – самый простой. Да он такой, как твои движки на «Атлантике». Увеличенная копия. Там НВД-36, здесь– НВД-48. Только управление другое. И он показал на ручку управления, которая воздействовала на шаг ВРШ – винта регулируемого шага. Обороты регулируются с поста управления. А на мостике – одной ручкой изменяются и обороты и разворот ВРШ. 10 фиксированных положений. Там внутри – обыкновенные кулачки. Разберешься. Все очень просто.
Теперь, после вчерашнего инструктажа, в голове все немного улеглось, и Марчук чувствовал себя уверенно. Должность второго, конечно, более ответственная, но она приравнивалась по важности и по зарплате к его бывшей – третьего механика РТМ. Только тут нужно будет надеяться на самого себя, мотористов на вахте нет. Оно и лучше, - подумал Иосиф.
Второй механик, лысоватый крепыш лет под пятьдесят, оказался на судне, он сидел в Херсоне уже несколько месяцев и устал ждать замену. Они познакомились.
- Иван Ильич – хозяин был настроен на официоз, - Малышев.
- Марчук, Иосиф Семенович. Рад познакомиться.
- Ну, Иосиф, располагайся. Если хочешь курить, лучше на палубе. Каютка на двоих с третьим, крохотная. Он херсонский, придет на вахту утром. А я тебе сейчас постель принесу, возьму у боцмана. Спать будешь на месте третьего сегодня, наверху. Не против?
- Нет, конечно. А робу у вас тут дают?
- Дадут, когда в рейс пойдешь. А из б/у … Ты ж такой длинный, что на тебя ничего не подойдет. Неужто с собой не привез?
- Привез. Но роба лишней не бывает.
- Ну, а раз привез, переодевайся. Я пока выйду. Если хорошо дела пойдут, может на вечерний поезд сяду. А нет, переночую с тобой, завтра еще походим, в цех зайдем. Ты ж, наверное, моряк старый?
- Нет, я не старый. Я как раз молодой. Это у меня вид потрепанный. И давай, Ильич, мне рассказывай все от А и до Я, как первокласснику. Я не обижусь. Сегодня я тебя не отпущу по любому, даже не надейся. Если что, и переспрошу, а что знакомо, так и скажу.
- Да я не против, мне, наоборот, спокойнее, если передам все, как положено. Дед наш в курсе всего, он и в прошлом рейсе был. И третий, Толик, тоже не мальчик, завтра увидишь. У нас тут экипаж возрастной. Моторист только приехал, первый раз. Но на лету все хватает, тракторист. И хозяйственный, уже грузовик один ночью раскурочить хотел, да я не дал.
- А что ж он там взять хотел?
- Да грузовик непонятный, вроде, как заброшенный. Так Мыкола норовит сиденья там снять, говорит, удобно будет в картере работать.
- А что, здравая мысль. Только, убедиться, что не залетим в отделение.
- Это теперь ваши проблемы. Готов? Давай с камбуза начнем.
- Да лучше попозже.
- Я не обедать тебя веду. Нырнем оттуда в румпельную. Рулевую машину покажу,сальник баллера, набивку для него и для дейдвуда, ЗИП у меня там тоже лежит. Пошли!
Осмотрели румпельную, пробежались по палубным механизмам, осмотрели станцию пожаротушения СЖБ, перекурили. Полезли в машину. Многие механизмы были в порядке, проверили их в работе. Но некоторых насосов не было вообще. Главный двигатель стоял собранный, но без топливной аппаратуры, два вспомогача разобраны.
Ильич объяснил, что в журнале ведутся подробные записи, какая бригада что делает, что сняли, где находится.
- Ну что, хватит на сегодня?
- Да пожалуй. Слишком много информации сразу. Лучше утром закончим. Главное, мне с тобой по цехам надо пройти с блокнотом.
- Пройдешь. Я сегодня на вахте. А ты, если хочешь в город…
- Нет-нет. Отдыхать. Помоюсь, улягусь, потом еще вопросы возникнут. Попозже еще поболтаем.
- Там стармех появился. Надо бы тебе представиться.
- Или проставиться?
- Нет, он у нас человек малопьющий. Пойдем к нему.
- Константинович, вот замена мне приехала. Завтра с утра подпишем бумаги, и чао-какао. Жена заждалась, в санаторий хочет ехать, почки лечить.
- Вы новый второй? Как фамилия?
- Марчук.
- «Рыбку» заканчивал? Или «вышку»?.
- ТФ.
- О, так у меня тут с резерва два ваших хлопца были. Моторные ребята. И толковые. Так, это всё лирика . Завтра, в 11.30 оба ко мне. Ясно? Успеете?
-- Успеем, Константиныч! Мы еще сегодня поработаем с документацией.
- Вот-вот. Все покажи, и журнал техсостояния, и книгу ЗИП, и журнал индицирования, и анализов масел. И список подшипников на борту. И сами подшипники. И бортовой ЗИП не забудь, самое главное. Распылители, сколько, где, какие. Пневматику обязательно расскажи, с лышишь, Ильич?
- Константиныч, ну вы с нами, как с детьми.
- А вы и есть мои дети. Все, хлопцы, до завтра!
На следующее утро, едва позавтракав, Иосиф напомнил Ильичу про обещание пройти по цехам. Ожидая приезда третьего механика, опробовали токарный и сверлильный станки, спустились опять в машинное отделение. Прошлись по системе сжатого воздуха, которая управляла главным двигателем. Появился худощавый блондин, Толик, третий механик. Было ему уже за сорок. Действительно, ветераны, подумал Марчук. И это хорошо. Не нужно будет отвлекаться на помощь третьему.
Анатолий работал под «Востоком» с первого рейса, был мотористом, потом заочно закончил «Рыбку». Ильич сказал, что в общении он нудноват, жить с ним не сахар, но с работой справляется. Иосиф и на «Атлантике» жил вдвоем – с четвертым. Тесно, но 16 часов в день они стоят разные вахты, так что в основном, в каюте находишься один, на рыбаках везде так. Стармех живет один, но каюта тоже малюсенькая. А гальюна персонального на СРТМ даже капитан не имеет.
Без спешки обошли все цеха, где ремонтировались механизмы судна. Познакомил Ильич Иосифа с бригадиром трубопроводчиков, с дизелистами, зашли в цех топливной аппаратуры. Осмотрели, где насосы ремонтируются, где сепараторы.
Вернулись на судно. Пошли по последнему кругу. Где что лежит, что заказано, что заказать нужно. Наконец, Иосиф остался удовлетворен. Заведование было в неплохом состоянии. Теперь его очередь внести свою лепту в летопись «Тархана». Зашли к Деду. Доложили, что дела переданы. На вахте сегодня оставался третий, Марчук проводил Ильича и стал наводить порядок в каюте. В машину уже и не пошел, все завтра. Сегодня – обустройство.
В 6 вечера позвали на ужин и Иосиф вспомнил, что обещал Алексею встретиться в городе. Надо идти. Завтра заступать на сутки, в город не пойдешь. Спросил Деда, нет ли каких срочных дел или поручений. – Нет, ничего не надо. Отдыхай.
А погода шептала. Если днем было жарковато, спать без кондишена – душно, то вечер был упоительно хорош. И какой смысл сидеть в четырех железных стенках, когда вокруг такие запахи, такие женщины вокруг! Да просто полюбоваться! Марчук доехал до центра и вышел на улице Суворова. С наслаждением расправил плечи, вытянул длинные ноги, усевшись с сигаретой на скамейке в сквере возле бюста Суворова.
- Интересно, сколько времени пройдет, пока Алексей пройдет мимо? - Иосиф дал ему полчаса. Через 20 минут показалась знакомая фигура.
- Давно приехал?
- Нет, Леха. Только – только. Я вот думаю, я ведь и фамилии твоей не знаю. Пошел бы тебя искать, кого спрашивать?
- Да это легко исправить. И запомнить. Иванов я. А зовут с детства Аликом, потому, что был во дворе нашем Леша в авторитете, так и пошло.
- А в подменку ты как попал, волосан? «Пушкина» подмазал?
- Да нет, мне, кстати в море больше нравится. Я даже жалею, что в штурмана не пошел. Я после училища на «Днепро» попал. Рейс мотористом, потом вернулся четвертым и с Меркуловым спарку сделал. А потом его в РПК утвердили, он меня и взял четвертым. Но не мое это, рад, что кончилось. В рейсе веселее.
- Разве плохо иметь возможность выйти в город вечером? Я бы не знаю, что дал, чтобы в РПК попасть. Спать нормально по ночам. Никаких тебе тревог, неожиданных поломок. Что бы ни случилось, терпит до утра. Увольнения каждые две недели на берег, а то и чаще. И денег больше.
- Денег? Да я там все и оставлял. Есть возможность в ресторане посидеть, с удовольствием. Бар рядом, не пройду мимо. И девчонки иногда случались, а это при наших зарплатах ого-го, как по карману бьет. А я это дело люблю!
- Да, Алик, разные мы люди. А я уже подумываю с флотом заканчивать. Только жить негде, квартиру бы купить.
- Так, Длинный, нам пора. Я тут двух коз вчера выпас. И столик заказал на четверых в «Океане».
Друзья двинулись вдоль Суворова по направлению к ресторану.
- А что за девушки?
- Девушки, ха-ха. Давно уже не девушки. Но девки – огонь. Тебе понравятся. Ты каких предпочитаешь? Есть блондинка, есть брюнетка.
- А твоя какая?
- А мне обе нравятся. Каждая по своему. Я бы и обеих сразу в постель затащил. Но это потом. Пока что выбор предоставляю тебе. Или, может, пускай девчонки выбирают? Они, кстати обе морячки.
- Буфетчицы, что ли?
- Ха-ха. Почти. Одна – капитанша, другая – бывшая жена старпома. Божатся, что разводные. Но я не уверен. При деньгах, чувствуется.
