Девочка развернула шезлонг и легла головой к выходу. Включила музыку, надела наушники и повернулась в сторону матери, подставив мне для обозрения свою попу. Нет, не то что бы меня это волновало. При моем-то возрасте, да и не заживающая рана после смерти жены. Прошло всего два с половиной года, но в голове даже мысли не возникало о женщинах. Я просто читал книгу. Как писал выше, шезлонг я установил в полу сидячее положение, и так получается, что когда переворачиваю страницу и начинаю читать сверху, взгляд упирается в ее попу. Отвлекает. Постарался сосредоточиться. Книгу на коленях приподнял выше. Так вроде лучше. Но в следующий раз, когда начал читать сверху, взгляд упал на узкую, светло зеленую полоску, с неглубокой канавкой посредине. Глаза как пригвожденные остановились в этой канавке. Женщина, даже будучи еще девочкой, всегда чувствует взгляд. Рука медленно скользит по бедру и по светло зеленой полоске. Как бы скидывая в сторону мой взгляд. Я отвернулся.
Нужно сосредоточится, что бы читать. Если не можешь читать – отвернись и поспи. Шикарная идея. Вложил закладку, закрыл книгу и повернулся набок. Когда укладывался, то обратил внимание что, мамаша с любовником пьют пиво. Улегся. Закрыл глаза. Открыл глаза и замер. Белый, пластиковый шезлонг отражал свет и оттенял прекрасную белизну ее кожи. Приворожила. Две, идеально ровные, полные ножки, дополняли красоту ее тела. Она опять попыталась смахнуть своей рукой, мой назойливый взгляд. Но не тут то было. Моим глазам не куда было уходить. Книги не было. Попа – это было единственное что привлекало взгляд. Еще взмах рукой. Но нет, не убрала. Просто прикрыла ручкой, свой сокровенный уголок. Это меня не огорчило, а наоборот раззадорило. Ее пальчики были полусогнуты и не касались тела. Но фантазия, мужская фантазия, сразу дорисовала сцену самоудовлетворения. Это мне показалось неповторимо и прекрасно.
Наверное мой настойчивый взгляд беспокоил девушку. Она убрала руку и просто перевернулась на живот. Мне теперь доступна для обозрения только правая часть ее тела. Вместе со всем телом она повернула еще и голову. Из под длинных ресниц бросила на меня короткий взгляд, но сразу же и крепко зажмурилась. Я рассматривал большую коричневую родинку, чуть выше плавок.
Девочка резко открыла глаза и бесцеремонно стала смотреть глаза в глаза. Явно ребенок. Она еще не понимает что глаза могут сказать многое. В ее взгляде я прочел немой вопрос.
-Что я от нее хочу?
Удивление.
-Что я в ней ищу?
Желание.
-Ей хочется чего то, нового, необычного. И взглядом она пыталась оценить, смогу ли я дать ей это необычное. Меня ее взгляд –вопрос, немного смутил. Ну нельзя же вот так, бесцеремонно рассматривать меня. Хотя я сам, грешен, рассматривал ее всего несколько минут назад. Но она этого не видела, может только чувствовала, а я то вижу ее взгляд. Я встал, и ушел к себе в номер.
На ужин девочка не пришла. Мамаша с любовником молча ели. Я осмелился спросить;
-А где дочку забыли? Или как у всех молодых, мания похудения?
-Вы угадали. Тотоша, ой простите, это домашнее имя дочери. Танюша сказала что за эти дни много набрала и решила не ужинать. Меня кстати Валентина Михайловна зовут. А то Анатолий ни как меня не представит вам. Как вас зовут мы уже наслышаны. А вы часто здесь отдыхаете?
-С дня основания этого пансионата. Раньше мы с женой сюда приезжали. Теперь вот продолжаю традицию сам.
-А что случилось?
-Умерла моя благоверная.
-Ой простите. Мы же не знали. Примите наши искренние соболезнования.
