Охоты самочьей добычей,
Сражённой мелкой, колкой дробью,
Привычно названной любовью.
Своею нежностью невольной
Они убьют тебя не больно.
Расчёт их верен и проверен:
Любви клочок… и долг безмерен.
Была нужна такая малость:
Понять, простить, тепло и жалость.
И радость, что так можно много...
И твой увязший в страсти коготь -
Случайный ляп наивной птахи,
И ты кричишь в смертельном страхе:
«Ведь пополам ломоть тот грешный
Делили в радости поспешной!»
А долг-то - твой, текут проценты,
Как кровь кармином из плаценты
И не списать, не отработать
И не признать себя банкротом.
Лежишь в бессильном пониманьи,
Что мира явь уже за гранью.
А медсестра корпит над веной,
Ища на сгибе пульс неверный.
Палатный в шапочке зелёной
Команды отдаёт под стоны
соседа – деда из Донецка.
А вот и вена наконец-то.
«Вот, блин, канюлю не поставишь!»
Но ты уже в тоннель влетаешь.
Навстречу свету, Богу, маме
И всем другим, кто полнит память.
Смотри, улыбка! А сам плачет...
Не дышит? Потеряли, значит.
Ну почему же так всё быстро?!
Но долг прощён. Не нужен пристав.