- Алик, на что…
- А вот и они. Здравствуйте, девочки! Слышали такой анекдот? Ну, ладно, это потом. Вот этот длинный скромник – мой лучший друг. Три года вместе бороздили. И опять будем!
- Аня… - Марина…
Аня была широкобедрой и грудастой брюнеткой. В качестве подруги Иосиф её не видел и близко. Брюнеток он вообще побаивался. Они казались ему чересчур агрессивными.
- Очень приятно. Марчук, к Вашим услугам.
- А зовут Вас как, Марчук? Такой интересный мужчина. Обожаю высоких и сильных, - это, конечно Аня прикололась.
- Зовите его… Одесситом. Так его на пароходе кличут, подмигнул Алик Иосифу. – Ну не «Длинным» же тебя называть! – Ну, а я…
- Да тебя мы уже запомнили, балабол, - это опять Аня.
Марина, высокая, стройная блондинка, нет, скорее светлая шатенка до сих пор не произнесла ни слова.
Молодые люди прошли в ресторан и заняли заранее заказанный столик вдали от эстрады, зато возле окна. Иосиф отодвинул кресло, пропуская Марину вперед, к окну. Сам он сел рядом с ней, напротив Алика.
Алик продолжал разыгрывать роль болтуна и весельчака. На столе стояла вполне приличная рыбная закуска: ассорти, заливная рыба, небольшие бутербродики с красной икрой.
- Дамы, что пить будем? Что Вы предпочитаете?
- К рыбе? Конечно, белое вино. Алекс, попросите карту вин! – потребовала Аня.
- Водку – наконец–то подала голос и Марина, - я не пью вина.
- И правильно делаете! – Иосиф оживился. Марина ему понравилась и своим выбором, и некоторой застенчивостью, по крайней мере развязности в ней не чувствовалось, - разрешите предложить вам закуску,- и он взял в руки блюдо с рыбным ассорти.
– Марина, а Вы не могли бы, так, в порядке знакомства, пояснить свой выбор?
- Попробую. Вино я иногда пью на самом деле, но не в данном случае, - Марина указала глазами на обильную закуску.- Я не права?
- Вы правы на 100 процентов. Ну, а коньяк? Некоторые дамы…
- Коньяк я тоже могу выпить, только хороший. А раскручивать незнакомых людей на большие деньги не в моих правилах.
Иосиф был впечатлён. Такие уверенные взгляды на выпивку вряд ли могут быть у девушки… а, кстати, сколько ей лет? Спросить в лоб вроде неудобно, но…
- Марина, а чем Вы занимаетесь? Работаете, учитесь?
- Я филолог. Закончила педагогический, собираюсь только преподавать. Здесь, в Херсоне.
- А Вы местная?
- Да, я здесь с детства.
- А у вас в семье есть моряки?
- Папа был моряк. А я бы не смогла стать женой моряка.
- Почему? Разве к жене моряка предъявляются какие-то завышенные требования?
- А Вы так не считаете?
Н-да. Вопрос. Иосиф-то как раз так и считал, плохо, что девушки, которые ему до сих пор попадались, так не думали.
- Дамы и господа! У всех налито?- это уже неугомонный Алик, - я предлагаю выпить за знакомство и сразу же перейти на «ты». Ведь мы же не врачи и не учителя!
- Марина улыбнулась, но промолчала. Тост состоялся, все дружно атаковали закуску. Аня выпила пол-бокала белого Цинандали. Алик поддержал остальных, то есть тоже выпил водки.
- Между первой и второй… - Алик продолжал свою роль тамады, - За прекрасных дам! Чтобы вы всегда были любимы и желанны!
- Замечательный тост, - шепнула Иосифу Марина. – А как Вас зовут, между прочим? Одессит? Вы точно одессит?
- А что, не похож? Родился в Одессе. А живу … в основном, на судах.
- Значит, правда, что одессит. А то, что моряк?
- Пока моряк. Механик. Мы оба моряки, и оба механики.
- Все же одесситов слишком много. Я буду звать Вас… Одиссеем. Не против?
- Я польщен! Одиссей был моим любимым героем с детства. Вот только я не такой хитроумный, как он.
- Ум развивается. Вы же не думаете всю жизнь копаться в грязи руками? Или думаете?
- Сложный вопрос. Это моя специальность. На берегу честно денег не заработаешь. А без них жить тяжело и скучно. Лучше я 7-8 месяцев в году в море буду, зато остальные 5 – мои. Делай, что хочешь, езжай, куда хочешь.
- Вы так любите деньги?
- Да нет, нисколько. Но – деньги, – это отчеканенная свобода. Не помню, кто это сказал, но я с ним согласен.
- Девушки, Длинный! То есть, Одессит! Третий тост! За тех, кто в море! Прошу до дна!
Все выпили, и Иосиф налил себе и Марине снова.
- Марина, а мы на «ты» так ведь и не перешли, – на брудершафт?
- По настоящему?
- А как же иначе?
Они выпили и потянулись друг к другу губами.
- Три раза! – закричал самопровозглашенный тамада. - На брудершафт целуются три раза.
Иосиф с удовольствием послушался своего друга. Целовалась Марина… замечательно.
У Марчука закружилась голова.
- Марина, ты куришь?
- Иногда. Под настроение. А что?
- Пойдем покурим, - хрипло сказал Иосиф.
Они вышли из ресторана и направились к какому-то зеленому сектору. Там они слились в поцелуе надолго.
- Пойдем куда-нибудь, - спросил Иосиф.
- Куда?
- Ну, не знаю. К тебе?
- Нет, ко мне нельзя. Поедем в Гидропарк? Останови такси, я только возьму свою сумочку, и скажу Ане, что мы не вернемся.
Через минуту они уже были на заднем сиденье такси, полностью поглощенные процессом втискивания друг в друга.
Марчук сунул пару рублей таксисту и вышел из машины, подал руку Марине. Парк был едва освещен и пуст. Луна была во второй четверти. Они молча пошли по аллее к реке, иногда ненадолго останавливаясь, и припадая друг к другу губами. Марина сняла босоножки и неожиданно стала на голову ниже Иосифа. Показалась река и неширокий мост.
Марина потянула его на мостик, и они почти перешли реку, когда Иосиф прижал девушку к себе и впился в нее губами. Он уперся спиной о поручень, обвил Марину левой рукой и стал нетерпеливо расстегивать правой пуговицы на ее платье, затем взял в руку ее грудь в невесомом шелковом белье. Не размыкая губ, он ласкал ее грудь, то беря сосок двумя пальцами, то нежно делая по нему круги средним, то взвешивая грудь в ладони. Он уже задыхался от желания, когда Марина высвободилась и повела его дальше.
Перейдя мост, они свернули налево, и вернулись к воде. Вокруг росли какие-то деревья. Плакучие ивы, подумал Иосиф. Похоже на остров. Луна зашла за облака.
Марина повернулась к нему лицом и полностью расстегнула платье. Иосиф встал на колени, притянул девушку к себе, затем запустил руки за ее спину и нашел застежку. Обнаженная грудь была на уровне его губ.
Марина высвободилась из его объятий, бросила платье на песок, и… неожиданно для разгоряченного Иосифа зашла в воду. Медленно поплыла от берега, держа голову над водой.
Марчук перевел дыхание и умылся речной водой. Присел на песок.
- А надо ли оно мне? Кто она вообще такая? Так сломать пух – это надо уметь. Алик что-то говорил о том, что они обе разводные. И когда она успела, если только что институт закончила? А если замужем была, может, и ребенок есть. И почему домой к ней нельзя? Отец, сказала, был моряк. Был. А сейчас что?
Вопросы, которые еще пять минут назад его нимало не беспокоили, вдруг показались Иосифу важными. Еще не зайдя в воду, он полностью протрезвел.
- А почему бы и не выкупаться? - В Одессе их компания частенько ходила в ресторан «Глечик» на берегу моря и в полночь все шли купаться. Но там было по другому, вокруг минимум десяток людей. Марчук разделся, сунул часы и деньги в туфли и нырнул в воду. Не так и темно было. Лунный свет позволил увидеть плавно двигающуюся против течения Марину.
Марина – морская – вспомнил он, и поднырнул под нее, подняв девушку на руки. В воде она ничего не весила. Обнаженные груди, уже узнавшие вкус поцелуев Иосифа, так и просились ему в рот. Иосиф прижал Марину к груди, вынес ее на берег и опустил на расстеленную рубашку. Вода была теплая и холода не чувствовалось. Марчук начал слизывать воду с тела девушки и сушить его своим дыханием. Потом долго, очень долго целовал его, сдерживая свое нетерпение.
- Ну не мучай меня, я уже не могу … - Марина давно держала ноги раздвинутыми и согнутыми в коленях, подаваясь навстречу поцелуям.
Марчук удовлетворенно улыбнулся, - так то лучше. - Ни насиловать, ни уговаривать женщин он не любил. Последний раз он поцеловал Марину во внутреннюю часть бедра и поднялся наверх, к ее губам. Бережно и неторопливо вошел в ждущее его влажное лоно.
- Маринка, еще выкупаемся? - Они немного поплескались у берега и стали одеваться. Иосиф одел часы, похлопал себя по карманам, достал сигареты, закурил.
- Марин, будешь?
- Прикури мне, я сейчас.
Марчук отыскал средних размеров пенек и сел на него, с наслаждением затягиваясь дымом.
- Давай. – Марина пыхнула сигаретой.- Я вообще- то редко курю, но сейчас – с удовольствием. Она села на теплый еще песок и прислонилась к бедру Иосифа.
- Откуда ты взялся, Одиссей? Как тебя хоть зовут?
- Откуда берутся все Одиссеи? С морей. У меня к тебе тоже много вопросов. Давай отложим их на потом, а?
- Ладно, когда увидимся? – Ребята перешли мостик и двинулись к выходу из парка.
