- Когда я договариваю последнее слово, я уже понимаю, что это шутка.
Конечно, в этом есть некая изюмина. Самые безумные вещи Наталья делает, оставаясь крепко стоящей на земле.
И все же я бы не спешил этим ее словам доверять. Вот как-то выслушивает она от подруги по телефону жалобы на плохое самочувствие, и что настроения никакого. Минутой же ранее Наталья ей описывала, как нам накануне – так уж вышло - пришлось много общаться с юристами и нотариусами.
- А ты тоже сделай завещание. Заодно отвлечешься от грустных мыслей!
Когда читательницы пишут, что видят в Наталье себя, я ощущаю некоторое внутреннее несогласие. Мне ближе отзывы такого рода – в любой женщине есть немного Натальи. Поскольку, соглашаясь с этим, могу добавить: лед в полынье и лед в коктейле - вещи очень разные.
Я уж не говорю о том, что она напрочь лишена многих свойств, которые считаются непременными женскими атрибутами – она терпеть не может шопинг, в отдел хозяйственных мелочей универсама ее просто не затянуть… Не лишенная кокетливости, не умеет подластиться – и кажется, даже не понимает, как это.
Наталья живет в собственном внутреннем мире (вопрос, в какой степени это относится к каждому, уведет нас далеко) Не то чтобы он слишком экзотичен, и не то, что она его ревниво оберегает. Она спокойно в нем существует, и ее совсем не заботит соотнесение его с миром внешним, а случающиеся столкновения этих миров ее, скорее, забавляют, чем обескураживают.
Их она встречает улыбкой, которую я расшифровал бы так: «Тем хуже для внешнего мира!»
В спорах с ней я вовсе не защищаю истину ради Истины. Просто прежде я искренне считал, что защищаю Наталью от столкновений с действительностью. Поскольку же обнаружилось, что она столкновения с действительностью переносит гораздо легче, чем я столкновения с самой Натальей, то стал в этом много осторожнее.
Вряд ли мы сможем внятно объяснить почему утверждать в пятницу нечто противоположное тому, что мы говорили в понедельник, представляется нам неловким. У Натальи этой проблемы нет. В понедельник она высказалась так, а сегодня, чтоб отстоять себя, ей нужно высказать другое мнение по тому же предмету. Больше того, она может высказывать противоположные вещи одновременно, поскольку упорно считает, что это плюсуется.
Я потому и отмечаю иногда совсем пустяковые случаи, что они оказываются щелочками, через которые удается в ее внутренний мир заглянуть.
Вот надо почитать внуку сказку на ночь, и я берусь было за «Руслана и Людмилу», что обычно ему читает Наталья.
- Нет, тебе это будет трудно ему читать. Там такой сложный язык, практически древнерусский. Лучше возьми это.
Хихикнув, послушно принимаюсь за Сашу Черного. Понимая при этом, что тут приоткрылась та самая щелочка. Исходя из ее характера понятно, что ее внутренний мир стабилен, и не требует постоянных о себе больших забот, но заметно, что для его уютности отчего-то нужно, чтобы муж там представал недотепой, и – что скрывать - немного недоумком.
То, что прожив с Натальей столько лет, я хорошо ее знаю, вещь вполне понятная. (Хотя всерьез мне пришлось всем этим заинтересоваться довольно поздно, когда то, что я прежде считал не всегда удобными, но милыми пустяками, стало непосредственно отражаться на моей повседневной жизни. Однако, с другой стороны, прожив с ней столько лет, поневоле все отсчитываю от нее, как от печки. И еще очень давно был удивлен, когда на мои, сказанные по какому-то поводу, слова: ««не будем ходить далеко за примером…», мои коллеги, не сговариваясь, хором и смеясь, продолжили за меня: «…вот моя жена Наталья…»)
Поэтому именно ее неколебимое безразличие к собственному, безусловно нетривиальному, внутреннему устройству, которое она полагает абсолютно нормальным, делает происходящее с ней забавным, и порой даже карикатурным. Это оправдывает меня в том, что все чаще позволяю себе просто отметать какие-то Натальины возражения, заявляя: «Как человек, который тебя знает много лучше, чем ты сама…» Но это я хвалюсь. А теперь иллюстрирую.
Денису, нашему старшему, иногда надобятся какие-то справки о зарплате, каковые ему (якобы он у нее работает) Наталья и выписывает. А в чисто техническом плане делается это моими руками.
Напечатал я справку начерно.
- Наталья, насколько я знаю твой характер, ты сейчас потребуешь изменений. (Сейчас вы поймете, что язвительности в этих словах почти и не было)
И точно. Наталья велит в верхней части сделать помельче, а весь текст поднять.
А справки эти каждый раз совершенно одинаковые. Я только дату меняю.
- Наталья, как я оказался прав! В прошлом году ты потребовала, чтобы я шрифт в верхней части сделал крупнее, а весь текст опустил.
Теперь, когда Натальины промашки редко затрагивают меня, гораздо более очевидно, что упреки мои диктуются заботой не о себе, а о ней.
Она их чаще всего игнорирует, но по настроению может этак вальяжно ответить:
- Все очень относительно…, ты говоришь дура, а кто-то скажет иначе.
Тут я чувствую себя задетым.
- Ты меня недооцениваешь. Дай время. Я уже завтра дам тебе объективное определение дурака.
И что вы думаете? Дал! И вправду не позже, чем на следующий день!
Любой человек, говорю, может совершить ошибку. Более того, может совершить одну и ту же ошибку несколько раз. Так вот дурак, это тот, кто и на пятый раз удивляется результату!
