Старик и море. Эрнест Хемингуэй
Ну, и главное — люди придумали рыбный четверг.
Интересно, стоит у акул человечий вопросец?
Изменить бы на год, на часок ординатные оси,
Чтобы каждую тварь слышать мог на земле человек!
К чёрту всё! Устоять бы сейчас, не сгореть на допросе.
Я не знаю, кто Вам сообщил этот сказочный бред...
Словно осы жжёт свет, и распухло лицо — будто рыба,
Фиолетовым брюхом красуется — чистая глыба,
Но ни слова опять, просто кончился, кажется, свет...
Я с тех пор не веду дневников, и не помню что было.
Помнишь, рыбу? Мы как-то с тобой говорили о ней —
Ей бы выжить! Но знаешь, как держат приманки! И всё же
Верю в рыбьего Бога, в его перочинный ножик —
Улыбнётся удача — и взмоет хвостом в синеве —
Фиолетовым брюхом мелькнёт — и лишь брызги на кожу!
Поразила не смерть, а её нисходящая тень.
Бог застыл. На акулий эскорт растаращился парус,
На верёвке огромная кость по воде телепалась —
Шёл бесплодный как вор — нескончаемый ветреный день.
Море с пеной у рта до безумия берегу клялось.