- В 6 часов вечера после войны, - пропел Иосиф, - ты на свиданье ко мне приходи. На площади Свердлова тебя я буду ждать, крыло от Ф-сто пятого под мышкою держать.
- Это что за народное творчество? Такого не слышала.
- Это из Вьетнама. Я на практике случайно на сухогруз попал, ходили в Хайфон. Там парень один свои песни пел, заслушаешься. Я запомнил немного. Вот послушай: « Ты одна идешь, как во сне плывешь, в тополином пуху, как в снегу. Ну, а вечером, делать нечего, что сидеть одной, горевать в тоске, вспоминать о том, что и не было, старых писем стопу ворошить…»
- Ты любишь стихи?
- Увлекся как-то. Из-за девушки, не хотелось совсем уж дубом выглядеть в ее глазах, а потом увлекся. Асадов, Рождественский, Евтушенко, Вознесенский, Окуджава. Они все в «Юности» печатались. Мой любимый журнал.
- А Высоцкий нравится?
- А кому он не нравится? Я таких не знаю. Высоцкого я больше всего знаю, потому, что музыка помогает. Нет, пожалуй, Окуджаву больше. Я все его песни наизусть знаю.
- И поешь?
- Только, когда вокруг никого нет. В море, например. У меня слуха абсолютно нет. А вот слушать бардов люблю. И Городницкого, и Визбора, и Матвееву, Ножкина.
- Михаила Ножкина? Он разве сочиняет?
- Еще как. – «Нам нового начальника назначили, сказали, что честнее не найти».
- Разве это Ножкин? Я слышала у девчонок в общежитии, там у подружек магнитофон не выключается. А как фамилия вьетнамского парня, не знаешь?
- Валерий Куплевахский, если не ошибаюсь. Он там капитаном был или старлеем, приходил к нам на судно. Так что он москвич, а не «вьетнамский парень».
- Здорово! Так много интересного узнаешь в рейсе, правда?
- Конечно. Особенно на рыбаках. И как филе из скумбрии делать, и как спецразделку. Еще можно научиться мочалку вязать, и авоськи тоже.
- Научился?
- Нет, я не любитель этого. Я больше люблю полежать на спине с книгой в руках.
- И шел бы, как я, в филологи. У нас мальчишек совсем не было. Был бы у нас, как султан в гареме.
- Нет, я однолюб.
- Однолюб, это как? На всю жизнь одну?
- Однолюб, это человек, которому достаточно одной женщины. Своей. Чужие ему не нужны.
- А у тебя есть своя?
- Пока не было. Некогда было. Нет, неправда. Просто не встретилась.
- А какая она должна быть? Чтобы тебе понравиться на всю жизнь?
- Внешне, что ли? Не знаю, вот брюнеток я не люблю. А попадется одна, единственная, мне предназначенная, буду с брюнеткой жить. Внешность – это не главное.
- А что главное?
- Трудно сказать. Запах. Характер. Увлечения.
- А ты бы мог полюбить безрукую? Ну, чтобы неряха была, ничего делать не умела, но зато писаная красавица, и тебя бы любила.
- Так если бы она меня любила, не ленилась бы и готовить, и убирать. А неряху перевоспитать – это дело вообще безнадежное. Если мама вовремя не научила, свекровь не научит.
- А у тебя родители живы оба?
- Мариша, а ты знаешь, который час? Спать не пора?
- Не-а. Мне с тобой интересно. Я думала, механики другие.
- Механики – разные. Так же, как капитаны и филологи. А где мы идем? Ты время позабыла, а я дорогу потерял.
- Здесь уже такси должны попадаться. Остановим, завезем меня, потом поедешь на пароход. Ты вечером свободен?
- Нет, я на вахте. А завтра, ровно в 18 жду тебя на Суворова в скверике возле бюста. Я тут больше ничего не знаю.
- А я тебе все-все покажу! Это же мой город. Я в кружке краеведов занималась, что б ты знал!
- Ах ты моя умница!
В 6 вечера Марчук был на той же скамейке, где двое суток назад ждал Алика. Ему было интересно посмотреть на Маринку не предвзятым глазом при солнечном свете. Позавчера он и не рассмотрел ее толком, как то так все быстро получилось. В «Океане» рядом сидели, даже не потанцевали ни разу. В такси… Иосиф улыбнулся, вспоминая. В парке вообще темно было.
- Привет, Одиссей! Ты один, без детей? Милый Одиссей! – Перед ним стояла ослепительная блондинка. На этот раз она была в короткой юбке и модной блузке без рукавов. Распущенные по плечо волосы. Стройные… да, безусловно, стройные ноги. Красивой формы, с тонкими щиколотками. Ну, это-то Иосиф помнил и так. Ножки ее он держал в своих руках и обцеловал снизу доверху.
- Я тебе хочу что-то сказать, Марина.
- И я хочу. Кто первый? Может, вместе попробуем? – Она села рядом с Марчуком.
- Давай. По команде. Три-четыре: -Я по тебе… соскучился… соскучилась.
- Правда, соскучился?
- А зачем мне врать? Мужчины врут, чтобы что-нибудь получить. А я уже…
- И больше не хочешь?
- Еще как хочу. Больше, чем позавчера.
- Скучал, правда?
- Ну, правда же. Зачем мне обманывать?
- А кто я тебе, ты про меня ничего и не знаешь.
- Я как раз хотел тебе предложить пойти куда-нибудь в укромное место и…
- Целоваться?
- И это тоже. Пошли?
Молодые люди медленно, взявшись за руки, как дети, пошли в большой парк и углубились в его дебри. Через час Иосиф уже знал все подробности жизни Марины. То ли Алик все перепутал, то ли проказница Аня навела тень на плетень, только Марина замужем никогда не была. А капитан, про которого, может быть речь шла, был ее отцом. Сейчас он работал лоцманом в порту, швартовал суда к причалам.
Мама не работала, раньше была товароведом в книготорге. А еще у нее была сестра, на два года младше, тоже студентка. Марина получила направление на работу в школу, но пока еще туда не ходила. Училась она по призванию, дети ей нравились, и учить их ей казалось счастьем.
Романтик! – с нежностью подумал Марчук, - подожди, сядут тебе на голову.
- А почему ты говорила…
- Хватит про меня, я и так тебе рассказала больше, чем собиралась. Может, тебе еще про поклонников своих рассказать?
- Я подумаю. Пока не надо.
- Так как все таки тебя зовут, Одиссей? Ты меня заинтриговал.
- Иосиф Семенович Марчук.
- Прекрасное имя. Чем оно тебе не нравится?
- А как ты меня назовешь, если захочешь назвать ласково?
- Ну, Ося!
- Вот именно. И вот этого Йосю я терпеть ненавижу. Так что не начинай.
- Ну, хорошо. Расскажи мне, чем ты вчера занимался. Только подробно!
- Ходил по цехам завода, лазил по кладовкам, пересчитывал запчасти. Кофе пил с Дедом. Ничего интересного.
- Почему, мне все интересно, и что у вас за Дед, и что за пароход, и что тебе снилось, и что ты про меня думаешь. Все-все.
- Пароход у меня – СРТМ. Я на нем вторым механиком, если это тебе что-нибудь говорит?
- Хозяин машинного отделения.
- В общем-то верно. Но пока еще хозяин – стармех. Он эту машину лучше меня в сто раз знает.
- А дай его характеристику в … в пяти словах. Так нас в институте учили. Вот я, например, хочешь характеризую себя?
- Не надо, я сам разберусь, а то наговоришь на себя, я и перепугаюсь.
- Давай тогда про стармеха. Не спеши.
- Спокойный, вежливый, знающий, коммунист по убеждениям, дружелюбный.
- Тебе повезло.
- Да, наверное. Капитан похуже. Я их породу вообще не люблю. Хотя и понимаю, что они тоже люди, и все разные. Но начальство с детства не люблю.
- А как же стармех?
- Какое же это начальство, когда бок о бок работаем. Стармех – это свой человек. Он нас всегда защищает, если что. – А почему ты говорила, что не сможешь быть женой моряка?
- У меня есть недостатки, которые моряку не понравятся.
- Например?
- Я влюбчивая очень. У меня друзей очень много мужского пола. Придет муж из рейса, а с него уже шапка сваливается, рожки выросли. Кому это понравится?
- Зато ты прямая, откровенная, самокритичная, добрая. И красивая очень.
- Тем хуже. Потому, что в красивых чаще влюбляются, проходу им не дают. Легко, думаешь, красавицам? У меня-то с головой все в порядке, а другие думают, что раз красивая, так уже ухватила Бога за бороду. Все должно вокруг нее вертеться.
- Так у тебя много мальчишек друзей?
- И мужчин – тоже. Ты уже имел случай убедиться.
- Да уж. Не будем об этом. Куда пойдем? Хорошо бы Алика встретить. Классный парень. Нравится тебе?
- Честно?
- Конечно.
- Ты мне больше нравишься. Сразу понравился. Ты так трогательно ухаживал за мной в ресторане, закуску накладывал, я себя чувствовала королевой.
- Спасибо. Так куда пойдем? Сразу скажу, что в средствах я стеснен, давно из рейса.
- Ну, тогда пойдем, я тебе Херсон покажу. На Суворова ты уже был. Пойдем на Ушакова?
- Нет, я еще и Суворова-то не видел. И потом, Алика здесь можем встретить. Давай погуляем по Суворова, а ты мне рассказывай, что и где и когда.
Иосиф с Мариной под руку вышли на пешеходную улицу Суворова. Марина что-то рассказывала, демонстрируя свои знания краеведения, а Марчук решил устроить мысленный конкурс красавиц. Не обращая особо внимания на щебетание подруги, он решил подсчитать, сколько девушек, девчонок или молодых женщин выглядят сегодня эффектнее, чем его спутница. Херсон – город невест, это всем известно, однако…
Пройдя целый квартал, Марчук не увидел ни одной и близко стоящей с «его» девушкой.
