Многие инстинктивно избегают любви, потому что она их покалечит или убьет.
В.П. Серкин «Хохот шамана» (Практики НЛП и трансперсональной психологии)
Они познакомились на выездном семинаре по НЛП (нейро-лингвистическому программированию). Странно, что они попали в одну группу: Сергей оказался врачом-психотерапевтом, а Нина – топ менеджером быстроразвивающейся международной компании. Но они сразу заметили друг друга. Она периодически ловила оценивающий взгляд его темных глаз, насмешливо глядевших из-под густых бровей. Не заметить его было невозможно: ростом под два метра, плотного телосложения, Сергей выделялся особым мужским шармом. Чем привлекла его Нина, сказать было трудно: в группе были женщины моложе, стройнее, эффектнее. Заметив настойчивый взгляд мужчины, она непроизвольно стала считывать его невербалику, но, неожиданно смутилась, поняв, что и он делает то же самое. Для Сергея не прошли незамеченными и взмах рук, поправляющих тонкие пышные волосы, и опущенные ресницы с моментальным выстрелом взгляда в его направлении.
- Так, вспомнила бабушка девичьи годы. – Насмешливо подумала о себе Нина, но появился хоть какой - то смысл в этом тренинге, на который ее почти насильно заставили поехать для изучения практик НЛП, необходимых при работе с клиентами компании.
Вечером они уже сидели в кафе, увлеченно болтая обо всем на свете. О Гумилеве и пассионарности; об исторической альтернативе России; об ирландском характере, хотя позабылись переходы на эту тему; о Румынии, где Нина провела свое детство и юность, и куда она недавно ездила, навещая отца; о всяких шуточках, связанных с медиками и о медицине вообще.
- Так интересно читать медицинский справочник, особенно симптомы, потому что я нашла у себя все болезни, кроме воспаления коленной чашечки. – Щебетала женщина с теми теплыми, воркующими интонациями, которые всегда появляются, независимо от ее воли, в обществе заинтересовавшего ее мужчины.
– Но потом я, споткнувшись, упала и проскакала 12 ступенек на коленках. Смещенный мениск, но никакого воспаления коленной чашечки. Именно, поэтому я и решила не связывать свою жизнь с медициной.
- Забавно... Напоминает «Трое в лодке» Джерома, да? – Моментально отозвался на шутку Сергей, слушая Нинины слова с явным удовольствием, постоянно переводя свой взгляд с ее изогнутых в улыбке губ на смеющиеся синие глаза, на плечи и вырез белой блузки, слишком низкий для такого строгого фасона.
Небывалая легкость охватила Нину. Все казалось смешным, многозначительным и многообещающим. И случайное касание его руки поразило позабытой остротой ощущений. Казалась, что ее пальцы превратились в сплошную эрогенную зону. Она внезапно замолчала, встретившись с его затуманившимся взглядом. Но тут он произнес фразу, моментально изменившую ее настроение. Нина ясно услышала лязганье тяжелой металлической двери с надписью «Посторонним вход воспрещен».
- Малышка, я давно не встречал такой женщины, как Вы.
Дело было не в затертых словах, а в том, что Сергей не имел право называть ее «малышкой». Конечно, при его росте в 195 и ее 165, Ниночка воспринималась им маленькой и беззащитной, а зарождающаяся нежность как бы выплеснула это слово. Но так ее называл Женька:
- Ты тоненькая девочка-стрекоза в черном шелке. Я подарю тебе белого пушистого щеночка. И будете вы две малышки – black & white.*
Слова прозвучали, погасив интерес, вызывая у женщины неожиданные и горестные воспоминания. Она понимала, что все дело не в Сергее, но то, что могло появиться между ними, скукожилось и исчезло, не родившись. Однако мужчина продолжал настойчиво звонить ей вечерами, приглашая на свидания и навевая скуку своей несвоевременностью и ненужностью.
- Сережа, право, давай останемся друзьями. Ты же все понимаешь сам
- Останемся друзьями? Ага, как в старом анекдоте. Тогда беги за пивом, Ниночка. А потом пригласим девочек. Идет?
Заставив ее рассмеяться, Сергей сделал невозможным сам строгий выговор и окончательное прощание.
