В голове у Наташи – каша.
Свекровь, муж, сынишки,
кот, наглеющий слишком
во время приёма пищи, –
мало ему, всё "мяу"!
Так ещё и вот эта,
ничего не понимающая в личном,
старший научный сотрудник
(за глаза "педантичкой" кличут),
докторскую она, видите ли, пишет!
– Наташа, что-то суммы не бьются.
Будьте добры, переснимите эталоны. –
"педантичка" Вера Ивановна хочет выпить чаю,
берёт чашку, рассматривает внимательно,
припоминая, при каких купила обстоятельствах.
– Эталоны… талоны… представляете,
даже лампочек без них не продавали,
ни бюстгальтеров с трусами,
и очереди за книгами и мебелью – месяцами.
Простите, милая, что загружаю.
Понимаю, времена сейчас другие.
Хотя некоторые до сих пор живут в коммуналках.
– Времена всегда одинаковые… – думает Наташа,
но становится себя на чуточку меньше жалко.
И где-то глубоко в душе начинает верить,
что пока есть такие,
с приветами от науки, Вер Иванны,
её, Наташу, переведут на первую категорию.
Наташа подождёт, она не гордая.
Три года честно ждала выполнения обещания
кого-то там из правительства
про увеличение зарплаты вдвое.
И проcтила этого кого-то
к четвёртому Новому году,
бранным словом не кроя,
только вздохнула:
– Детишек-то – трое, до ипотеки ли.
– А знаете, Вер Иванна, зима будет долгой.
Хотите, я свяжу вам варежки
из тёплой пряжи?
Ну а пока – поехали!
Сейчас мы им покажем,
выведем ваши суммочки на чистую воду,
как миленьких,
каждую!
Улыбаясь глазами,
Вер Иванна смотрит на Наташу поверх чашки:
ничего, девочка, горшочек справится с кашей.
Ведь варит, варит же!
.