- …так что, сколько?
- Что, Мариночка? – Он уже заподозрил Марину в чтении мыслей.
- Ты же не девушка возраст свой скрывать. Я тебя второй раз спрашиваю, сколько тебе лет, а ты, видно, их на пальцах считаешь.
- Прости, я задумался и не слышал. А думал я как раз о тебе, о том, что ты самая красивая на этой улице сегодня.
- Будет врать. Думаешь, не заметила, как ты только что головой крутил?
- И не думаю скрывать. Крутил. Сравнивал. Ты красивее, гораздо. Я вот хочу тебя спросить, только ответь мне, пожалуйста, правдиво. Договорились?
- Нет, конечно. Смотря, что ты спросишь. Интимные вопросы у тебя нет никакого права задавать.
- Почему ты решила, что вопрос интимный? Я просто хотел узнать, любишь ли ты мороженое.
- Слушай, ты не в разведке работаешь? Имя скрываешь, возраст не говоришь, о семейном положении ни слова. Может, у тебя и дети есть? А обо мне уже успел все узнать. Вас там этому учат, так ведь?
- Марин, ты сдурела. Моя жизненная биография укладывается на половине страницы из школьной тетрадки. Просто она не интересная, хвастаться нечем. К 26 годам не достиг ничего абсолютно. Даже не уверен, что выбрал профессию по душе. Но особых талантов у меня никаких, так что буду трудиться. Обещали мне золотые горы и однокомнатный кооператив, а работаю уже 4 года и все никак не найду к ним даже дорожки.
- А в армии ты служил?
- Служил, а куда бы я делся. Только я в спортроте служил, в Минске. Так что армии хлебнул только в учебке. А потом уже только в баскетбол играл.
- То-то меня к тебе потянуло.
- Тоже играла?
- Год назад еще – за институт. А потом практика, диплом, не до того. Но играла с 5 класса.
- А почему ты в механики пошел?
- А куда надо было? Механик – всюду механик. Я так рассуждал. Не всю же жизнь плавать. А штурман – это профессия чисто морская. Где ему на берегу приткнуться? В лоцмана всех не возьмут. А в училище пошел… Не знаю, долго думал, посоветовали ребята. В море можно заработать. Что инженер – 120 рублей оклад? Про них вон анекдоты складывают. И мир можно посмотреть. Не на рыбаках, конечно, но тут другое. Потом расскажу.
- А почему ты не женат?
- Интересный вопрос. Я тебе еще позавчера сказал, что не встретил пока той, с которой бы хотел прожить всю жизнь. Или не говорил?
- Да что-то такое… Если честно, я не помню, у меня этот вечер, как в тумане.
- Приятный хоть туман?
- Приятный. Очень приятный. Так что насчет мороженого? Вон как раз хорошее кафе.
- Для меня мороженое лучшее лакомство с детства. И сейчас люблю. А ты?
- Я смотрю, у нас многие вкусы совпадают, – они уселись за столик и раскрыли меню.
- Марин, тебе какого и сколько? Выпьешь что-нибудь?
- А ты что будешь?
- 150 ванильного. Или фруктового? И минералки?
- Согласна.
- Итак, девушка, 150 ванильного, 150 самого вкусного фруктового, бутылку минералки. И пепельницу.
- А почему ты заказал разное мороженое?
- А чтобы ты оба попробовала, и выбрала себе повкуснее. А мне останется другое. Я всякое люблю.
- Какой ты!
- Какой?
- Ну, ..хороший, одним словом. Заботливый.
- Эх ты, филолог! Слов не хватает? А ну, как ты говорила? Первое впечатление обо мне из пяти слов. И не задумываясь, чтобы подкорка работала.
- Я лучше задумаюсь. Так: сильный, нежный, заботливый, умный и … неожиданный, вот!
- Надо будет запомнить, и Деду дать, как базу для производственной характеристики.
- Ио… Одиссей! Ты когда в рейс уйдешь?
- Хотел еще 3 дня назад уйти, но судов не было. Так я здесь и оказался. Если на «Тархане», то не раньше, чем через месяц.
- Не жалеешь, что так случилось? С Херсоном, с «Тарханом»? Если бы не приехал в Херсон, я бы и знать тебя никогда не знала. Случай! Я рада, что так случилось.
- Я тоже. Знаешь, Маринка, я не филолог, но… ты спрашивала… Ну, одним словом, я бы хотел, чтобы ты меня ждала. Через 4 месяца рейса я вернусь на 10 дней, а потом еще 4, и все! Долго, да? Для тебя долго?
- Не знаю. У меня такого еще не было. Как то раз у нас с мамой был такой момент близости, и я ее спросила, как она могла терпеть столько без мужчины.
- И?
- Она сказала, влюбишься, узнаешь.
- Второго найдите мне, - стармех «Тархана», взошедший на борт после трехдневного отсутствия, приказал мотористу Николаю, встретившемуся ему возле трапа.
- Искали, Константиныч? Как съездили? – Марчук постучался и открыл дверь в каюту Деда.
- Да, Иосиф. Заходи, присаживайся. На диван давай, убери эти журналы.
В одноместной каютке стояло только одно кресло, закрепленное по штормовому посередине помещения. Это было кресло хозяина. Все остальное было встроенное: кровать, диван, стол.
- Давай, сначала ты доложи, как ремонт продвигается. Три дня проездил.
- Все хорошо, Константиныч, без проблем. На главный двигатель регулятор оборотов принесли, установили. Топливные насосы уже на дизеле стоят, форсунки обещали к концу недели. Трубы оцинковали, привезли, ставят, вопросов не задают. Замеры доковые принесли, целая брошюра зазоров и акт дефектоскопии. Тройку прокрутили после ремонта под нагрузкой, это третий сам доложит. А что не так, озабоченный Вы какой-то?
- Нравится тебе «Тархан»?
- Да я по девушкам больше. Железо, оно и есть железо, везде одинаковое.
- Ну, тогда мне проще. Откровенно скажу. Пересаживают тебя. Флагманский механик распорядился.
- Куда?
- Сейчас «Стырь на отходе в Ильичевске, там второго механика сняли с подозрением на аппендицит. А это мой бывший второй, не друг, но… Он здесь раньше работал, на «Тархане».
- Ну а я здесь каким боком? Проведайте его сами, раз вы друзья. У нас тут не богадельня.
- Подожди, я еще не все сказал. Второй со «Збруча» на выходных дома был, его срочно по тревоге на «Стырь» вызвали. Теперь «Збруч» на выходе из завода без второго.
- Так «Пушкин» говорил, что народу у него полно, пусть пришлет на «Збруч».
- Объясняю. На СРТМ как раз у него никого нет. А «Збруч» уже послезавтра на ходовые уходит, и сразу в Ильичевск. Там снабжение, бункеровка, продовольствие. И через пару дней в рейс. Капитан там сильный, будешь доволен. Без рыбы сидеть не будете.
- Да я-то тут при чем?
- Ты ведь сам только что сказал, железо везде одинаковое. А Федьке оно родное. Очухается после больницы, и к нам вернется. В коллективе его любят.
- А меня, значит, в коллективе не любят?
- Не понимаешь, что ли? А такой уже взрослый парень. У нас коллектив тут. Ты пока в него не вписался. Хоть и неплохой, возможно, механик, не спорю. И "Пушкин" сказал, что ты в рейс просился как можно быстрее, без копейки вроде. Был такой разговор?
- Был, - признался Марчук. - Так это когда было. Почти месяц назад.
- А у тебя что, денег прибавилось за этот месяц? В общем, вопрос решен. Собирай вещи, и на «Збруч». Там Коля Ромашкевич стармехом, поможет. Молодой, энергичный, с высшим образованием, из Очакова. Классный парень. Тебе понравится.
- Не подошел я вам, значит.
- Да ты не обижайся. Так карта легла. Поработаешь с моё, увидишь, как часто происходит то, что мы еще вчера себе даже близко в мыслях не держали.
- Вот в это я охотно верю. Ладно, я еще зайду. - Иосиф вышел из «апартаментов» Деда озадаченный. Было о чем подумать.
- Дверь опять открылась. – Ты на вахте сегодня?
- Я.
- Ничего, я за тебя отстою, вспомню молодость. Собирайся и заходи, ребят соберем, кто есть, перед обедом по рюмке выпьем, пожелаем тебе 7 футов под килем.
Марчук зашел в свою каюту, снял робу, умылся и лег на койку.- Подождет этот «Збруч». Надо было привести мысли в порядок. – Так, документы все у меня. Проверить, сложить в портфель. Робу в пакет, скоро опять одевать. Чемодан большой, все войдет. Дела сдавать не придется, некому. В принципе, он через полчаса мог быть на «Збруче». В другое время он бы сам обрадовался. Но сейчас…
Отношения с Мариной закрутились с бешеной скоростью. День вахты, выходной с ней, рабочий день на судне, вечер опять с ней. Алика за 3 недели видел всего дважды, у него на днях уже курсы заканчиваются. Нормальный парень, веселый. Балабол, конечно, но, судя по всему, механик крепкий. А характер – замечательный, с такими в рейсе легко. Даже в одной каюте. Ну, может, когда и поработаем еще вместе, жизнь длинная.
Марина, - подумал он, – вот что с Маринкой делать? – Марина ему нравилась с каждым днем все больше. С ней было удивительно легко. Она понимала его с полуслова. Никакой фальши. Что на уме, то и на языке… Нет, это не так, конечно. Она не глупа, даже умна, и не будет выкладывать все, что у нее на уме. Но обманывать она не умела или не хотела. Ни разу Иосиф не поймал ее на самой маленькой лжи. Иногда он предпочел бы даже, чтобы она не была с ним так откровенна. Что у нее было раньше, его не волновало. Его всегда смешило, когда моряки хвастались верностью своих жен, а сами держали этих жен в жестком ошейнике, находясь в отпуске. Что они вытворяли, когда судно мужа скрывалось за горизонтом, Иосиф хорошо представлял. Однажды летел из Новороссийска в Одессу с неудовлетворенной женой донкермана.
