Со стуком в мрак несутся вагонетки,
Под грузом, приседая на стыках.
Здесь, как в метро, лишь только больше «веток»
Без мрамора и золота в стенах.
Здесь станции без радужных названий:
«Насыпка», «опрокид», «скипы», «забой»,
И знает «азбуку» тут без напоминаний,
( По буквам кровью писана ) – любой.
Здесь нет привычных облаков и неба,
Здесь без рулеток мерят, «на глазок»,
Здесь сала шмат на чёрной пайке хлеба
Зовётся романтично – «тормозок».
Здесь виден каждый, слышен каждый голос,
За сменой – смена, за спиной – спина,
В поту, в пыли, в грязи, в воде по пояс,
Здесь трудно достаются ордена.
Здесь рандеву без галстуков, манишек,
И этикет, от признанных, далёк.
Горняк в трусах и сапогах из «ниши»
Блестящий чёрный «рубит» уголёк.
Он по конвейеру к стволу течёт рекою,
На пересыпах крошкою пыля,
И, после каждого шахтёрского «забоя»,
Растёт и крепнет тот поток угля.
За годом год, за метром метры меря,
Ползёт горняк в кромешной темноте.
Не за наградами идёт, я в это верю,
Быть хочет «со щитом», не «на щите».
И если блеск угля тебя приманит,
И сможет чернотой заворожить,
Про пот и слёзы в угольном тумане
Ты не забудь и долго будешь жить!
