У неё и морщины на чешуе
Вековые, величественные.
Корни, дельты, вены...
Суставы, горные хребты...
Загар выветривания, выгорания пород
Преумножает её совершенство.
Даже небелковая органика в тему –
Оправа с патиной:
Ржавчина степей, зелёные окислы джунглей.
И это только из иллюминатора,
А когда десантировался, внизу...
Совершенны её формы!
Даже малые, даже рукотворные.
Природные – невероятны.
Этого так мало у нас.
Энн, тебя когда-нибудь накрывала неорганическая волна?
Подразумеваю, во сне?
После того, как мы нашли сталактит,
И долго стояли под капелью, помнишь?
Меня да, и теперь – наяву...
Первое, что сделал, бросился в неорганический океан.
Йохууу!.. Все саламандры ада! Эууу-ооо!..
Начинают со столиц, а не с пляжей,
Вообще-то... Э, да без разницы.
– Самоволка?
– Именно, сэр. Догнать, вернуть, обездвижить?
– Гуляйте, мальчики.
Ха-ха! То-то же, сэр...
Все так сделали, и он!
Бешеные, одинаковые, беспогонные.
Если нет, тогда ради чего?
Заблокировал бы шлюзы, адмиралу бы хана.
Искупались на славу.
Облака в бирюзе надо мной...
Ветер сушит гребни, гладит чешую
Нежно... Как ты...
Вилкой языка я слышу его разную влажность:
С материка, с океана,
О, Эннабел...
Ты хихикаешь? Бессовестная!
Нет, не отравленный воздух,
А чистая правда!
Эннабел, эдем существует, и он тут.
Как связь?
Да, слышно отлично,
Да, в порядке. О чём говорю?
Говорю, я понял здесь, как счастлив,
Что родился кремниевой ящерицей,
Что стал карателем,
А ты волновалась, глупышка!
Конечно, тупятся когти под корень,
И нёбная железа часто опустошается,
Но это всё пустяки.
Передо мной до горизонта, –
Ну, не хихикай, Энн! –
Гуляет неорганическое море,
С ума сойти...
На новолуние увидишь сама.
Только что вылез, а не верится,
Прибоя лапой коснуться страшно, трепетно:
Священная стихия...
Я стою на органическом шлаке.
Он вибрирует, пишет. Что? Сейчас гляну,
Эсэмэску:
"На нас напали рептилоиды.
Я люблю тебя. Прощай".
И я люблю тебя! Ага, до скорого, ага...
2015.