Ему такие отношения не подходили. В семье должно быть все на доверии. И Марина, казалось, создана была для него. И он чувствовал, что она тоже к нему неравнодушна. Слова любви пока между ними не прозвучали. А вот дела любви… Марина с отцом, матерью и сестрой жила в трехкомнатной пятиэтажке, он знал номер квартиры, много раз провожал ее домой и подолгу они засиживались на скамейке скверика в квартале от ее дома. Квартира, по словам Марины была «распашонкой», у нее, как у старшей сестры была небольшая своя комната, но Иосифа она пока в дом не приглашала. Пришлось бы объясняться с родителями. На одноклассника он не был похож, на однокурсника – тоже. Другие молодые люди для посещения квартиры должны были иметь более веские основания, чем страстные желания уединиться для ласк и поцелуев. Квартира никогда не пустовала, мама Маринкина выходила редко.
- Что же делать-то? – задавал себе вопрос Марчук. Марина знает, что он сегодня на вахте, и что еще недели три будет в Херсоне. Никаких объяснений она не требовала, просто встречались два дня из трех и миловались, где попало. Они не были так уж ненасытны в любви, Иосиф привык к многомесячному воздержанию, Марина тоже, казалось, наговаривала на себя. Не такой уж буйный темперамент у нее был, как она хвасталась.
Как же все изменилось, думал Иосиф. Пора на «Збруч», полдня в машине, вечером найду Марину, зайду домой, если понадобится, а там видно будет. Он достал чемодан из рундука и стал складывать туда все свои пожитки.
«Збруч» стоял в двухстах метрах, ближе к проходной. Марчук, проходя мимо него, всё время вспоминал, что хотел зайти на это судно познакомиться с коллегой, выпытать у него те тонкости, которые знают только люди, сделавшие уже рейс-два на СРТМ. Это было бы лучше, чем донимать вопросами Константиныча, и он бы, наверное, давно стал своим на «Збруче», если бы не Марина.
Теперь со вторым уже он познакомится только, если тот приедет забирать свои вещи. Но оказалось, что в каюте, которую открыл ему третий механик, вещей второго механика не было.
- Он вчера вечером на машине приезжал, очень торопился. «Стырь» на отходе уже. Вот только «Справочник судового механика» забыл. Это его личный. – И робу не взял. Сказал, постираете, может, кому пригодится.
- Моя фамилия Марчук. Зови «Длинным», я так привык.
- Алексей. Леша или Леха, мне все равно, главное, чтобы жить дружно. Куришь?
- Скорее, балуюсь. Сейчас курю, постараюсь бросить.
- Это я к тому, чтобы в каюте не курить. Договорились? Только по праздникам.
- Идет. Я тоже свежий воздух люблю. Дед у вас как?
- С Дедом нам повезло. Сам увидишь, он здесь.
- А ты что заканчивал?
- Середуху. Централку Херсонскую.
- А чего ж на рыбаках?
- Это долго рассказывать, будет еще время.
-- Был уже под «Востоком»? Как работается?
- Я здесь второй рейс, а Дед года три. Электричка тоже старый. А рефик поменялся, но вообще народ нормальный. У нас капитан очень сильный. Рыбак! И акустик отличный.
- Ну, может хоть здесь заработаю нормально. Не везет мне с рейсами. Я на «Атлантиках» работал.
- Пойдем, Деду доложишься.
Стармех, действительно, производил впечатление хорошее. Без всякой рисовки, без амбиций, сразу же спросил, какие проблемы лично у него остались нерешенными. В рейс следовало уходить уже послезавтра.
- Мне нужно медкомиссию пройти завтра с утра. Это самое главное. Вещи, необходимые в рейсе заберу в Одессе по приходу в Ильичевский рыбпорт. А здесь…
- Ну, говори, что у тебя «здесь»? Невеста, что ли? Или ты женат?
- Пока не женат. Но если бы остался на «Тархане», то может быть и женился бы. К этому идет. Встретил тут девушку.
- Тогда так,- сказал стармех, - все будем делать быстро. Переодевайся. Заходи ко мне, и пойдешь машину запускать.
- Какую машину?
- Главный двигатель. Через полтора суток отход. Двигатель проверить надо? Заранее? А кто проверять должен?
Дед был прав. Иосиф переключил мозги на работу.
Вместе они спустились в машину. Стармех скомандовал – Постарайся забыть, что я здесь. Допустим, я в городе, ты один. Сосредоточься, и запускай все необходимые механизмы Ты что, этого никогда не делал?
- Я на СРТМ не работал. А на «Тархане» двигатель еще не в строю.
- Неважно. Мне нужен второй, на которого я могу опереться. А практикант в машине не требуется. Одна головная боль. Убеди меня, что ты второй механик, или я тебя отправлю назад. В Ильичевск я и без второго дойду, и вахту отстою, корона с головы не упадет.
- Я сначала запущу вспомогачи, потом возьму разрешение на запуск на мостике, проверну…
- Ты с кем разговариваешь, Иосиф? Меня здесь нет! Делай!
Марчук подошел к главному распределительному щиту – ГРЩ. Так, что у нас работает? Да ничего, кроме питьевых насосов. Питание – то береговое. Он посмотрел на стармеха. Тот улыбнулся и показал на часы: время идет.
- Во, попал, подумал Иосиф. - У Константиныча другие порядки. Так, если сейчас начну двигатели пускать, переполошу весь экипаж. Значит, нужно ставить в известность мостик. - Он направился к телефону. Мостик не отвечал Звонок к трапу.
- Вахтенный матрос Петрухин.
- Говорит второй механик. Вахтенный помощник на палубе, кто сегодня службу правит?
- Старший помощник. Находится в каюте. Телефон -12.
- Спасибо, друг.
- Старпом? Чиф, это новый второй механик. Я принимаю дела, знакомлюсь с заведованием. Прошу добро на запуск главного двигателя. Да. Понял. Минут через тридцать. Отлично, я пока перейду на судовое питание.
- Электромеханик? Говорит второй. Спустись в машину, через 10 минут перейдем на свое питание. Что? Нет, ничего не случилось, проверяю свои механизмы. Моторист на судне, не знаешь? Тогда будь добр, скажи третьему механику спуститься в машину, я его жду.
Стармех молча слушал и был, очевидно, со всем согласен. Или он молчал, потому, что его…как бы не было?
Подошел Леша. Вопросительно глянул на Иосифа.
-- Леха, будем переходить на свое питание, потом запускать главный. Какие вспомогачи готовы?
- Все готовы, кроме первого, он коптит сильно. Я запущу двойку, а ты тройку?
- Нет, первый раз давай все делать вместе. Запускай.
Третий побежал к дизельгенератору, прокачал его ручным масляным насосом, продул цилиндры, Иосиф помог закрыть индикаторные краны. Пуск! Двигатель затарахтел. 750 оборотов. Насос пресной воды навешен, давление нормальное. Масло… Давление высоковато. Пусть прогреется.
- Давай еще один запустим, одного не хватит. Позволь мне, ты понаблюдай. Так, Проверяем уровень масла. Гидрозатвор. Прокачка. Продувка. Индикаторные. Контроль приборов. Все нормально. 10 минут на прогрев.
- Длинный, провернем вдвоем главный? Его врукопашную крутят, знаешь?
- Знаю, но надо масляные включить. Хватит береговой нагрузки?
- Нет, лучше пять минут подождем. В параллель брал когда?
- На «Тархане» один раз, и то сбоку стоял. Так-то питание с берега.
- Тогда смотри! Первый – просто подгоняем частоту под 50 герц и включаем. Вот это огромная ручка – вверх. Быстро, но плавно. Давай!.. Так, мы уже на своем питании. Что включаем?
- Вы меня-то зачем звали? – это электромеханик.
- Главный покрутить, поможешь.
- Ну, молодцы! Помоложе не нашлось?
- Ладно, ладно. Просто смотри на ГРЩ, подрегулируешь, если что. Бери второй двигатель в параллель!
- Иосиф, насосы масляные пустил?
- Пустил, давай главный валоповороткой провернем. Индикаторные открыты, масло уровень нормальный. Крутим. Тяжело!
- А ты думал? Тут тебе не А-1. Автоматика еще та. На кнопку нажал – спина мокрая.
- Так, валоповоротку выводим из зацепления. Двигатель готов к проворачиванию. Открываем воздух. Смотри! Этот баллон – на пуск главного, после окончания реверсов закрывается. Этот – хознужд, но еще и на автоматику. В море не закрывать никогда!!
- Все, можно старпому звонить, брать разрешения на пуск.
- Чиф, все готово. Добро даешь? Понял, убираешь сходню, идешь на мостик, проверяем телеграф и потом запускаем. Будешь готов, вызови машину по внутренней связи, это удобнее, чем телефон.
- Машину мостику.
- Здесь машина.
- Судовое время 14.28. Проверяем машинный телеграф.
Стрелка телеграфа поползла на самый малый вперед. Согласовали. Средний вперед. Согласовали. Малый вперед. Нормально. Полный вперед. Есть. Стоп машина. Есть стоп.
Малый назад. Согласовали. Средний назад. Есть средний назад. Полный назад. Есть полный. Стоп. Есть стоп.
- Машина мостику. Даю добро на пуск. Просите разрешения телеграфом, я дублирую. В случае необходимости немедленно стоп и реверс. Как поняли?
- Просим разрешения, управляем двигателем с местного поста. Останавливаем по вашему требованию.
- Все верно. Ждем.