-Ничего страшного. Уже прошло два с половиной года. Чтобы я не забыл нашу традицию, дочка меня сюда отправила с внуками. Но им здесь не нравится. Слишком тихо. Да и контингент старшего возраста. Такие как ваша дочка, здесь редкость.
-Да, Тотошка, тоже не очень. Скучно говорит. А вот нам нравится. Я даже подумываю продлить путевку на пару недель. Толечка тоже – за.
Так, в непринужденной обстановке прошел ужин. Только в самом конце Валентина с Анатолием заказали шесть бокалов пива – с отварными раками, а потом пристали ко мне, и не успокоились, пока я не выпил один бокал. И не съел одного рака.
Кстати раки были отварены со знанием дела. Были хорошо посолены и приятно пахли зеленью петрушки. Так что я получил большое удовольствие от закуски. Само же пиво, я употребил с опаской. Дело в том, что сразу после смерти супруги, сорвался, и пил без остановки почти месяц. Кое-как взял себя в руки, и не хотел повторения. По этому все время, после запоя и до сегодняшнего дня, ни капли алкоголя. Наверное от этого, после бокала употребленного пива, меня и развезло. Я еле поднялся из-за стола и так же с трудом добрался до номера. Без сил повалился на кровать, но заснуть сразу не смог. Точнее даже не определил, когда спал, когда бредил, а когда просто летал в облаках. И всю ночь в голове, только Тотоша, а в глазах то круги то попы.
Пришло утро. Встал с кровати чуть живой. Голова трещит, все тело ноет. Ну не может же так быть от бокала пива. Но в любом случае похмеляться не буду. Если сегодня хоть глоток алкоголя, то запой обеспечен. А рядом такая неземная красота. Да я за свою Тотошу – море переплыву. Хотя –с какой стати свою? Да простотой, что я теперь ее тайный поклонник и просто и безответно люблю. Влюблен как восьмиклассник. Я просто подумал о ней, а вроде уже и все прошло, ничего не болит и хочется бежать на край света.
Улыбнулся своим светлым мыслям и заказал по телефону завтрак в номер. Ну не мог я появится в столовой с такой сияющей ряшкой. Меня выдали бы даже мои глаза. Я сам чувствую что они сияют. Надо дать себе привыкнуть к этой новой любви. Прости родная, я предаю такую светлую память к тебе, но не в силах противостоять такому сильному чувству как любовь. Конечно это не надолго. Как только у них кончится путевка, они уедут и я ее забуду. Ты скажешь, что такой любви не бывает. Пусть так. Пусть это просто влечение. Но как приятно ночью помечтать о многом. Плотно позавтракав, я взял второй том *Семья Тибо* и отправился к себе в беседку. После моего ухода, в номере приберут, застелют постель и поставят цветы. Так мне нравится что по дому ничем заниматься не надо. Да и в беседке, где я обычно отдыхаю, людей почти никогда не бывает. Я плохой собеседник. Могу и правду в лоб сказать, а это не всем нравится. Поэтому чаще люди идут в более приветливые места.
Я установил шезлонг, в положение полусидя. Застелил его большим полотенцем, и лег читать прямо в халате. Мне показалось, что еще немного прохладно и не будет хуже, если я разденусь попозже.
Начал и углубился в чтение. Обычно я быстро читаю, и такого томика мне хватает на два –три дня. Но тут пришла Она. Моя Танюша. Моя Тотоша. Моя нимфа. Моя Лолита. Самое главное что во всех моих мыслях она Моя.
Медленно прошла мимо, даже не посмотрев.
Сдвинула два дальних шезлонга вместе. На один поставила принесенную сумку. Достала журнал подошла и легла на ближайший. Предварительно расстелив на шезлонге свое парео.
Она читала, а я не мог отвезти взгляд от этих форм. Сегодня был другой ракурс. Мне для осмотра была предоставлена правая сторона, но спереди. Шикарная ножка, с перевязью зелеными шнурочками плавок, а выше по телу такие же шнурочки от верха купальника. Бюстгальтером или лифчиком этот клочок материи на ровном месте, так назвать нельзя. Хотя нет. Я поспешил. Не совсем ровном. Вот вырисовывается небольшой бугорок. Мне просто плохо видно, из-за руки, держащей журнал.
