Терпеть, молиться, плакать и терпеть.
От темноты не требовать ответа
И верить: всё, что сломано теперь,
Вдруг сложится само в полоску света.
А зачерпнешь – ни звездочки в ковше!
Молочный путь все призрачней и уже.
Когда темным-темно в твоей душе,
Не все ль тебе равно, как там снаружи?..
…
Звенят цветы, смеются дети,
Стрижи срезают виражи.
Чем дольше ты живешь на свете,
Тем понимаешь меньше жизнь,
Тем реже чувствуешь веселость
(Певец печали и тоски),
Изломанность дорог проселочных
Читая в линиях руки.
Свет заревой пылает ало.
Хотя с судьбою ты не квит,
Уже ни сил, ни материала,
А надо снова делать вид…
Бежишь куда-то без оглядки,
За маяки и за флажки,
Корежишь судьбы, топчешь грядки
И дождь ломаешь на куски.
Свинячишь пошленько, украдкой,
Глотаешь сумрачную взвесь,
Чтоб жизнь тебе казалась сладкой,
А не такой, какая есть.
…
Что ты, братец, приуныл?
Белый свет тебе не мил…
Что ты вертишься, как уж? –
Поезжай в деревню, в глушь.
Враз оставит чувство пата,
Бросишь городить Карпаты
Или быть колонной пятой,
Метить Ахиллесу в пятку
И кусать друзей за хвост…
Если встанешь в полный рост,
То дотянешься до звезд.
Будешь ласков ты и прост,
Потому что на селе
Ходит всяк на веселе.
По земле шагаешь, по-
этому иди в сельпо.
Ты в сельпо иди всегда,
Чтобы лично видеть чудо:
Все пути ведут туда,
И ни одного – оттуда.
…Слушай летний птичий гам,
Прогуляйся по лугам,
В стороне от матюгов
Заблуждайся меж стогов,
Брошенный, больной, один –
Сам себе ты паладин,
Рыцарь заревой поры
Доязыковой игры,
Господин костра и чая,
Одичания, молчанья…
Если будущность в тумане
Или жизнь тебя обманет,
Просто плюнь и разотри,
Этак сделай раза три.
Комарам-то все равно –
Ты вершина или дно,
И не думают о том,
Кто ты - шишка ли, планктон…
…Белый цвет. В руках литовка.
(Как наточена, плутовка!)
И пошел – за махом мах,
Да без промаха, на «ах!».
И прокос чтоб как проспект,
Вот тогда тебе респект.
В разнотравье, словно в воду,
Заходи, не зная броду,
Как хозяин, а не тать,
Чтобы это все сметать,
Чтобы выпрямить кривую
Да опомниться в тиши,
И себя, пусть на живую,
Наконец, собрать и сшить.
Одиночество – отрава.
Только здесь оно – отрада.
Только крестик на груди,
Только вечность впереди.
Молоко стоит в тенечке,
Хлеб разложен на пенечке.
Небо далеко видать,
Птички, речка, благодать…
От других не ждать награды
И не лезть, как в омут, в лесть.
Ничего уже не надо,
Если все, что нужно, есть.
…
Душа пуста, бутылка – нет пока.
Ты видишь, как плывут издалека
Три облака, похожие на рыбок.
Час предрассветный призрачен и зыбок,
И кажется - надежнее строка.
Конец ее остался во вчера,
Не вытащить улова на-гора.
К тому же «все банально и нелепо».
Но миру ты хотел сказать не это,
Да только лень, а может, - не пора…
В бутылочное горлышко трубя,
Душою содрогаясь и скорбя,
Ты чужд мирским заботам и потехам.
Не по делам и вехам – по хэштегам
Жене опять разыскивать тебя.
Но в кровь уже попал кленовый яд.
Вдоль улиц избы выстроились в ряд.
И на тебя, внимательно и строго,
Рябины куст, и месяц криворогий,
И лето облаокое глядят…
Скулишь, от жизни получив пинок.
Конечно, ты не инок, ты иной,
Забытый, и заброшенный, и лишний,
Но рядом ангел, голову склонивший, –
Нельзя, чтоб человек был одинок…
…
О празднике в будни
Витийствуешь здесь.
Ты может быть будешь.
Ты все еще есть.
Негромко пророчишь
О вехах судьбы…
И сложены строчки,
Как бревна избы.
...
Если тоскливо так,
Что снова жди беды,
Если повсюду мрак,-
Просто добавь звезды...