- Продуваем главный воздухом. Выхлоп чистый со всех цилиндров, ни воды, ни топлива. Отлично. Стоп машина. Закрываем индикаторные!
- Самый малый вперед. Мостик дублирует. Ну, с Богом! – Дизель начинает вращаться, тут же останавливается вспомогательная прокачка маслом- Стоп!
- Мостик дублирует. Самый малый назад! Мостик дублирует. Реверс! Нормально! Пуск! Нормально. Показания , так, масло, вода, топлива.
Стоп! – это уже с мостика. –Останавливаем.
- Машина мостику! Достаточно?
- А что, проблемы?
- Нет, можно повторить, если ВРШ работать не будете.
- А я как раз хотел. Самую малость.
- Добро. Только чуть-чуть.
- Повторим. Самый малый вперед Реверс. Пуск. Стоп. Самый малый назад. Реверс, Пуск. Стоп. Самый малый вперед. Реверс. Пуск. ВРШ в первом положении вперед. ВРШ ноль. ВРШ два назад . Ноль. Стоп машина. Мостик, пробные пуски закончены, спасибо. Через 10 минут перейдем на береговое питание.
- Все, Леша. Открываем индикаторные. Прокачка пусть минут 10 поработает. Потом обесточимся, остановим движки, подключим опять берег. Все правильно?
- Абсолютно, Длинный!
- Ну, тогда… Помогай!
- Все, баллоны закрываем и пошли наверх покурим, там уже стармех, наверное, вернулся.
- Да я уже здесь. Молодец, Иосиф, справился. Вспотел?
- Есть немного. Второй раз полегче будет.
- Пойдем ко мне.
Они поднялись наверх зашли в каюту начальства.
- Газетку подстели! Садись! Так, сориентировался ты быстро, молодец. Но в следующий раз третий помогать не будет.
- Справлюсь.
- Я вижу. Так, время – 3 часа. Ты мне скажи, ты всегда такой смурной, или тебя что-то гложет?
- Вот именно. Гложет.
- Поделиться не хочешь?
- Да неожиданно это как-то. Я тут и без того запутался, девчонку хорошую встретил, а что делать, не знаю. А тут вдруг в рейс, резко так. Как будто специально сам подстроил.
- Что, она может так подумать?
- Я знаю?
- Ну, что тебе сказать? Давай так, котлеты отдельно, мухи отдельно. Согласен?
- Конечно.
- Так вот. Ты с нами послезавтра рано утром выходишь на Ильичевск. В 8 утра лоцман на борту. Это однозначно. А вот дальше варианты есть. Если ты решишь жениться, например, я тебе замену лично найду. Вернешься на «Тархан» и решишь все проблемы.
- Так они все Федю ждут.
- Не знаю. Я бы на твоем месте определился для себя. Если решился с холостяцкой жизнью прощаться, значит, гладь брюки, рубашку парадную, покупай 2 букета цветов и иди делать предложение.
- Два-то зачем?
- Один – теще. Запомни: теща – лучший друг человека! Понравишься теще, жизнь удалась!
Костюма у Иосифа, конечно, не было, но туфли начистить и рубашку погладить он и сам собирался. А вот совет стармеха насчет двух букетов… надо подумать.
- Придется, наверное, наконец, телефоном воспользоваться, подумал Марчук.
Номер домашнего телефона Фалеевых, такую фамилию носила Марина, у Иосифа был. Маринка давно его ему дала, но он еще ей не звонил. Телефон он недолюбливал. Неизвестно, на кого нарвешься, на мамашу, скорее всего. А объясняться потом Маринке. Они встречались постоянно на одном и том же месте, у «Головы», обходились без звонков.
Но сегодня был другой случай. Марчук вышел к трапу и нашел береговой телефон.
- Через ноль? – спросил он вахтенного, и набрал номер по бумажке, хранящейся в кармане.
- Слушаю, - ответил женский голос.
- Здравствуйте. Меня зовут Иосиф. Я бы хотел поговорить с Мариной, если можно.
- Здравствуйте, Иосиф. Марина будет к ужину, к семи. А Вашему звонку я рада, давно хотела познакомиться. Дочь про Вас рассказывала. Приходите к ужину! А еще лучше, приезжайте прямо сейчас, неофициально. Поболтаем наедине, - она засмеялась. - Не боитесь?
- На слабО берете? Нет, конечно. Буду через час, раньше не смогу. Адрес я знаю.
Через полтора часа, приодетый и причесанный, Марчук стоял перед дверью квартиры Фалеевых. В правой руке он держал предназначенный маме Марины букет из трех шикарных пурпурных роз. Под мышкой была средних размеров коробка шоколадных конфет, самых свежих и вкусных, как его уверила продавщица. Второй букет, по наущению хитроумного Деда был тоже куплен, но лежал в большом целлофановом пакете, пока невидимый. Это были мелкие полевые цветы, очень красивые.
Иосиф позвонил в дверной звонок. Он оказался мелодичным. Дверь открыла среднего роста блондинка с короткой прической, именно прической, видно было, что она тоже готовилась к его приходу. Довольно миловидная, привлекательная, лет 40, не более, на вид.
- Иосиф?
- Иосиф.
- А я – Елена Сергеевна. Очень рада Вас видеть. Проходите в комнату.
- Это Вам, Елена Сергеевна. Надеюсь, Вы любите розы.
- Кто же их не любит. Но цветы-то, признайтесь, Марине?
- Нет, Елена Сергеевна, это Вам. В честь знакомства. Девушкам красные не положены. - И он вручил ей другой букет.
- Ого! Разоритесь Вы на цветах, кавалер!
- Надеюсь, сэкономлю на ужине.
Марчук замялся у порога.
- Ковров на полу у нас нет. Проходите, не стесняйтесь. Присаживайтесь. К столу, или в кресло?
- Как скажете. Ну, давайте в кресло, - а я ведь тоже с Вами, Елена Сергеевна давно хотел познакомиться.
- Да? Любопытно, почему же?
- Понимаете, Ваша Марина мне очень нравится. И поэтому естественно, хотелось посмотреть, как она будет выглядеть лет через двадцать.
- И как же?
- Замечательно! Вам и сорока не дашь! Я очень рад!
- Вот уж не думала, что Вы такой дамский угодник. Маринка Вас совсем по-другому описывала.
- Это как же?
- Моряк, механик, баскетболист.
- И что, механики и баскетболисты не знают этикета по определению?
- Да… Откуда Вы такой взялись, Иосиф? Честно скажу, Маринка даже изменилась последнее время. Всех друзей забросила, ни в кино, ни на пляж они ее выманить не могут.
- Прислали меня сюда, Елена Сергеевна, я в «Антарктике» работаю. Дело случая. Живу в Одессе. Не женат, и не был. Детей нет. Алиментов не плачу. Что-то еще спросить хотите? Если насчет Маринки, я уже сказал, она мне очень нравится, мне с ней легко, прямой она человек, бесхитростный, мне это по душе.
- Да, у Марины есть недостатки, конечно, но врать не приучена.
Елена Сергеевна, я, между прочим, попал в затруднительное положение и пришел к Вам за советом.
- Если смогу…
- Это понятно. Но думаю, что сможете, - и Марчук, недолго думая, переложил все свои заботы на хрупкие плечи будущей тёщи.
- Ну вот. Сегодня я еще гуляю, хоть до утра, а завтра – медкомиссия, и на пароход. Готовить судно к отходу. Может быть, вырвусь вечером, а может быть, и нет.
- И Маринка еще не знает.
- Пока нет.
- А от меня чего Вы хотите?
- Поддержки. И совета. Что Вы скажете, если я попрошу руки вашей старшей дочери?
- Ого! Так сразу? Пока что Вы даже не сказали, что любите ее, а даже этого мало, как мне кажется. Надо хоть что-то узнать о Вас и Вашей семье, присмотреться хотя бы. А Марина сама, - что?
- Ничего. Для нее это будет сюрприз.
- Однако! Молодой человек, Вы меня озадачили, а это не каждому удается!
- Елена Сергеевна, поверьте, я в отчаянии. И все из-за Маринки. Она мне в первый день заявила, что слишком влюбчивая и не сможет хранить верность, поэтому и не хочет за моряка замуж.
- Так и сказала?
- Что же я, выдумываю?
- Ой, молодежь! Я уж и не рада, что позвала Вас, Иосиф. Не думала, что Вы меня так в оборот возьмете.
- Ну, давайте считать, что я только пришел, и ничего еще не говорил. Чаем угостите. А Марина где?
- Да где-то с сестрой убежали. Скоро придут.
В коридоре хлопнула дверь, и на пороге появился высоченный, не меньше Иосифа, лысеющий мужчина лет пятидесяти.
- О, у нас гости! И даже с цветами?
- Да, Игорь. Это Иосиф, Маринкин … знакомый. Вот и ждет её. А букет мне принес, хитрован. Судовой механик, а не скажешь. Прямо дипломат!
- Игорь Васильевич! Рад познакомиться! Меня молодые люди побаиваются, в гости домой не заходят.
- Так то херсонские. А я из Одессы, не знаю, кого тут бояться. Иосиф Марчук, второй механик СРТМ «Збруч».
- Ясно. Механик, значит. Ну, я сейчас умоюсь, переоденусь, да отдохну минут десять, потом сядем за стол, познакомимся поближе.
Игорь Васильевич скрылся в ванной, и в этот момент входная дверь открылась опять. Вошли две девушки, очень похожие друг на друга.
- Что случилось, Одиссей? Ты как тут оказался? Почему не на вахте?
- Форс мажор, Марина. Ты не поверишь, но все стало с ног на голову.
- Кстати, познакомься. Моя младшая сестричка, Маша.
- Мария, - поправила ее сестра и протянула руку – рада познакомиться.
- Девочки, достаньте скатерть и накрывайте на стол. Будем ужинать, – Елена Сергеевна заговорщицки взглянула на Марчука, - Иосиф только что пришел, и как раз к ужину.
