один улыбался, второй ждал награды.
Его господин подвергал унижению,
лишал земных благ, не давал утешенья.
И вот, когда пламя взыграло у ног,
раб, бросил хозяину горький упрек.
Презреньем платил ты за верную службу,
не дал ощутить и намека на дружбу.
Дарил временами надежду на счастье,
и снова лишал, в истязаньях был мастер.
О! сколько провел я бессонных ночей,
и ждал в содрогании жестоких затей.
Вдруг ты вместо пытки, дарил мне улыбку,
вид делая, будто простил за ошибку.
Внимало наивное сердце мечтанью,
а ты предлагал выбирать наказанье.
Чем более сладкими виделись грезы,
тем дольше и жарче, из глаз лились слезы.
Ты, болью родных подточил мои силы,
жену посадил и довел до могилы.
А после опять проявлял свою ласку,
остынь мол, прости, жизнь она ведь не сказка…
Однако всему, есть конец и цена,
и ныне за все ты ответишь сполна.
За муки, терзанья, позор и терпенье,
я буду твоим наслаждаться мученьем.
Не манят к себе даже райские кущи,
кипящей смолы нацедили б погуще.
Блаженства и счастья с покоем не надо,
лишь вопль истязателя станет отрадой
В ответ на тираду страдальца, владыка,
ответил спокойно без злобы и крика.
Я думаю, здесь не уместен сей ропот,
с моей стороны это был… просто опыт.
Своими глазами хотел посмотреть,
как долго холоп мог обиды терпеть.
Ведь ты их сносил, не бежал, потакал,
и выбить из рук не пытался штурвал.
Признайся, иного рабу и не надо,
с хозяином вместе ему быть услада.
И коль не хотел сапога сбить с груди,
забавы да шутки мои не суди.
Я мыслей твоих неизменный герой,
мы ныне единое тело с тобой.
За годы холуйства, мучений и лести,
порочные души срастаются вместе.
Ну… улыбнись! Не смотри так сердито!
Нас заждались, видишь, двери открыты
