«Вместо вступления»
Встанешь – не вспомнишь какое число.
Выйдет с тобою на улицу людную
Старое, доброе, скользкое зло –
Лысое, жалкое – неабсолютное.
Прямо и за угол – будет метро –
Рвёт турникет пережёванной мелочью,
Чешет земля раздражённо нутро
Тонкими шпильками лаковой девочки.
Выйдешь из ануса станции – к той
Тусклой звезде над гранитной плитой.
Бьёт обелиск, как шрапнелью, дождём.
Кто-то спокойно берёт меня за руку –
Это на Майские с папой идём –
Падают звёзды салютные за реку.
Киев иконою – в белых свечах
Старых каштанов – сияет в лучах.
Где же ты нынче, уверенность в том,
Что эта жизнь неслучайно расцвечена.
Раньше со мною под тем же зонтом
Шла по бульварам любимая женщина.
В куполе время проело дыру –
Так же и сам я когда-то умру…
3
«Раннее утро в старом квартале»
Дворики, улочки, ласковый снег,
Крикнет от радости ворон на Рейтарской*.
Плёнка запомнит тебя, человек,
В сером плаще у конторы риэлтерской.
Город, как пёс, растянулся у ног –
Смотрит в глаза, звонко лает и лижется.
Вот уже третий трамвайный звонок –
Новый спектакль начинается, движется.
Полон людей бельэтаж – у окон,
Кариатиды спешат на балкон.
----------------------------------------------------
*В одном из дворов на ул. Рейтарской, что в старой части Города, существует вольер, в котором живут три вОрона (не путать с ворОнами). Клетка с воронами является одной из «секретных» достопримечательностей Киева – киевляне любят показывать это место приезжим и даже друг другу.
4
«Спальные районы. Утро в чужом доме»
Новый день, новый дом, новый Город,
Кто ты нынче – король или шут?
Пробираешься по коридору –
Ключ в замке, до метро пять минут.
Этот спальный район – будто спальня –
Царство пыли, ветров и вранья.
Моментальна любовь – нелетальна,
А потом – пустоты полынья.
Рельсы режут вагонные вены,
Кровь стекает по тёмной стене.
И идёшь ты в крови по колено,
Поражаясь своей белизне.
5
«Промзона»
Такси уедет – в мире ни души –
В промзоне ночью страшно, как в могиле.
Ты похоронен – только не дыши,
Тогда недолго длиться летаргии.
Ты это, словно Гоголь, предрекал.
Завод бетонный мёртв, как крематорий.
Таким же трупом был всегда вокзал –
Герой обычный всех твоих историй.
Затягивает грязь твои следы.
И Город защищать тебя не станет,
Покуда, состоящий из воды,
Плывёшь незримо под его мостами,
Сочишься в проржавевший водосток,
Бесследно исчезаешь, испаряясь.
А утром – улетаешь на Восток –
На «Боинге» Авиалиний Рая.
6
«Колыбельная Городу»
В Лаврских пещерах пещерные боги не спят –
Гладят котят, вспоминают ушедшие даты.
Видят сквозь землю, как грузные тучи летят,
Видят сквозь землю, как спят под землёю солдаты.
Город озябшие пальцы к камину простёр,
Спит рогоносец-троллейбус, забыв о позоре.
Жгут сатанисты на Лысой* чадящий костёр,
Дым его льётся в поля, как в открытое море.
Старые камни, один на другой взгромоздясь,
Спят поквартально, поулочно и порайонно.
Спит неразборчивый почерк – корявая вязь –
В сумке большой уходящего спать почтальона.
Всё, чем я был здесь – любовь моя, детство, тоска –
Спит в темноте под взведённым курком - у виска.
----------------------------------------------------------
*В Киеве порядка семи Лысых гор. В данном случае имеется в виду та, которая находится в районе станции метро «Выдубичи». На ней до революции, как часть оборонительных сооружений Киева, был построен Лысогорский бастион, превратившийся впоследствии в тюрьму и место казней. С этой горы открывается вид на поля пригородов.
7
"Поздняя ночь у окна"
Вид из окна - это то, что застынет в тебе.
Как по ладони, судьбу прочитаешь по этой
Старой застройке, косым переулкам, трубе,
Речке гнилой, про себя именуемой Летой.
Ночью в окне института жжёт лампу Патон* -
Варит металл в чугунке над горящею книгой.
Мусор вывозят - тобою займутся потом -
Окна считай, да ночными машинками двигай.
Башенный кран прилетел поклевать новострой,
Воет бессонница ветром в четыре октавы.
В тёплой ладони уместится Город - герой
Притч Соломона и каждой приезжей шалавы.
Бродят сомнамбулы, стонут любовники, кот
Пялится с крыши, чтоб первым увидеть восход...
---------------------------------------------
*Институт электросварки им. Патона - одно из самых больших зданий, которые видны из моего окна.
8
«Городецкому*»
Лешек, мой мальчик, ласкаешь ты эти холмы,
Будто бы плечи девчонки из нашей Варшавы.
В доме на Липках тебя охраняют слоны –
Мы тебе с детства в саваннах играть разрешали.
Память у Города вся из камней состоит,
Вся сплетена из его переулков-извилин.
Пусть же, мой Лешек, тебя навсегда сохранит
Тот, кого ты сохранить в этой жизни бессилен.
---------------------------------------------------------------------
*Владислав (Лешек) Городецкий – один из самых известных киевских зодчих конца XIX – начала XX вв., уроженец Варшавы. В Киеве он построил одну из «визитных карточек» Города – знаменитый «Дом с химерами» (на фото – его фрагмент), католический костел в готическом стиле, караимскую кенасу и ряд удивительных по красоте доходных домов.
9
«Прощание»
Чернокожий трубач поднесёт золотую трубу
К своим толстым губам и сыграет последнее соло.
И тогда я из Города в сторону леса пойду,
Но пойму, что на нём, как на старом холсте нарисован.
Я везде побывал, я осеннее небо коптил,
Я ветрами дышал всех америк, австралий и азий.
Оказалось, что мир умещается в этих пяти
Довоенных кварталах, которые в детстве излазил.
И со мною бок о бок стоят на осеннем ветру
Все, кого он хранит в своих каменных тёплых ладонях –
Все, кто жил до меня, кто лежит в моём Бабьем яру –
Там, где детство моё ветер с листьями жухлыми гонит.
Где рояльные деки разбудит с рассветом Равель,
И с окрестных холмов соскользнут облака, уплывая,
Пусть из Города вылетит утренним рейсом метель,
И омоет его голубая вода дождевая.
