Эти башни ткала вода
Из индейских дымков,
Грозовых облаков и узорных льдов.
В каждой маленькой Франции свой Нотр Дам.
От кружевных святых захватывает дух,
Но волны Сен Лоран ласкают вольный слух,
Король и мушкетер ведут бесцельный спор
Пока поет петух.
Шато де Фонтенак парит над головой,
Бредет иезуит булыжной мостовой.
Глоток мадам Клико и вниз лететь легко
По лестнице крутой.
От гераней горит балкон,
Из мансард голубиный стон.
Полосатый навес.
Поспеши, нам король подарил невест -
Сотню юных красавиц привез галеон.
Недолог летний день, морозный край суров,
Но был влюбен Шамплейн и счастлив Мезоннев
И солнечный король, вдохнув морскую соль,
Обрел в Квебеке кров.
Я жду тебя, Мадлон, на склоне Руайяль,
Свети моей любви, бессонный Монреаль,
Гремите, рэг и джаз, опять венчает нас
Полночный фестиваль.
Над Парижем кружат зонты,
В синей дельте царят киты
Волк поник головой,
Над гремучей распластанный мостовой, -
Беспощадный свидетель людской суеты.
«Сквозь чащу нет дорог, коварен каждый куст,
Кроили этот мир на первобытный вкус.
Для медноскулых дам Версаль и Нотр Дам
Лишь горсть блестящих бус...» -
Индейских флейт и струн течет густой напев
Им галльский чужд петух и чужд британский лев,
В такт бубну Старый Свет звенит ручьем монет
В портретах королев.