Вчера он позвонил в час ночи, и, проболтав с ней легко и непринужденно минут десять, неожиданно попросил, - Нинон, а расскажи-ка ты мне что-нибудь интимное о себе.
Странный вопрос и странное время он выбрал для этого, подумала Нина, внезапно вспомнив об упомянутой им надписи на двери кафедры судебной психиатрии: «И тебя вылечим.» Она нахмурила брови, лицо приняло детское обиженное выражение.
Для Сергея, как медика, слова "интимное" и "личное" всегда шутливо переплетались. Конечно, не о былых постельных тайнах он ее спрашивал, а хотел фривольной шутливостью прикрыть серьезность своего интереса. Слишком дорога становилась для него Нина, и ему хотелось понять, где он ошибся и потерял ее доверие. Но Нина не приняла этого: так, он решил зондировать ее, задавая вопросы, которые она терпеть не могла, рассматривая это как вторжение на ее заповедную личную территорию.
Но мысли неожиданно понеслись сами, рождая воспоминания детства. Очень четко вспомнился бабушкин уютный дом на тенистой улице в тихом центре недалеко от крепости, и просторная, почти квадратная гостиная с резной, ручной работы, мебелью из красного дерева. Комната казалось наполненной воздухом и радостным удивлением, настолько все было в ней гармонично. Большой многоярусный буфет с резными балкончиками и карнизами, заставленный различными шкатулочками с секретом, фотографиями в рамочках, фарфоровыми статуэтками и прочими безделицами антикварного характера. Овальный стол на пузатых резных ножках со стульями, грациозно изогнувшими свои резные спинки; воздушная, но вместительная этажерка с книгами и белый блестящий концертный рояль, гордо занимающий угол комнаты.
Сама маленькая Ниночка, затащившая под рояль черного длинношерстного кота, невольно впитывала оттуда разговор двух дам, беседующих за чашечкой кофе у замысловато инкрустированного маленького столика.
- Мне было очень жаль Зизи. Когда она узнала, что Валентин женился, то попыталась отравиться уксусом.
- Варя, думаешь, мне не жаль Зизи. Хоть Валечка и сын мне, но была очень разочарована, узнав об этом мезальянсе. Он такой умница и красавец, а женился на советской. Но уже есть дети, чудные дети.
И Нина, даже сейчас, почувствовала ту теплоту в голосе своей бабушки. Странная штука память. Ведь девочке было тогда года три-четыре, не больше. Папа привез ее тем далеким летом в Белгород-Днестровский, бывший город Аккерман, со стариной турецкой крепостью, расположенной на берегу Черноморского лимана.
- Нина, Ниночка, я ведь жду твоего интимного рассказа. – Вывел женщину из задумчивости вкрадчивый голос Сергея. Странно, это была даже не последняя капля, а осознание полной параллельности их дорог с ним, без единой точки пересечения. Нет, им не встретиться ни в этой жизни, ни в другой; никогда не столкнуться в пространстве и времени; не назначить друг другу свидания у Гром-камня, у заднего правого копыта коня Медного всадника. **
- Извини, Сережа, попутные мысли одолели. Ты пока определись, что ты понимаешь под интимным рассказом. Пока-пока.
Она с облегчением положила телефонную трубку. Уже в радостном нетерпении рылась в памяти, пытаясь найти объяснение всплывающим образам. Люди расположились под палящим солнцем вокруг минарета на главной площади Аккерманской крепости. Трехлетняя Ниночка в испуге прижимается к бабушке, услышав пальбу, ведущуюся с кораблей. Но все почему-то не напуганы, а воодушевлены; с интересом наблюдая за сраженьем на стенах крепости, где странно одетые мужчины под предводительством негра, в роскошном старинном одеянии, бьются на мечах; а пушки палят, палят, палят.
С мягкой и счастливой улыбкой на губах и «белой повязкой на глазах» начала Нина путь к самой к себе, идя на голос своей памяти.
Postum:
* Рассказ Nina_Rotta «Маленькое черное платье»
** Рассказ BlinkCat (Александр Щепин) «Встреча»
nina_rotta@list.ru