По белым листам и потекшим чернилам,
По строкам кривым, как немая актриса,
Где ветер ночной холодит, что могила,
Где ночь распустилась цветком и застыла,
В волшебную сказку ступает Алиса.
Алиса не помнит, что было когда-то.
Быть может в стране, где не видели света,
Где все не так сложно и замысловато.
Где правда забвеньем еще не объята,
Она обретет на вопросы ответы.
Ей нужно проснуться от злого забвенья,
И память рисует дорожку у дома...
Собрать по осколкам былые мгновенья,
Сейчас только это имеет значенье,
Но все здесь так ярко, и будто знакомо...
По черной траве, что ковром устилает,
Дорогу из камня, облитого воском,
От тонкой черты и до самого края,
Плетется дорожка, во мраке, играя,
С ночной тишиной так нелепо и просто.
По буквам и цифрам на ветхих страницах,
В болоте гнилого убранства ампира,
В осколках зеркал, сквозь прозрачные лица,
Где черная тень, истекая, клубиться,
У самых дверей необычного мира.
Сквозь черную яму, дышащую смрадом,
Сквозь ветхий рисунок на каменной маске,
Под строгим прицелом ослепшего взгляда,
На самое дно, через серые гряды,
Шагает Алиса вперед, без опаски.
На самое дно, где раскрыты секреты,
Где черная тень принижает и горбит,
Всего один шаг – и в стране без рассвета,
Алиса летит через вечное лето,
Сквозь мокрую вату печали и скорби.
Немало чудес предстают ее взору.
Абсурдность идеи и глупость процесса.
Алиса идет в никуда, до упора,
Сквозь мертвые реки и пыльные горы,
Трагична и вечна безумная месса.
Волшебные рощи заляпаны алым,
Сады обратились в пустые могилы,
Обрушены временем древние залы,
Луна – как осколок пустого кристалла:
Что было волшебным, то стало постыло.
По серым пролетам разбитых символик,
По черной дороге, где снова ошибка,
По вязкой трясине печали и боли,
Бежит без оглядки испуганный кролик,
Часы, как и уши – сплошная фальшивка.
Все милые сказки остались рутиной,
От книг и рассказов – истлевшие груды.
Сквозь линзу безумья сменились картины,
Лишь шаг в никуда. Раствориться и сгинуть -
За пару грошей долгожданное чудо.
Неспешно, вперед, по разбитой тропинке,
За тонким пером, начертавшим сюжеты,
За призраком света, растаявшим в дымке,
Как розы, срывая цветные картинки,
Алиса шагает в стране без рассвета.
На старой поляне, седой и понурой,
Где шло чаепитие там, за кулисой,
За грязным столом, две туманных фигуры.
Навеки увязших в грязи каламбура,
Когда – то знакомых, с печальной Алисой.
Две темных фигуры отныне безмолвны,
Безликие куклы, в истлевших одеждах.
Вся ложь под вопросом, ответы – условны,
Вся правда – под пресс. Все разглажено ровно.
Алиса шагает в стране без надежды.
Возносятся к небу песочные замки,
Из пыли и злата встают бастионы,
Чудесная жизнь с оборота, с изнанки,
Что было свободным подогнано в рамки,
И вложено в обруч разбитой короны.
Гремит своей сбруей картонная стража.
Лишившись мастей, обезумели карты.
Где в сказке чудесной, чем дальше, тем гаже,
И смысл историй – сплошная пропажа,
Нет больше идей, ни проблем, ни азарта.
Но, все же, солдаты, от памяти вздорной,
А может, для цели навечно секретной,
Покрасили ярко, по воле придворной,
Прекрасные розы, ни в красный, ни в черный,
И даже не в белый, а просто в бесцветный.
По пыльным дорогам страны сновидений,
По стекшимся в лужи туманным бульварам,
По тропам холодной и бархатной тени,
По лезвию бритвы, скользящей по вене,
Ступает Алиса по плитам кошмара.
По белой бумаге палитры и гаммы,
По пояс в пыли и рисованной грязи,
На дно прокаженной заброшенной ямы,
По строкам никем не написанной драмы,
На дно самых темных и мрачных фантазий...
Раскатистый вальс завладел тишиною,
И серное небо течет акварелью,
Все мечется в танце, как звезды с луною,
Все мысли кристальны, и нервы – струною.
Пора для безумного злого веселья.
А где-то, в тиши, ее ждет Королева,
Бессильно слагая забытые ноты.
И кружатся пары и справа, и слева,
Под зыбкое эхо простого напева,
Под рокот валторн и рыданье фагота.
Молчит Королева. Тяжелая мука,
Вплетать смысл фразы в созвучья руками.
Кружись в этом танце. Рутина и скука!
Из губ ее бледных не слышно ни звука,
Зашитых навеки кривыми стежками.
Бессвязные тени, незримые блики,
Угасшие свечи в руках канделябра.
Смешались отныне ничтожный, великий,
Истерика, смех, чей-то шепот и крики,
В единый букет из сегодня и завтра.
Над балом безумным возникла улыбка
Забытого всеми владыки Чешира.
И вторит органом неверно и зыбко,
За правдою ложь, за ошибкой ошибка,
В такт дикому танцу волшебного мира.
По белым листам и потекшим чернилам,
По строкам кривым, как немая актриса,
Где ветер ночной холодит, что могила,
Где ночь распустилась цветком и застыла,
В волшебную сказку ступила Алиса.
И вот, героиня, во тьме кинозала,
Он душен и пуст. Нищета и элита.
Остались вдали все огни карнавала,
Лишь шаг до триумфа и шаг до провала.
Есть только экран – остальное забыто.
Театр теней без участья актеров,
Изыскана легкость фальшивых движений,
Вот, перед показом задернули шторы,
Закрыли все двери на страх и запоры,
И зрители вновь преклонили колени.
Теперь, на экране начало показа,
Все жизнь так проста: колыбель и могила.
Смотри же, Алиса, вся истина сразу,
А смысл, порою, цинично навязан.
Ты правды хотела и ты заслужила.
Алиса минула страну без рассвета,
По тонким страницам и струнам металла,
До самого сердца простого секрета.
Пройти через бред, и понять только это:
Тебя никогда и в живых не бывало.
Все мысли и чувства - ненужные флаги,
Безумие, страх, отчужденье, интриги.
Какая ирония в сказочной саге:
Вся жизнь – это буквы на мятой бумаге.
А ты – персонаж из придуманной книги.