Я схватил книгу, лежащую на мне, и сделал вид что читаю. Послышались голоса. Шаги. Это пришла ее мама и любовник. Они явно на веселее. Не обращая внимания ни на меня, ни на дочку, плюхнулись на два дальних лежака. Улеглись, глядя друг на друга. Он одну руку положил под голову, а вторую запустил ей под лифчик. Она так же, не стесняясь, сунула ему руку в плавки. Но дело дальше не пошло, так как он просто напросто вырубился.
Тотоша подняла голову и посмотрела в сторону матери. Повернулась на бок. Медленно завела руку за спину и потянула за свисающий шнурочек. Узел развязался. Лифчик упал на шезлонг. Я могу назвать эту ткань лифчиком из-за тех бугорков, которые напирали на ткань изнутри. Я чуть не выкрикнул от разочарования. То видение которое уже открылось для моей фантазии , было закрыто от моего взора спадающими темно русыми волосами и рукой, на которую опиралась моя королева.
-Мама. Мама,- тихо позвала она,- Мама, у меня купальник развязался. Ты плохо его завязала. Помоги, пожалуйста.
А в ответ тишина.
-Ну, мамуля!
Женщина заворочалась. Вытащила свою руку. Убрала с груди руку спящего любовника. Поправила купальник на себе, встала и подошла к дочери. И тут мои глаза раскрылись на полную. Моя Тотоша повернулась и легла на живот, упираясь в лежак локтями. Левая грудь была прикрыта волосами, а вот правая. Правая была превосходна. Она выступала сантиметра на три, и над ней возвышался небольшой, розовый бугорочек ее сосочка. Это было как удар молотком и по лбу. Я лежал как пораженный столбняком. Не в силах не то что пошевелиться, но даже и отвести взгляд.
-Таня! Ну что за выходки? Кто так делает. Вон, ты даже Владимира Сергеевича смутила своим видом.
-Никого я не смутила. Это он так спит, с открытыми глазами. Он ведь старый, не то, что твой. Вот смотри. И она приподняла левую руку и помахала ей. Но при этом она открыла вид на вторую грудь. Я не то, что не отвел взгляд, я даже не моргнул. Из чего они сделали вывод, что я точно сплю. Мамаша надела на Таню купальник, завязала сзади шнурочек, забрала журнал и пошла к своему любовнику. Тотоша встала.
-Я пойду, искупаюсь.
-Иди. Только не долго. Ты же не маленькая. Смотри не замерзни.
Мамаша глянула в мою сторону. Я лежу, не шевелясь и не моргая. Боясь спугнуть виденное мною. Она успокоилась и легла на свой шезлонг. Минут пятнадцать я лежал и смотрел на пустующий лежак. Память восстанавливала отсутствующий образ. Вернулась моя Нимфа. Она остановилась у своего лежака и стала приглаживать волосы, повернув голову в сторону от меня и капли воды с волос стекали по маленькой ложбинке между груди до самых плавок. Потом бросила на меня быстрый взгляд, хмыкнула и повернулась спиной. Опустила руки от волос и взявшись за плавки превратила их в форму бикини. Обнажив при этом две белоснежные ягодицы. Мне кажется, мои глаза полезли на лоб. Тотоша сделала два шага в мою сторону, наклонилась, взяла шезлонг и поставила его, так же как и вчера. Изголовьем к ногам. После этого наклонилась, медленно встала коленками на шезлонг и так же медленно и элегантно легла. Согнув ноги в коленях и немного вперед она предоставила мне для обозрения почти обнаженную попу и светло зеленый треугольничек оставшийся прикрывать сокровенное от некогда полных плавок. Во мне зашевелилось то, что я думал, умерло еще лет пять назад. Я даже обрадовался, что не успел снять халат, да и прикрыл произвольно раскрытой книгой, известное, поднимающееся место. Вот