Разливается гул демокритовых ос,
созревает, как голос осиновый в осень,
частоколами жёлтых и чёрных полос
тишину полюбившуюся обносит.
Точка, точка и дальше, от запятой:
палка, палка и, стало быть, всё как в песне.
Ночь висит за окном, и хоть плачь, хоть пой
под шарманку кишащих, крылатых бестий!
Наступает время непрошеных игр,
не в футбол, не в теннис, даже не в бисер.
За кордонами глаз – контрабандой – мир,
запечатанный в жизнь, как игрушка в блистер.
Кровожадные вьюги наделами тут,
и часы – из чужих и, как крысы, беглы.
Пустотой к пустоте друг к другу льнут
что есть сил изваянья осиных лего.
И, прихлёбывая в той гудящей тьме
забытьё, вдруг вижу твой полосатый шарик.
на ладонь – такую же полосатую – мне
он садится и...
почему-то не жалит.
---