Поймите меня правильно (ну как же без этих дурацкий оговорок?! Дурацких, потому что правильно вы меня все равно не поймете). Лично я после смерти мужа «в связях, порочащих меня, замечена не была». И мне никогда не казались привлекательными сериалы со сменой главного героя в каждой серии. Я – за «всерьез и надолго». Но то я, меня Бог создал моногамной, а с котиками все иначе. У них что за радость в жизни? Ни в театр сходить, ни книжку почитать. И эти хозяева вечно заняты своими дурацкими хозяйскими делами. Так что им, котам, одна радость в жизни, точнее, две: свежей рыбки или молочка отведать да кошечку оприходовать. Ну так им нужно – для сохранения популяции. И я не слышала, чтобы в дикой природе дикие коты дико страдали от перенаселения. Как-то так оно все само регулируется, и вся эта котячья братия вполне умещается на тех участках земли, которую Бог выделил для их котячьего обитания. Человеку Он дал задание (и это в Библии записано): «…владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле». Но, во-первых, именно о котах тут ничего не сказано, а во-вторых, тут не конкретизировано, что означает «владычествуйте». И до каких пределов распространяется это владычество, эта власть. Кастрация здорового, резвого кота – это властвование или злоупотребление властью? Ведь, извините меня, ваши начальники и командиры вас не стерилизуют…
И снова вопрос. Лишать животного свободы передвижения и, по сути, полностью изменять его образ жизни – это демократический централизм или чистой воды тоталитаризм? Ведь первый человек, который додумался затолкать кота в ПКТ (помещение камерного типа – тюремн.), навек лишил его свободы совести, свободы передвижения и свободы собраний. Человек решил загнать кошачий народ железной рукой к счастью, где совсем не обязательно ловить мышей, ведь есть китикет.
Итак, ты будешь жить, где я хочу, спать – где позволю, есть – что дам (а если захочу,- могу и побаловать чем-то вкусненьким, я до-о-обренький). И дружить будешь лишь с теми, с кем Я считаю целесообразным.
Кот подчинился высшей расе , против силы и власти не попрешь… Он затолкал глубоко внутрь свою котячью сущность и полностью ассимилировался среди бесхвостых. Но вы понаблюдайте, как он (ваш домашний, послушный) ведет себя на воле. Вывезите, например, его на дачу. Я пробовала.
Сперва мой Кузя боялся выйти из дома. Наконец решившись, переступил порог и замер. Все было ново и выглядело подозрительно – никаких шкафов, диванов, подстилок и мисочек с молоком. Нечто странное, зеленое, колышущееся… Там может быть враг, там все чужое, незнакомое… Но природное любопытство взяло верх. Кузя осторожненько приближался к густой траве и долго всматривался в трепещущие на ветру стебли. Он вспоминал… Оживала генетическая память… Амнезия отступала….
Он наблюдал за качающимся цветком, и в вертикальных зрачках появились искорки… Что-то толкнуло Кузю изнутри (наверное, расправилась его скомканная домашним существованием душа), и он смело шагнул вперед. Тронул лапой одуванчик (тот смешно закивал), игриво отскочил от кузнечика, чтобы потом так же игриво наскочить на него. И вот мой кот стал прыгать и резвиться. Дух свободы полностью его отключил от меня. Я просто перестала для него существовать, я была существом из другого мира, из той прошлой жизни, которую он покинул, наивно полагая, что это навсегда.
Кот, что называется, сорвался с цепи. Целыми днями (а порой и ночами!) мотался он по окрестностям дачи. Его видели и на соседних участках, и на дороге, ведущей к магазину, и у озера. Он наблюдал за плещущейся рыбой, пытался поймать лягушку, собирал на себя весь репейник, влезал в грязь, промокал до нитки, но не каялся! Точнее, каялся, но ситуативно, больше для проформы, - подлизывался. Приползал в дом в два часа ночи и жалобно так просился обсушиться. Я пускала и приговаривала: «Видишь? Дома-то лучше. Дома тепло, дома тебя всегда ждут, всегда накормят…» Он соглашался, набрасывался на колбасу и даже пытался залезть ко мне в кровать. Но тут уж дудки! Уличных и гулящих я к себе в постель не принимаю. Это раньше ты спал со мной – когда был ручной и домашний. А раз от рук отбился, - пеняй на себя.