это да! Аж дух захватило. Человек только моего или более старшего возраста поймет, для чего все эти подробности. Раньше и мне хватало одного взгляда, что бы быть наготове. С возрастом подробности стали необходимы. Ее вид убил во мне все прошлое. Я как юнец исходил слюной. Естество вырывалось из под халата. Сил больше не было смотреть на нежно бежевую полоску, разделяющую ягодицу на белоснежно матовую часть и на загоревшую слегка светло- бежевую и сверкающую от капель морской воды и влаги, половинку. Я задрожал всем телом. В голове стучали молоточки. Мать с любовником спят, своим пьяным, непробудным сном. Но даже при этом секс не возможен, хотя кинуться и вонзить я готов был хоть сейчас. Беседка была слишком открыта. С шезлонга я упал на колени, дополз до нее и впился губами, утопая всем лицом в ее упругой попе. Еще. Еще и еще. Я целовал ее без устали, то вверх по спине, то вниз до ягодиц. Она выпрямила ноги, и я включил их в обход моих губ. Лолита изгибалась и тихонько стонала от прикосновений моих губ.
-А я тебя здесь вчера вечером ждала. Думала, что ты придешь, вместо ужина. Пока мои пьют и занимаются этим. Тихонько, шепотом сказала моя Тотошка. Потом повернулась ко мне лицом. Меня же это не остановило. Наоборот. Я стал целовать живот, плечи, грудь, ноги и даже слегка прикрытый тканью заветный треугольничек, с ложбинкой посередине. Нимфа взяла в руки мою седую голову и прижала к груди.
-Давайте не сейчас. Лучше вечером. Вдруг эти проснутся. Скандала тогда не избежать. Идите, ложись. Я знаю, где вы живете и после ужина зайду.
Она оттолкнула мою голову, и мне пришлось лечь на свой шезлонг. Да и вовремя. На соседних лежаках зашевелились. Я быстро отвернулся и лежал, широко раскрыв глаза, смотрел на обвитую зеленью, стену беседки. Мамаша встала. Я сразу понял, что это она. По тихим, крадущимся шагам. Может она что услышала или заподозрила? Подошла ко мне сзади. Заглянула, через плечо, мне в лицо. Отошла к дочери.
-А он и правда спит с открытыми глазами, этот старый мешок с деньгами. Был бы он хоть на десять лет моложе, он бы от меня не ушел.
-Мама, ну что ты говоришь? Как тебе не стыдно? Ты, что, смогла бы спать со стариком?
-Ради тебя, ради денег, ради вот такой жизни, которую ты видишь здесь, я бы все смогла. Представь себе, не один месяц в году, а вся жизнь как сыр в масле. Ради этого можно потерпеть и секс со стариком и то, что он воняет и пердит. Уж извини за прямоту. Ты просто подумай, сколько ему осталось. Лет пять – семь, а потом я свободная и богатая.
-Да тише ты, вдруг проснется. Ты вон себе нашла уже.
-Э, нет. Это альфонс. Он на месяцок и сбежит, а я ищу вот такого, но помоложе. Ладно, пошли, искупнемся.
Они ушли. Я полежал еще пару минут. Поднялся и пошел в свой номер. Оставил халат, поменял мокрые плавки на сухие и так же отправился на пляж. Мамаша еще болталась в воде. Точнее она пыталась отрезвить своего любовника. Который, качаясь, вошел в воду, и первая же набежавшая волна, свалила его с ног. Валентина Михайловна стала поливать его водой, окунать головой в воду. Но Анатолия явно мутило и купание не шло ему на пользу. Я в сторонке от них зашел в воду. Внешне ничем не выдавая своего волнения. Внутри же во мне все трепетало, от предстоящего вечернего свидания. Я уже понимал, что она несовершеннолетняя, и знал что полностью всего не будет. Но что-то, же мне позволят. Зачем то она придет? О господа, когда же вечер, ведь еще и обед не скоро.