Недавно она опять что-то напористо утверждала, споря со мной.
- Наталья, ты же чуть не каждый день что-нибудь путаешь. Я изумляюсь твоей уверенности в себе. У тебя же такой низкий кредитный рейтинг!
Но эта женщина, регулярно смотрящая РБК, ответом меня прибила моментально:
– Тоже мне, Мудис нашелся!
Однако в быту Наталья очень неудобна из-за того, что в голове ничего не держится. Есть классический пример прислоненного к стене колченогого стула, о котором все хозяева знают, и оберегают от него гостей. Вот Наталья из тех хозяек, что сама первой про дефект стула забудет, и усядется.
Я купил в универсаме специальные помидоры, чтобы как-нибудь приготовить с ними то, что итальянцы называют паста. Меня угощали, и мне понравилось. Они упакованы в короб, похожий на те, в которые пакуют сок. И раз в неделю у нас происходит диалог:
- У нас там томатный сок я видела…
- Наталья, это не сок, я тебе уже сколько объяснял..
- Ах, да…
И, боюсь, кончится тем, что все же откроет в качестве сока, и будет очень удивляться.
(Но как она при этом помнит все мои прегрешения за четыре с лишним десятка лет?)
Поэтому наш холодильник внутри пестрит записочками-стикерами: «Это не сок!», «Это не джем!»
Но в углу кухни лежит плод, на котором толстым маркером крупно: «Это тыква»
Причем надпись сделана самой Натальей (больше того, она явно предназначена ей же – мы теперь живем одни)
Спрашиваю, зачем написала?
- Очень она на дыню похожа.
Ну, и из свеженького:
- Я поняла. Бандерас - пацанистый такой, шалопай. А Клуни интеллигентный. Я их раньше путала, а теперь знаю, как отличать.
Описывает подруге по телефону свою занятость:
- мне еще кое-что надо отвезти, но до этого от этого еще нужно отрезать рукава.
Читаю Наталье новость:
- Недавно в Индии впервые в мире зафиксирована гибель человека от метеорита.
Ее реакция:
- Все. Начинается…
Кокетничает: Я давно не работаю женщиной!
Наталья и компьютер – отдельная тема. Тема с продолжениями.
- Вон, Наталья, нажми «сохранить», там, где изображена дискета.
- Здесь? Я и не думала никогда, что это дискета…
(продолжение) – Сейчас пропадет этот бантик…
- Наталья, вообще-то они имели в виду песочные часы…
Учит меня:
- Ты творог всякий типа «Веселый молочник» и прочее не бери. Я всегда покупаю или в зелененькой упаковке или в синенькой.
Упрекает:
- С едой у нас с тобой разные критерии: ты о том, чтобы мне похуже, а я о том, чтобы тебе побольше.
– Вчера устала резать капусту, и борщ получился жидким. Придется им заняться дополнительно.
Сейчас будем его улучшать… или ухудшать. Как получится.
…это у меня не сгоревшая каша, а поджаренная.
Иногда кажется, что из этого можно было бы сделать сериал. Но очень своеобразный.
Объявила, что обед готов. Запах аппетитный! С энтузиазмом являюсь на кухню:
- Треска, говоришь?
Наталья (голосом птицы-говоруна, и глядя на качающиеся за окном листья)
- Морская рыба, источник омега-3-жирных кислот, профилактика слабоумия…
Хвалится:
- Этот Яндекс все неправильно показывает. Я езжу лучше, и в пробки не попадаю.
Это означает, что я соображаю лучше Яндекса!
- И как ты ездишь?
- Да просто, как обычно.
- Ну, как? Тупо прямо?
- Да.
(Когда я поехала, было уже 7 часов…, нет, 7 пробок…, нет, 7 баллов!)
Смотрит фильм о художнике Целкове.
- Жена его, наверное, бросила. А что? Рисует одни попы. Нет, чтобы ее портрет написать. Серов - вон сколько портретов жены сделал!
- Возможно, он ей предлагал. Но, думаю, будучи хорошо знакомой с его художественной манерой, она под благовидным предлогом отказалась.
Конец 2014 года. Вновь народ ломится в обменники и сметает с прилавков товары.
Наталья (задумчиво) – Может, и нам надо было холодильник новый купить..? Так мы еще старый не разморозили…
В ту же пору ходил актуальный анекдот:
- Если бы у вас была возможность вернуться в прошлое, что бы вы поменяли?
- Рубли…
Наталье он очень понравился. Она его решила пересказать подруге.
Выглядел он у нее так:
- Если бы вы могли вернуться в прошлое, что бы вы хотели изменить в своей жизни?
- Доллары!
Натальино патологическое неумение рассказывать анекдоты я как-то упоминал. Как видите, даже довольно простые. А пристрастие при этом она имеет к сложным. Там уж вовсе безнадежно. В молодости я даже перед походом в гости с ней репетировал по ее просьбе. Не помогало.
Тут интересно вот что. Анекдоты часто строятся не на том, что сказано, а как. А многие анекдотические истории про Наталью связаны с противоположным ее свойством – употреблять не точное, а близкое по значению, но неподходящее слово.
Вот побывала в Риге, и делится с подругой впечатлениями.
- Дома старинные, красивые, а войдешь во двор – темные, как колодцы, ну, как в Питере. Я, правда, только в один двор заходила. Во все не успела.
- Наталья, иди уже спать, ты мне надоела.
- А как ты мне надоел! Это я не с тобой говорю, а с собой. Просто ты тут рядом случайно оказался.
