Страсти по синичкам (Рассказ / миниатюра)

                
Обычное ясное майское утро. Я отрешённо мыла посуду, бесцельно уставившись на вид за окном. И вдруг обнаружила, что небольшое чёрное пятно на верхушке безжизненной берёзы – не одна из помарок на её коре, а вход в спаленку, явно превращённую в детскую весёлыми синичками, за которыми я с улыбкой наблюдаю в любое время года.
Заботливые родители неутомимо сновали, выкармливая детёнышей.
Как бы мне хотелось заглянуть в их жилище!
Оказалось, что это желание возникло не только у меня. Однажды я услышала за окном какое-то разгульное пересвистывание, вскрикивания и возбуждённое веселье птичьих голосов. Выглянув, я увидела группу скворцов, напоминающих запоздавших гуляк, задержавшихся на южных курортах и не успевших к распределению «летних квартир». Они перепархивали с ветки на ветку, а некоторые заглядывали в манящее уютом тёмное окошко.
У меня замерло сердце. Я приготовилась стать свидетельницей жестокого разбоя, при котором побеждает сильнейший.
Но, к моему радостному удивлению и облегчению, убедившись, что и это жильё занято и обжито, бесшабашные, но вполне благородные птицы, так же весело пересвистываясь, удалились.
Однако спокойствие и моё, и мирной семейки было недолгим. В глубине колючих ветвей соседней ели две пары ворон занялись строительством  гнёзд. Опущенные ветви и плети засохшей берёзы оказались для них подходящим строительным материалом. Целые дни вороны проводили на ней, отламывая тонкие ветки или отдыхая, а то – и флиртуя.
Бедные синички, подлетев с очередной порцией корма для малышей, не осмеливались проникнуть в гнездо. Они перелетали с ветки на ветку (а я представляла, как отчаянно колотятся их сердечки!), но только тогда, когда большие чёрные птицы улетали, бросались к своим голодающим птенцам.
А вороны не торопились. Я, с отчаянием поглядывая в окно, убеждалась, что «эта вредина» так и сидит на том же месте, как бы карауля удобную площадку от посторонних. Иногда на берёзе любезничали две вороны. Мне представлялось, что Он, охмуряя Её, хвастался и замечательным  домом с хвойным ароматом, и удобной закусочной неподалёку. А тут ещё начала поспевать соседняя черешня, как будто открытая кондитерская, привлекая и матёрых хищниц.
Порой, только синичка подлетала к берёзе, как тут же слетались все вороны, как бы подтверждая свои права собственности и на дерево, и на всё, что на нём находится. Нет, они не предпринимали никаких агрессивных действий. Но демонстрация силы выглядела внушительно.
Я убеждала себя, что проникнуть в столь маленькое отверстие ворона не сможет.
Но голова с твёрдым безжалостным клювом... А быть может, вороны просто ждут, когда торопящиеся к самостоятельности птенцы сами выпадут к ним долгожданной добычей? Наверное, в их наследственной памяти хранится указание «тусоваться» возле чужих гнёзд, поджидая необременительно-лёгкую снедь.
Я пропустила только два дня, а берёза оказалась покинутой маленькой семейкой.
Только однажды одна синичка присела на ветку и тут же упорхнула, присоединившись к маленькой стайке. Кто это был – один из птенцов или один из родителей? Совпало ли количество вылупившихся младенцев с количеством вылетевших из гнезда? Эти вопросы, конечно, останутся без ответа.
И вороны почти утратили интерес к старой берёзе. Только изредка присаживаются на неё по пути к «сладкому столу» черешни и на обратном пути к гнезду.
Очевидно, в скором времени лихорадочно-горячий сезон по выкармливанию детёнышей начнётся у ворон.