Но я его никогда не ругала. Даже когда вот так, нахально будил меня среди ночи. Ведь знала же, кого вводила себе в дом, что ж теперь? Я понимала, что его свободомыслие почти не обратимо (почему «почти», объясню чуть позже) . Я догадывалась, что, кроме всех этих качающихся цветков, скачущих кузнечиков и жаб есть еще один (главный!) фактор, влияющий на теперешний образ жизни моего слетевшего с катушек кота. Девочка. Или даже девочки. Почему нет? Ведь строгие хозяйки держали своих чистюль взаперти, за семью замками. А тут… такой гусар – озеро ради них переплывет, золотую рыбку со дна достанет. Мой Кузя был лихим кавалергардом (и в кого он только удался?). К тому же на заброшенных участках шастали заброшенные, уже почти одичавшие особи. Их и кошками уже не назовешь – ребра торчат, глаза впали, шерсть всклокочена. Ободранные и голодные существа – в прошлом мурки, Матильды и Эсмеральды – встретив настоящего кота, вполне могли вспомнить о своей женской сущности и преобразиться! Это для вас такие девицы - моветон, вы домашние. А для вырвавшегося наконец из бетонных застенков кота они могли стать воплощением свободы и независимости. Свободные личности всегда имеют в себе некую изюминку, которую объяснить несвободным нельзя. Ее можно или отбросить, или полюбить накрепко. Непонятка всегда влечет и манит! К тому же свободные кошки так истосковались по теплу и ласке!.. А у моего Кузи всего этого накопилось в избытке. И вот этот кот Матроскин (догадываюсь!) матросил по полной программе! И чихать он хотел на всякую человеческую мораль.
Так что уж если я его завела и – более того! – если сама дала ему эту самую свободу, то должна примириться и с его донжуанством. Я примирилась – куда деться? Я принимала его таким, каков он есть. Тем более, что все его шляния (мы оба это понимали) должны были прекратиться по окончанию моего отпуска. Я увезу его с дачи домой, на восьмой этаж, в несвободу и ограниченность, в тот образ жизни, который навязали котам люди, чтобы ласка и привязанность всегда были крепко привязаны к ним, всегда были под рукой, на коленях. Все-таки людям ласки и привязанности катастрофически не хватает
Потом были драматические события в моей жизни и всякие сложные отголоски. Я вынуждена была отдать Кузю в хорошие руки. Хорошие руки хорошо его кормили, ухаживали по самому большому счету и лечили, если заболевал. Еще они лишили его мужского достоинства. Мне очень не нравится это выражение, ведь достоинство мужчины, как по мне, находится не в детородном органе, а повыше. Но котячьим достоинством этот орган, конечно, назвать можно. Кот ведь не читает книг, не ходит в театры, не развивается духовно. У него одна радость, то есть две. Да нет, теперь одна. Кузя потолстел, отяжелел, стал неповоротливым и туповатым. А как вы думали? Вам бы так - свят, свят, свят…
Если честно, мне его очень не хватало, вот этих вот его хулиганств и подлизываний, подлизываний и хулиганств. Я все время вспоминала, как он встречал меня на пороге дома, безошибочно определяя, что это именно я клацнула дверцей лифта. Вспоминала, как он приползал ко мне ночью, все норовя нырнуть под бок, а я, вместо того, чтобы обнять такого, как есть – мокрого, в репейниках, отталкивала его: «Я тебе не эта твоя драная кошка!» а на завтра он снова убегал к своей драной. Вот так и сновал между нею и мной…
В хороших руках он долго не задержался. Даже не знаю, почему дал деру. Девочки его уже не интересовали, кормили на новом месте от пуза и по-своему любили. А он ушел и не вернулся…
Может, на него наехала машина, может, задрали собаки – кастрированные коты такие неповоротливые, они не приспособлены к жизни на воле. А может, он просто ушел искать себя. Себя нового – по вновь открывшимся обстоятельствам. Ведь коты были созданы не для квартир и усадеб, и самые отчаянные из них возвращаются туда, откуда тысячи лет назад они были взяты – на свободу. А разве у отчаянной хозяйки мог быть иной кот? И даже свернувшись клубком на коврике под радиатором, уплетая куриную лапку или какой-нибудь другой деликатес, прогибаясь под гладящей рукой хозяйки, они всегда готовы всем этим пожертвовать – ради новых приключений, ради новых подруг.
И я их понимаю, хотя и не разделяю их образа жизни, не одобряю его. И когда я слышу от бедных, обманутых, оставленных или нагло брошенных женщин: «У-у-у, котяра! Кастрировать бы его, этого бабника…», я никогда не поддакиваю. Ну кот, что поделаешь? И кто его знает, что у него в родословной и что в анамнезе. И когда вы их вводили в свой дом, то должны были или сразу смириться, или сразу посадить на цепь, на амбарный замок (с поводка они, как правило, срываются). А если такой кот ходит сейчас кругами вокруг вас, и вы уже готовы сдаться, то, по крайней мере, будьте готовы его когда-нибудь отдать – в хорошие руки. Хотя, как видите, и этот метод не радикален: кот есть кот.
У меня имеются приятели среди котов. Я благосклонно выслушиваю их мурлыканье, а если превышают полномочия, - показываю коготки. Я вам не кошка драная, хотя и очень люблю свободу. Мы с ними интересно общаемся, обменивается комплиментами (они подчас преуспевают не только в женской области, но и в других). Я хочу их понять и принять – такими, какие они есть. Но мне и в голову никогда не придет ввести кота себе в дом. Они это понимают и принимают. Они позволяют мне оставаться собой: быть рассеянной, потрясающе технически безграмотной, подчас смешной и нелепой. Писать стихи, шляться в одиночку по горам и загромождать квартиру комнатными растениями.
Наверное, все-таки по замыслу Божьему человек должен был не властвовать над котами, а сосуществовать с ними.