- Иосиф, иди сюда, быстро, - Марина потянула Марчука в небольшую, «девичью», очевидно ,комнату и громким шепотом начала ему выговаривать, - ты зачем без моего разрешения сам в лапы подводного царя сунулся? Я тебя от него месяц прятала!
- Маринка, - что ты гонишь, - какой царь? Послушай, у меня ужасные новости, меня перевели на «Збруч», и я не мог отказаться. Мы завтра ночью уже на отходе будем, послезавтра рано утром отход в Ильичевск.
- Иосиф, родненький, лучше ты меня послушай, и не перебивай! Есть дела срочные, а есть дела важные. Сейчас только запоминай, ради всего святого. Ты и так уже все испортил!
- Да что я испортил? Меня твоя мама сама пригласила, если хочешь знать!
- Это не важно. У нас отец главный. Как он скажет, так и будет. А он у нас – Телец. – Марина приложила обе руки к лицу, закрыв боковое зрение. – Ты запоминай: он потомственный капитан, из Збурьевки, это рядом с Голой Пристанью. Механиков он не любит, было у него пару таких, что он списал с судна даже. Разгильдяев тоже не любит. И рыбаков не сильно жалует, между прочим.
- Рыбаки-то чем провинились?
- Да ничем, просто он фанат моря, мостика и дальних стран. А у него сердце, ему плавать запретили врачи. И спортсменов он не любит, считает их бездельниками.
- О, господи! Да что же он за человек такой?
- Он хороший! Мы все его любим, но… В общем, не знаю, как ты будешь выкручиваться, потому, что неправду он тоже не любит, и если врать начнешь, сразу тебя раскусит. Осик, ну сделай что-нибудь! Я тебя могу навсегда потерять, если отец запретит с тобой встречаться.
- Да когда нам встречаться? Ты что, не слышала, что я тебе говорю? Я в рейс ухожу. Завтра. ЗАВТРА!
- Марина, Иосиф! – Маша заглянула в комнату. – Скорее к столу! Сейчас отец выйдет!!
- Иосиф, сюда! – Елена Сергеевна указало на стул возле окна. Марина села рядом с ним.
- А папа – с другой стороны! – прошептала она. – Много не пей, смотри! Он этого не любит.
Но хозяин дома, выйдя из спальни отдохнувшим и помолодевшим, сам достал из холодильника большую бутылку.
- Иосиф! – Вы что предпочитаете?
- Водку, Игорь Васильевич, беленькую.
- А у меня она желтенькая, на травах. Отведаете?
- С удовольствием, только мне полрюмки, если не возражаете.
- А что так? Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет? – Игорь Васильевич недобро усмехнулся, - Людина, яка не п’є, або хвора, або падлюка, у нас так говорят.
- Не хочется мне с первой минуты вас своими проблемами грузить. Мне сегодня пить вообще нельзя, но отказываться не стану. Выпью, повторяю, с удовольствием, особенно вашей фирменной.
- Ах, у Вас еще и секреты…
- Никаких особых секретов. Если интересно, всё расскажу, только чуть позже. Вы позволите мне первому тост сказать? Или это Ваша прерогатива?
- Боже, какие он слова знает! Вы точно механик?
- Механик, Игорь Васильевич. – Иосиф встал со стула. - Но сейчас я предлагаю выпить за ваш дом, за Вас, за Вашу семью, за Ваше гостеприимство!
Он протянул свою, все же целиком наполненную рюмку, чтобы чокнуться со старым капитаном, затем с Еленой Сергеевной, потом с девушками. Чокнулся, и выпил залпом.
- Вот это по-нашему. А то – полрюмки, полрюмки!
- А что, Вы больше налили? Я и не заметил, у меня зрение не штурманское, на комиссии сразу задробили. А ведь хотел тоже по вантам бегать! С детства о море мечтал! – Так, кажется, первый риф проскочил, и про штурманов одобрительно отозвался, и не сбрехал сильно, так, самую малость. Да преувеличила Маринка! Мы еще с ним споёмся!
Игорь Васильевич наполнил рюмки.
- Теперь моя очередь. Я хочу выпить за счастье моих любимиц, моих дочерей. И я этого счастья добьюсь! Все для этого сделаю! Вот Вы, молодой человек, любите море? Мне непонятно, как люди, мечтающие о море, могут работать на рыбаках, ходить полгода в одной точке. Не скучно? На Мадагаскар, например, не хочется зайти? Проливом Дрейка пройти? В бананово-лимонном Сингапуре побывать? Слышали такое выражение?
- Господи, куда я попал? – Иосиф поднял рюмку, поглядел поверх неё на Елену Сергеевну, показал ей глазами: за нее, и выпил опять до дна. – Много вопросов, Игорь Васильевич. Но я отвечу. На Мадагаскар хотелось в детстве. Уже не хочется. Проливом Дрейка пройти тоже мечтал, серьгу в ухе потом заслуженную носить. Тоже прошло. Мальчишество это. А в Сингапуре, который так интересно описал Александр Вертинский, я уже был. На практике. Я на все вопросы ответил?
- На самый главный еще. В механики, значит, из-за зрения пошел. Ну, что ж. Бывает. А в рыбаки как попал?
- Так я после неудачной медкомиссии в школу вернулся, в девятый класс. Потом в ТФ поступил, в «Вышку» не прошел по конкурсу. А в техфлоте, если знакомств нет, будешь дно углублять в Керченском проливе, да в Ильичевске всю жизнь. Какой уж тут Сингапур. В пароходство устроиться не удалось. Вот и пошел в «Антарктику». Я слышал пословицу «Рыбак – дважды моряк». Наверное же не дураки придумали. Или у Вас другое мнение?
- Игорь Васильевич крякнул, – Однако, парень не промах. Выкрутился. – Ладно, замнем пока. Третий тост у нас пьют за тех, кто в море.
- У нас в Одессе тоже. И при этом – Чокаются!
- А вот с этим я абсолютно согласен! – Они чокнулись, выпили и захрустели огурчиками.
- Кажется, и второй риф проскочил. Ай, Пушкин, молодец! Иосиф мысленно погладил себя по голове. Все, пить больше нельзя. Комиссия.
- Иосиф, если не возражаешь, я с тобой на «ты». Привык так с молодежью, ты ведь еще пацан против меня. Куришь?
- Покуриваю. – Марчук похлопал себя по карману сорочки.
- Пойдем на балкон, угостишь.
Они выбрались на балкон третьего этажа. Вокруг были одни пятиэтажки, щедро обсаженные со всех сторон деревьями. Зеленый город, здорово здесь, - подумал Иосиф.
- Иосиф, ты сказал, на Збруче работаешь? Так он, по-моем, на отходе уже.
- Это верно. Чуть больше суток осталось. Я потому и пришел сегодня. Неожиданно все у меня получилось. Ну, Вам-то рассказывать не надо, как бывает. Я должен был на «Тархане» выходить, он последним к «Востоку» подойдет, а тут такой форс мажор случился. И пришлось выручать, отказаться невозможно.
- Это я понимаю. А с Маринкой у тебя что? Серьезно?
- Честно говоря,..
- Вот честно и говори.
- С каждым днем всё серьезнее. Пожалуй, точнее не скажешь. И эти украденные у нас две недели … Не успели мы еще отношения выяснить.
- Бывает. Так вы люди молодые, времени впереди много. Куда спешить?
- Уведут, боюсь. Она же у вас красавица. Мужиков вокруг полно. А я просто второй механик на СРТМ! Без денег, без квартиры, без высшего образования. А она – филолог! И умница! А у меня рейс восемь месяцев! Правда, с 10-дневным перерывом, знаете, как на «Востоке»? База заходит в Санта-Крус, а СРТМ в Лас Пальмас и подменка их принимает на 10 дней, экипажи летят домой на недельку.
- Выпьем еще по одной? За Маринку?
- Да я бы за нее и бутылку выпил, но мне завтра на профотбор. Если по давлению задробят, никто же не поверит, что не специально! Нет, комиссию надо проходить, тут хитрить нельзя!
- А ты знаешь, я согласен. Не люблю хитрованов. Ты, смотрю парень ершистый, за себя постоять можешь. Это мне нравится. Не дурак. И не такой уж дремучий, даром, что механик. И про Вертинского слышал, и про пролив Дрейка. Может, и выйдет из тебя толк.
- Толк выйдет, бестолочь останется.
- Ладно, если пить не будем, закругляемся. Лучше с Маринкой вдвоем этот вечер проведите. Завтра, сам говоришь, не до любви тебе будет.
- Спасибо, Игорь Васильевич! Огромное спасибо!
- Был и я молодым. Удачи тебе, моряк!
-
- Боже, я тобой горжусь! Какой же ты у меня молодец! Ты был просто бесподобен! – Марина прижималась к Иосифу всем телом. Они стояли на площадке между первым и вторым этажом её парадной и самозабвенно целовались, - по-моему, Машка в тебя успела влюбиться. Она у нас такая впечатлительная, вся в меня.
- Да я её и не рассмотрел даже. Весь сконцентрировался на схватке с Игорем Васильевичем. А он крутой мужик, как теперь говорят. И с принципами.
- Я же тебе говорила! Но ты прямо как Одиссей, прошел между Сциллой и Харибдой! Безукоризненно, как будто неделю готовился.
- Экспромт всегда ценится больше. А что мне Сцилла и Харибда, если у меня есть такая Сирена!
- Я не сирена. Я решила быть твоей Пенелопой, вот!
- Правда? Всерьез решила?
- А с тобой что, можно шутить такими вещами? Ты ведь как ребенок, веришь в любовь!
- А ты? Ты не веришь?
- Конечно, верю, раз сама полюбила. Одиссей мой! Где ты раньше был?