Сам себе удивляюсь. Да же в отсутствие жены, мой дом не бывает без женщин. Две невестки и дочка. Три внучки, которые между собой устанавливают порядок, кто спит со мной в постели. Даже самая старшая, Маша, девушка пятнадцати лет, со всеми положенными ее возрасту выпуклостями и впуклостями, даже она спокойно спит со мной на моей огромной кровати. Девчонки часто переодеваются при мне, и ни когда у меня не возникало ни какого желания, а тут? То ли вид зеленого купальника, а может и морской воздух, и я даже от прикрытого тела Тотоши впадаю в ступор.
Так случилось и за обедом. Поднял ложку ко рту, да так и замер, увидев как она, входит в зал. Хорошо хоть когда они сели за стол, меня отпустило. Быстро доел, встал и ушел к себе в номер. Позвонил, заказал в номер вазу с фруктами. Киви, клубника, малина, а так же слабоалкогольный шейк. Попросил прибраться и поменять постель и полотенца. А вдруг…
Сам же поехал в город. Купил небольшое золотое колечко. В знак нашего знакомства и первого свидания. Взял самое маленькое, что бы налезло на мизинец и не привлекало внимания. Когда вернулся, в номере все было готово. За день находился, и напереживался. Лег подремать. Отключился минут на сорок. Когда открыл глаза, почувствовал ароматы кухни, захотелось есть. Глянул на часы, обед закончился. Встал и прошел на кухню. На столе стояли накрытые тарелки с остывающим обедом. Как хорошо, что обо мне позаботились. Явно хозяин, узнав, что я не пришел, распорядился доставить обед мне в номер. Надо будет выразить ему благодарность.
Пообедав, составил все тарелки на разнос и убрал в холодильник. Это что бы везде порядок был. Так заранее было оговорено. До ужина оставалось еще время. Вышел пройтись. Постоял на террасе.
Дошел до моря и намочил ноги. Хорошая и теплая вода. Обернулся на чей-то громкий разговор. Это была Она – моя Лолита. Она шла с матерью и Анатолием. Увидев меня, громко засмеялась и убежала. Она бегала как маленькая девочка. Широко раскидывая ноги и держа руки в стороны.
А если она не придет? Вдруг она пошутила? Или сказала так, только что бы я от нее отстал. А теперь все рассказала матери и мне стоит готовиться к скандалу. А что ты старый дурак хотел? Ребенок поступил так, как ему велит его воспитание. Ты же сам не хотел бы, чтобы в такую ситуацию попала твоя внучка. Да это все маразм. Я ее люблю, и поэтому она придет. Никакой голос разума или совести не сможет заглушить мою любовь. Если мою внучку будут так же любить, как я люблю Тотошку, чисто и открыто, то пусть себе выходит замуж. Замуж? А это идея. Если она придет, то я предложу ей замуж за меня выйти. А если не придет.
Как она весело засмеялась, когда меня увидела. Ее мамаша прошла и так ехидно ухмыльнулась, глядя на меня. Наверняка что-то придумала. А я как старый дурак, клубничку, малинку заказал. Колечко купил. Лошара. Да кому ты такой старый нужен.
Паршивый вечер. Холодное море и вообще, пошел я спать. Завтра проснусь, и все будет как и раньше, тихо и спокойно. Надо было сразу отшить эту малолетку. Это ведь она специально дразнила. То у нее лифчик развязался. То она из обычных плавок сделала шикарное бикини, оголив при этом два таких прекрасных персика.
Нет! Я просто умру, если она не придет. А если придет? Что я с ней буду делать. Я же умру от счастья, но все равно умру, не зная, что с ней делать. Вот дилемма.
Придет плохо, и не придет плохо.
Но ждать уже не долго. Все медленно потянулись на ужин. Я пошел к себе в номер.
Ждать. Ждать, и только ждать. А еще надеяться.