Заколдованный лес в буреломах, торфяниках, зарослях,
где кикимор и леших несметное чёрное воинство.
Вечерами из нор выползают, кусаются, сварятся,
так рыдают, кричат, что от страха шевелятся волосы.
Тут, под сенью дерев, просочился ручей из-под скопища
старых мшистых камней у подножья холма одичалого,
утекая от тьмы, вьётся змейкой, но, немощный всё ещё,
не пробьётся к реке и тихонько журчит опечаленно…
Вот и я, как ручей, устремляюсь наивно, наверное,
от моральных уродов, истошно вокруг завывающих,
чьё сознание жаждой реванша навек исковеркано,
кто друг друга грызёт, упивается кровью дурманящей.
Я в пути изменяюсь, прощаясь с привычками прежними,
сочиняю стихи и, печалью журча, веря в свет Его,
обращаюсь душой к Небесам, окрылённый надеждами,
в жажде истин испить из Источника вышнего светлого…