- В Одессе я был. На Северный Кавказ недавно ездил. Пошли, Мариша, что мы тут встали? Люди ходят. Это что за торба у тебя?
- Знаешь, я подумала, чтО мы с тобой, всё как дети, по скамейкам, да по лавочкам? Я одеяло взяла и полотенца. Поедем на остров, в Гидропарк, на наше место? Или чуть дальше пройдем, а то ты тогда на меня совсем рядом с мостиком накинулся, чудовище!
- Поедем, Пенелопа!
- Лови такси, Одиссей!
Вскоре они уже шли по Гидропарку, приближаясь к мосту. Людей и сейчас было мало, но все же намного больше, чем ночью месяц назад. У входа даже работал киоск, и Иосиф купил бутылку воды. На пляже они не задержались, а перешли мост и пошли налево, не останавливаясь на памятном месте. Наконец, Марина выбрало укромное и чистое место, расстелила одеяла, положила полотенце под головы. Они легли рядом, обнявшись. Стемнело. Только луна светила, точно, как месяц назад. Они лежали, обнявшись, изредка целовались и опять ложились на спины, глядя на луну.
- Ты хочешь? Сейчас?
- Мне кажется, что я тебя хочу двадцать пять часов в сутки. Иногда так бы и съел. Или зацеловал каждый квадратный сантиметр снаружи и внутри.
- Так целуй! Я тебе разрешаю. Ты так классно это делаешь! – Марина подняла до подбородка свою маечку, под которой ничего не было.
- С наслаждением! – Иосиф взялся за дело с энтузиазмом. – Давай теперь спинку поцелуем!
- Не надо спинку. Животик лучше. И ножки, у тебя это замечательно получается.
- Осик! Я уже два раза… приплыла, а ты никак не уймешься! Я тебя так люблю!
- Молчи! – он закрыл Марине рот поцелуем. Наконец, перевернулся на спину вместе с Мариной. -Полежи на мне! Мне нравится, когда ты на мне.
- Ты хочешь, чтобы я была сверху? Сейчас?
- Нет, глупенькая. Просто полежи, как сейчас, я тебя поласкаю.
- Да, знаю я, как ты ласкаешь! Я опять захочу!
Ну, и что в этом плохого? Я ведь сегодня последний день с тобой.
- Погоди, Иосиф, Ты мне совсем мозги запутал. Ты ведь мне ничего не рассказал, что случилось. И что ты отцу такое сказал на балконе, что он к тебе совершенно переменился? Поцеловал меня и сказал: гуляй, доча, пока молодая! Совсем на него не похоже.
- Да просто он нормальный мужик, моряк. Вот и врубился в ситуацию. Жалко ему нас, не понимаешь?
- А что нас жалеть? Молодые, здоровые! У нас вся жизнь впереди.
- Да как оно все повернется? Я на восемь месяцев ухожу! А ты сама что говорила? Забыла?
- Глупенький Осик- Ослик! Как ты можешь сравнивать? Тогда ты был для меня никем, а сейчас ближе тебя у меня никого. Я тебя, Ослика, полюбила, а ты такую ерунду говоришь. Да я тебя ждать буду, как Пенелопа! А может во мне уже Телемах маленький… Но мы назовем его просто Максом.
- Маринка, ты такими вещами не шути! Тебе что, нельзя было сегодня?
- А мы что, только сегодня? Можно, нельзя… Ты думаешь, если я не девушка была, так я такая опытная во всех этих противозачаточных прибамбасах? С мамой, что ли, советоваться? Да она меня убьет раньше, чем объяснит! Ты лучше все же расскажи, что случилось у тебя на судне.
- Волевым решением флагмана базы «Восток» меня перевели на «Збруч», на котором завтра ночью уже будет работать комиссия. А часов в восемь утра уже отойдем. Так что завтра утром я в поликлинике прохожу комиссию, потом на судно и готовиться к отходу. Я ведь там полтора часа только был. Маловато, как для второго механика. А стармех там требовательный, не то, что Константиныч, за меня работать не будет.
- И что, мы уже не увидимся?
- Разве что в поликлинике, или если в Ильичевск приедешь. Мы там пару дней постоим. Я, конечно, буду занят, но…
- Я бы здесь могла в порт пройти. У меня есть кому меня провести.
- А толку? У меня даже каюты своей нет, пополам с третьим механиком. Нет уж, лучше сегодня с тобой наговоримся всласть, намоськаемся на четыре месяца вперед.
- А почему четыре? Ты же говорил –восемь!
- Я же рассказывал… А, это я твоему отцу говорил. «Востоковские» СРТМы посредине путины, становятся на прикол в Лас Пальмасе. Экипаж «Востока» - базы просто отдыхает, на экскурсии ездит, а СРТМ-овские экипажи дней на восемь- девять домой отпускают, все же нам больше достается, так что это справедливо.
- Так четыре месяца всего ждать? Ура! Что ж ты молчал?
- На неделю ведь всего. Потом опять четыре.
- Все равно «Ура». Потом все может случиться. Или шах сдохнет, или осел… А четыре месяца – это не восемь, и даже не шесть. Пенелопа дольше ждала! А я тебя могу в Москве встретить, и в отдельном купе поедем… А… А зачем нам вообще куда-то ездить? Ты в Москве бывал вообще?
- Только проездом, раз пять.
- Тогда так! Я тебе буду радиограммы слать, как настоящая жена. А ты – мне. Потом я тебя встречаю в Москве, и мы никуда не едем! У меня в Москве тетя живет. У нее в центре две комнаты в коммуне, и не сообщающихся! Она меня знаешь, как любит? Я у нее любимая племянница. Мы там за неделю так отдохнем, что всю жизнь вспоминать будем! И следующие четыре месяца ты только от меня отдыхать будешь!
- Здорово придумано. В принципе, в Одессе меня, кроме родителей никто не ждет, скажу, что ушел на восемь месяцев, да и все. А жить мне там все равно негде.
- Так что, по рукам?
- По рукам, моя сладкая! Ты придумала все замечательно. Вот только как же твои ученики? Ты ведь в школе будешь работать.
- Ты меня еще не знаешь. Я когда чего-нибудь хочу, для меня преград нет. Договорюсь с директрисой, куплю больничный, возьму за свой счет… Это мои проблемы. Я сказала, отдохнем в Москве, так и будет. Назад дороги нет!
- Маринка, знаешь что?
- Что?
- Ты у меня самая лучшая. И я тебя люблю!
- И я – твоя Пенелопа, помни!
Э П И Л О Г
Через четыре месяца влюбленные встретились в порту Шереметьево и провели действительно незабываемые 10 дней в Москве.
Через 10 месяцев они поженились во дворце бракосочетания города Херсона.
Еще через три месяца Иосиф опять ушел в рейс вторым механиком СРТМ «Збруч», будучи к тому времени уже заочником Одесской Морской Академии.
Еще через год, поменяв диплом механика- дизелиста 3-го разряда на диплом механика 2-го разряда, Иосиф получил повышение по службе и стал старшим механиком СРТМ «Ботна», который работал в Аденском заливе Индийского океана. К тому времени он был уже отцом маленького Максима, в котором души не чаяли херсонские дедушка и бабушка.
Кстати сказать, Николай Ромашкевич оказался совершенно прав, когда говорил: "Понравишься тёще – жизнь удалась". Иосиф сумел понравиться даже тестю, переломив его многолетнее неприятие судовых механиков. Теперь они частенько с переменным успехом играли в шахматы, покуривали втихую (оба "бросили"), иногда и выпивали по рюмке -две, не больше.С рождением внука, дедушка и вовсе подружился с Иосифом.
Следующие два рейса Марчук делал опять вторым механиком, но уже на супертраулере "Гарпунер Прокопенко". Там в каюте было достаточно места и для Маринки, был бы пароход хотя бы грузовым, можно было бы на короткий переход пассажиркой сходить. Но в гостях она с Максиком на судне бывала, конечно.
И быть бы, наверное, Иосифу и стармехом, если бы не случилась летом 1982 года трагедия :
6 июля 1982 под Москвой около пос. Менделеево потерпел крушение Ил-62, летевший во Фритаун. Сразу после взлета, когда лайнер ещё не набрал высоту, сработала сигнализация о пожаре сначала в первом, а потом и во втором двигателях самолета. Экипаж ошибочно принял решение отключить двигатели. Самолет упал в лес, погибли 80 пассажиров и 10 членов экипажа.
На этом самолете летел весь экипаж "Збруча", очень много добрых друзей, с которыми он вместе был в море два рейса, считай, два года. Марина тоже успела со всеми перезнакомиться, знала и жен, и детей, неделю плакала, а потом сказала, что больше она Иосифа в рейс не отпустит. К тому времени они уже купили двухкомнатную квартиру возле университета, недалеко от квартиры родителей. Правда, с мебелью было туговато, купить в магазинах было нечего. Но помогли родители, друзья, жить можно было.
Тёща Марину поддержала, а тесть потихоньку шепнул:"Оно и к лучшему, быстрей академию закончишь, а там, может быть, и в торговый флот определишься".
Пока же Иосиф нашел себе место строителя на заводе Куйбышева. Платили немного, но – другие люди живут, проживем и мы. Зато все вместе и никаких самолетов. Летом ездили в Збурьевку, родину Игоря Васильевича, где жила его мать, крепкая еще восьмидесятилетняя женщина. Игорь Васильевич все собирался перебраться туда жить. Но Елена Сергеевна была женщиной стопроцентно городской, и от внука с дочкой в село ехать не хотела.
Младшая сестричка Марины, Маша, с Иосифом тоже подружилась, чисто по-родственному. Замуж она пока не вышла.
А Алика Иванова он встретил только однажды, вместе сделали последний рейс на супере, тот стал уже стармехом, хотя как был балагуром и весельчаком, так и остался. Всё называл себя крёстным отцом их с Мариной семьи. А что, так ведь оно и было, если разобраться.