Гирлянда из цветов, искусственная ёлка;
Искусственная жизнь во мне течёт, течёт...
Уходит старый год осиротевшим волком,
Чтоб дать себя убить отряду белых пчёл.
Салат из кабачков, шампанское и водка,
Оливки, оливье и красная икра...
Все празднуют и пьют, а я грущу о волке,
С которым целый год охотился, как брат.
Под пьяное "ура!" нагрянет скоро полночь,
И каждый новый тост звучит как приговор.
Завыть бы на Луну, обматерить по-волчьи,
Но в горле снежный ком не выпускает вой...
Контрольный бой часов, как выстрелы двустволки -
Двенадцать злобных "бах!" и все, конечно, в цель.
Гирлянды красных звёзд горят над трупом волка,
А я мечусь как пёс, порвать не в силах цепь...
ДЯДЯ КОЛЯ
Мой дядя Коля – хмурый алкоголик,
Прожжённый жизнью и вином до дыр;
Его давно никто не уважает
И даже сам себе противен он...
Когда-то он служил в Афганистане
И по контракту был не раз в Чечне;
Теперь сражается уже с чертями,
И белочку целует горячо...
Житьё-быльё в убогой комнатушке,
Что снял ему приёмный сын-банкир –
Окно с решёткой смотрит на Макдональдс,
Два стула, тумба, телек и кровать.
Тринадцать лет назад его супруга
Погибла под колёсами такси;
По-чёрному с тех пор бухает дядя,
И по течению вина плывёт...
У дяди Коли рак, долги и всё же
Он самых честных правил, хоть и пьянь, –
То Богу сухо молится с похмелья,
То костылём ему, бранясь, грозит...
Когда же прихожу к нему я в гости
С бутылкой водки или коньяка,
Он крепко руку жмёт: "Племяш, здорово!",
И рюмки, улыбаясь, достаёт...
Потом, изрядно опьянев, стенает,
Что стало тошно жить, что он устал,
Что только выпив ощущает радость,
Что лучше бы он умер на войне...
Потом, когда в бутылке так же пусто,
Как и у нас в сердцах, я ухожу,
Но сто рублей даю ему на водку,
И слышу: "Саня, заходи ещё..."
ПАТРИЦИЯ
Таю медленно, как пломбир...
Прикоснувшись, поехал крышей.
Ты - Патриция, я - плебей,
И тебя я не знаю краше.
Я хочу, но боюсь любить,
Ты, как ведьма, с окрасом рыжим.
Словно тысяча голубей
Сердце бьётся моё под стражей
В стенках чёртовой маеты.
Любишь? верю: как муха - сахар;
Всё ты делаешь на лету,
Носишь платья, а я - косуху.
И, домаясь до мая, ты
Бросишь фразу - "Тебя бросаю".
Прыгну с горюшка в Маяту*,
Превратившись в речной рисунок.
_________________________________
*Маята - название реки
ОПЯТЬ В ИЗБЕ СКАНДАЛ...
Опять в избе скандал приправою к борщу:
Жена кипит вовсю, спуская всех собак,
Глаголит: "Не прощу, треклятый курощуп!",
А я ж не виноват, что обожаю баб
И, что они со мной почти всегда не прочь
Пойти на сеновал - к любви искать пароль...
Жена ж моя, увы, не приголубит в ночь,
Ложится рано спать: с утра доить коров.
У нас в селе тартыг - что в речке окуней,
А я не пью вина, работаю как бык...
Ну, в общем, повезло красавице-жене,
Но покусал любовь псоватый сельский быт.
Опять в избе скандал. Достало, чёрт возьми!
Жена кипит вовсю, грозится развестись...
Заплакал в люльке сын, пора его кормить;
Развод отложен вновь... Пойду овец пасти.
______________________________________
курощуп - бабник
тартыга - пьяница
псоватый – на пса похожий
ВВОЖУ ВОЙСКА!
Я исчерпал терпенье и слова -
Ты неприступна словно сотня скал,
И чтоб твою любовь завоевать
Ввожу в тебя войска, ввожу войска!
Мне не указ ни НАТО, ни ООН,
И твой отец мне точно не указ...
Я разожгу в тебе любви огонь -
Введу в тебя войска, введу войска.
Любовь и кровь готов я рифмовать,
А ты с меня готова срезать скальп:
Ты мой Кавказ, а я - твоя Москва,
И я ввожу в тебя свои войска,
Но так боюсь увидеть белый флаг -
Я верю, что любовь и есть война,
И потому, забив на мирный план,
Ввожу в тебя войска,
Ввожу войска!
ГОРОДСКАЯ НЕЖИТЬ
Лежу на асфальте,
горестно в хмурое небо смотрю
Живым мертвецом, второпях очерченным белым мелом,
И жду с нетерпеньем, когда же с лица проспекта сотрут
Моё лицо и прочие контуры мёртвого тела...
А вдруг я живой? -
наверное, это солнечный джеб
Отправил меня в долгосрочный /схожий с комой/ нокаут;
Но почему я с асфальтом намертво сросся уже,
Как будто рухнул с того небоскрёба пьяным икаром?
Небритый мужик в дурацкой кепке мне плюнул в лицо.
Чёртов гопник!
чтобы влюбиться ему в Мельпомену! -
Она способна дарить любовь, но в конце концов
Любого ромео красиво обводит на сцене
мелом.
Тоска вскипела в груди, захотелось во-волчьи взвыть,
И гадких людей за ноги кусать и кусать, и кусать, и...
Внезапно вспомнил,
что я никогда и не был живым,
Что я - безобразный
детский
рисунок
на грязном асфальте.
СЕЛО ЧЕКУШКИНО
"живу, крестясь
На электрический счётчик."
(с) В. Шершеневич
Заколочены окна в старой убогой церквушке,
В нашем селе на Боге поставили крест,
Наше село не зря зовётся Чекушкино –
Стрезву по здешним улицам шляться грех.
Пропúли давно мы иконы, кресты и чётки;
Живём, крестясь на священную троицу ГЭВ,
То есть на Газо, Электро и Водо счётчики,
А порой – на портрет президента всея эРэФ.
Верим, что крепость водки намного выше
Крепости веры в Аллаха или Христа...
Помню, как бог, обидевшись, взял и вышел
Из меня, когда я приверженцем бахуса стал.
Помню, как спьяну порезал кореша Мишку,
Когда застукал его в постели с женой;
Жена подала на развод, забрала детишек
И в Питер смоталась, выскочив замуж вновь.
В солнечный день купола не блещут как раньше;
Но часто в церквушке мне слышится чей-то плач.
И хоть не верю ни в Бога, ни в кущи райские:
У меня на груди давно – свои купола...