Предсмертные крики людей - людей-изгоев. Самих сделавших себя такими. Грохочущие вдалеке взрывы. Рассекающее воздух и несущее смерть железо. Хруст человеческой плоти под колесами машин, бороздящих эти поля смерти и скорби. Злоба и ненависть. Агония и ужас. Боль и гибель …
Эта вражда все-таки была развязана - несмотря на все усилия Конгресса Постатомной Безопасности. Несмотря на призывы к разуму и сердцу, несмотря на очевидные последствия войны, быть может, даже более разрушительной Последней Войны Скорби. К голосу чего же прислушались эти политики, издавшие постановление о начале военных действий? Жажды денег, власти? Голосу всего низшего, что они так и не сумели изжить?
Тишина …
И вновь - разрываемый скрежетом машин воздух.
Свист снаряда. Облако серо-зеленого газа, затянувшее место его падения и быстро начавшее распространяться вокруг. Пятьсот метров. Близко. Зараза распространяется, правда, не слишком быстро, так что у него еще есть шанс уйти … Если только бегом. Да, бегом.
Закинутое за спину смертоносное оружие. Мобилизованные возможности тесса-костюма, которые позволят не потерять ни одной лишней капли бесценной влаги и защитят от волн радиации в этом поле песка и металла. Оптические, инфракрасные и множество-множество других датчиков, чем был буквально нашпигован его нынешний “скафандр”, включены и функционируют - функционируют, чтобы предупреждать об опасности, которую создали такие же люди.
Быстрый-быстрый бег. Растущее серо-зеленое облако за спиной …
Отрава. Страшнейшая отрава, придуманная умами ученых - ученых, которые получили огромные деньги за разработку этого проекта. Несколько секунд вдыхания этого газа - и генотип человека оказывался изменен до неузнаваемости. Собственно, с тех пор тот, кто имел несчастье оказаться там, где упала эта невзрачная на вид болванка с костями и черепом, выгравированными на ней наподобие флагов древних пиратов, уже переставал быть человеком. Живое гниение, постепенно оставляющее от человека лишь прочный кальциевый костяк, пробудившиеся звероподобные инстинкты, заставляющие его стать даже не животным, а намного хуже - монстром, пирующим на трупах убитых … добивающим раненых для собственного пропитания …
Ужасная участь. Лучше уж умереть от пули какого-нибудь солдата, чем стать тем, во что превращало людей это оружие - оружие, придуманное ими самими.
Но лучше, все же, не умирать - нет, не для того, чтобы продолжать это безумие. Не для того, чтобы убивать и быть, видимо, когда-нибудь убитым, но для того, чтобы жить и трудиться в мирной жизни … быть хоть тем же пахарем, или учителем, или писателем, или художником, или музыкантом, или … да что мечтать! Может ли он теперь претворить в жизнь все эти человеческие дары и возможности? Может ли это сделать его ближний? Что теперь они могут сделать, кроме как снова вскинуть на плечо этот УПГРВП - универсальный плазмогенератор расширенных возможностей поражения, сжигавший толпы врагов даже в новейших метта-скафандрах - и снова, снова в сотый раз пойти в бой.
Безнадежный бой. Жестокий бой. Страшный бой разрушения и убийства ни за что и ни для чего. Бой, в котором нет победителей, но есть только проигравшие - проигравшие уже тогда, когда была допущена возможность этого боя. Этой беспощадной войны …
Пожалуй, эта война станет страшнее даже той самой Войны Скорби, память о которой осталась лишь на ветхих страницах старых книг и продолжала жить в сердцах людей - войны, в которой погибло девяносто девять сотых населения планеты, и планета превратилась в пустынный ландшафт, только вместо песка - раскаленные продукты атомного синтеза. Войны, после которой немногим выжившим потребовалось еще три тысячи лет, чтобы хоть как-то изменить планету, изменить так, чтобы на ней можно было жить, а не выживать. А если быть более точным, то, по сути, после того, как история человечества была одним чудовищным махом стерта и начата писаться заново - заново с новой страницы, страницы, что даже теперь, через эти три тысячи лет не изгладилась из человеческой памяти и не забылась, оставив скорбный и больной рубец в памяти … страницы, на которой крупными, чеканными и, казалось бы, безжалостными буквами значились всего два слова - “Атомная война”.
