Жил Был егерь
Ранним сентябрьским утром, наскоро умывшись, Жерар Мортье отправился в лес. На своем участке ему был знаком буквально каждый метр ввереной территории – вот уже более пятнадцати лет служил он егерем в одном из многочисленных заповедников Британской Колумбии. Когда-то здесь поселился его отец, бежавший в Канаду из Франции в 1940 году, спасаясь от германской оккупации. Не сумев найти себя в индустриальном Ванкувере, он уехал в глухую провинцию, прочитав объявление в газете о том, что во вновь создающийся заповедник требуются егеря. Надеясь обрести жизненную гармонию в местной природе, и будучи, в принципе, человеком сельским, старший Мортье действительно добился желаемого результата, показав недюжинное трудолюбие и высокую степень ответственности. Проработав, без малого, почти полвека, женившись и воспитав троих детей, он благополучно отошел в мир иной, преисполненный сознанием выполненного перед этим миром долга. Жерар, до этого работавший вместе с отцом, заслуженно получил освободившуюся должность старшего егеря и с честью продолжил дело отца.
В большом доме он жил теперь один – мать умерла вскоре за отцом, сестры давно уехали в город, а жениться Жерар пока не успел. Работа, занимавшая всё время, замкнутый образ жизни, удалённость от цивилизации — причин для этого было предостаточно, но теперь, идя по своему обычному маршруту, он с удовольствием думал о некой Жаклин, знакомство с которой внесло приятное смятение в его душу. Несколько недель назад она приезжала в заповедник для зарисовки Скалистых гор, на которые с высоких открытых участков на вершинах холмов открывался совершенно потрясающий вид, но задержалась здесь несколько дольше, чем рассчитывала вначале. Виной тому оказался как раз сопровождавший ее Жерар, и вспыхнувшие вдруг обоюдные чувства оказались настолько сильны, что теперь он с достаточным основанием надеялся на то, что Жаклин согласится принять его фамилию..
Такого приподнятого настроения как сегодня у него не было давно - недавно Жаклин прислала смс, сообщая, что приедет через 3 дня, и обещала вечером позвонить. Бодрый настрой не омрачала даже полученная вчера инструкция по борьбе с жуками-короедами, буквально уничтожавшими местные сосны, которая предполагала собой достаточно длительное отсутствие местных егерей от мест их постоянного проживания. Утром ушёл — поздно вечером вернулся. Километры пройденного расстояния, обед прямо в лесу, и всё это невзирая на погоду.
Отмечая на карте больные деревья, которые впоследствии должны были быть обработаны специальной бригадой, ежегодно присылаемой для борьбы с наводнявшими лес в середнине лета жуками, Жерар постепенно уходил все дальше и дальше. С остановками пройдя добрый десяток километров, он вышел к большой ровной площадке на отвесной скале, где собрался перекусить. Не так давно он сидел здесь вместе со своей Жаклин, наблюдая, как короткие штрихи карандаша по бумаге постепенно создают форму, принимают знакомые очертания гор и лесов. А потом она нарисовала его, потом себя - вместе, за руку, а потом они прямо здесь, на лоне природы, первый раз занялись любовью...
Постояв несколько минут, перемежая в мыслях воспоминания и реальность, Жерар присел на поваленное дерево и достал из рюкзака свои припасы. Налил из термоса кофе и принялся с удовольствием уплетать сандвичи, закусывая их свежим хрустящим огурцом. Внезапно, боковым зрением заметив какое-то движение в соседнем кустарнике, он резко повернув голову и увидел крупного бурого медведя, идущего прямо на него. Хорошо зная повадки этих агрессивных животных, Жерар схватил лежавшее рядом ружье, приготовившись выстрелить в воздух, но в этот же момент с ужасом осознал, что это ему не сильно поможет. Медведь был истощен, вся пасть перемазана липкой слюной, что явно указывало на признаки болезни - в таком состоянии агрессия животного абсолютно доминировала над другими инстинктами.
Егерь сильно пожалел в этот момент, что ружье заряжено слишком мелкой дробью. Нападения медведей, а тем более, больных бешенством, не слишком часты, но почти всегда заканчиваются трагически для жертвы, неподготовленной к такой встрече. Вот и сейчас, вскидывая оружие, Жерар уже знал, что остается надеяться на чудо. Пребывая в своих грезах, слишком близко подпустил животное чтобы убежать или предпринять ещё какое-то действие, а потому ему оставалось только стрелять в упор. Дробь мелкая - эх, не остановит....
Медведь хрипло зарычал и бросился на него... Выстрел дуплетом пришелся точно в голову, но останавливающего эффекта не хватило и мощная когтистая лапа все же ударила Жерара по бедру, оставляя глубкокие кровавые борозды, а в следующее мгновение, сделав ещё одно короткое движение, животное повалило человека на землю, нанося и нанося страшные раны.
Когда стихли крики, медведь внезапно обмяк, его свела судорога, и он с остановившимся взглядом упал прямо на свою жертву, практически полностью закрыв истерзанное тело Жерара. Двойной заряд дроби, даже выпущенный с близкого расстояния, не смог сразу остановить чудовище, но нанесенные ранения все же оказались фатальны для и так уже обреченного на скорую смерть, зверя. Человек, хотя и лишенный, в сложившихся против него обстоятельствах, всех шансов на спасение, сумел отомстить за себя.
Нашедшие их туристы, своим появлением распугавшие пировашую на останках лесную живность, превозмогая страх и отвращение, вволю нафотографировались, разместив впоследствии в сети снимки, обычно остающиеся только в полицейских архивах. А что касается Жаклин, то она узнала о смерти Жерара лишь спустя несколько недель. Посылая ему сообщения, она и не думала приезжать — вся эта история с егерем была для неё лишь забавным эпизодом, одним из многих подобных, которые происходили в жизни художницы, не скованной, как и многие творческие люди, моралью и сложными принципами.
К О Н Е Ц
Сочи, декабрь 2015