Атомная война … оружие предков, уничтожившее жизнь на планете … безумное изобретение ученых. Ужас, выпущенный в мир.
Атомная бомба. Он произнес это слово и попробовал ощутить его вкус - холодный нечеловеческий вкус … страшное слово. Слово, которым его пугали в детстве родители, которое бросало его в дрожь, когда он находил его в древних рукописях людей, каким-то чудом сохранившихся после событий тех времен. И как только оно могло быть создано? Зачем? Зачем? Зачем? И быть использованным …
Также, как теперь использовался вот этот самый газ, на долгие месяцы оставлявший после себя круг смерти на многие мили вокруг. И это было лишь одно из орудий убийства наряду со множеством других, начиная от начиненных взрывчаткой пуль и кончая “штаккерами” - бомбами до нескольких сотен тонн, что активно использовались для подавления обширных “точек активного вражеского сопротивления”, оставляя после себя лишь пламенеющую территорию без признаков жизни …
Безумие. Безумие воюющих. Безумие издавших указ воевать. Свидетелем каких еще ужасов он станет за то время, которая будет идти война? Да и прекратится ли она? Когда она прекратится - когда будут уничтожены все живые и неживые силы врага … врагов? Когда будет исковеркана планета и крохи оставшейся на ней жизни? Когда?
Но этому должен, наконец, настать конец! Безумие должно, наконец, закончиться.
Поцарапавший обшивку брони снаряд - автоматная очередь, оставившая рубцы на его “скафандре”. Солдат врага, выскочивший откуда-то из-за угла. Солдат врага … очередное безумие. Нет, они не враги, они не должны быть врагами! Почему, почему они враги, зачем они вынуждены убивать друг друга?
Почему сейчас он должен отточенным и резким движением разворачиваться в сторону выстрела … вскидывать наизготовку ружье … ждать сигнала этой дурацкой и жуткой механики на выстрел … плавно нажимать спусковой курок … видеть, как на мгновение лицо врага из дикого оскала принимает человеческий еще облик, а затем он опрокидывается назад и грузно падает на землю - падает без единого звука. Когда-то человек … теперь, в этой войне - человек ли?
Да и он сам-то теперь - человек? Роботы, натасканные на убийства, - не ими ли стали люди в этой войне?
Капли влаги, переданные ему тем железно-пластиковым чулком, в которое он был вынужден облачиться - ему необходима эта влага. Ему еще предстоит долгий бег - бег в десятки и сотни километров, бег из уничтоженного врагами родного города, - города, в котором он родился и жил … до событий недавних дней.
Бег по полям скорби. Долгий бег …
* * *
Капли пота, выступившие на лице. Резкое и прерывистое дыхание.
Он проснулся - он проснулся, но страшные картины по-прежнему продолжали преследовать его.
Страшные картины войны - картины страшной войны. Страшные картины войны, так как любая война - страх и боль, скорбь и печаль.
Постепенно он стал приходить в себя. Глубоко-глубоко вздохнул и выдохнул. Снова вздохнул и выдохнул - дыхание нормализовалось. Он приходил в себя, но память об ужасах войны так и не уходила. Быть может, он и должен помнить об этом - помнить о последствиях войны, осознавать их? Как должен осознавать их каждый человек - чтобы войны больше не было? Чтобы был мир с большой буквы - мир открытых и добрых человеческих сердец, сердец, полных мудрости и понимания, полных любви и красоты? Да, войны не должно быть - это смерть и разрушение, это горечь утрат и ненависть к искусственно созданным врагам - таким же людям.
Пусть будет мир - мир во всем мире, как не банально это звучит. Даже если это и звучит банально - это достойное направление, это достойное устремление, и работа людей, каждого человека над собой даст существенные шаги - даст существенные шаги и в этом направлении. Пути мира.
29.12.2004