Из трактата «О живых и неживых» Салама Чёрного.
Глава 1.
В поисках палача
падает снег.
Наверное, я все же Ящерица, постоянно мерзну без солнца. Но будь я Кошкой, шерсть то от этого на мне не выросла бы. Не понятно, кто я. До сих пор не проявились печати. А ведь мне уже двадцать три! Но уж лучше так. Вон, у кого в детстве печать проявилась, их в тринадцать поженили и всю жизнь наперед расписали. Как же, укрепление крови, умножение силы. Были бы оба родителя из Котов, никаких вопросов и не возникло бы. Так нет, обычно мягкий папа тут проявил твердость и пошёл на принцип, выбрав девушку из другого рода. Хорошо хоть не из простого люда, дед бы убил не разбираясь. И думается мне, что обоих. Так что пришлось им из нашей северной провинции Чаншир аж под самую столицу перебираться. В тепло, на юг, почти на границу с маминой роднёй. У Ящериц вообще в порядке вещей кровь мешать, в отличие от Котов. Так что их бы и там хорошо приняли. А вот Корнес с сыном до сих пор не разговаривает. И папа смерти не ищет, с правителем Чаншира и главой рода без надобности не встречается. Но дед от родной крови не отказался, каждый год на месяц требовал внуков к себе. Пока у брата печать Ящерицы не проявилась. После этого к деду отправляли только меня. Но я, как только академию закончила, стала отговариваться службой и в провинции не появлялась. Уже пять лет, получается.
- Похоже, вино заканчивается, эх! – фляга была почти пуста. Я запрокинула голову. Звезды. Морозный воздух был так прозрачен,¬ что они казались ближе, чем обычно.
- А может, просто я уже пьяна? – изо рта вылетело облачко пара и медленно растаяло в воздухе, а я опустилась в воду поглубже. Что-то меня на воспоминания потянуло. Надо заканчивать.
Над горячей водой источника воздух дрожал, делая нечеткой фигуру коня, стоящего неподалеку у входа в пещеру. Мой компаньон в этом путешествии похоже уже мирно подремывал. Не смотря на то, что к зиме он оброс густой пепельной шерстью, конь тоже замерз, пока сюда добрались. Это, конечно крюк, часа на четыре, но оно того стоило! Даже плащ Северного Стража из шкуры морского ящера, подбитый мехом дикой кошки не спасал от жуткого мороза. И вот теперь, после двухдневного перехода я была всего в пяти часах пути от перевала, единственного места зимой, через которое можно было с северных приграничных морских земель попасть в Чаншир, а через него в сердце Рокандии. Два с половиной дня до перевала и три после – вот и весь путь. А там я уже буду в землях рода. Белый предел высокогорьем тянется на долгие лиги и первые города появятся только на четвертый день, ближе всего к охотничьему домику Котов. До сезона еще месяц и он должен быть пустым, а значит, я смогу не светиться и отдохнуть там. Быть в Чаншире и не заехать к главе рода, это верх неприличия, в общем, дед бы не оценил. Он и за меньшие огрехи мог на кладбище отправить. Не припомню, чтобы мне когда-то перепадало, но всё ведь бывает в первый раз. Для официального визита к лорду Чаншира нужна хорошая выдержка и крепкие нервы. Ни тем, ни другим я в данный момент не обладала, поэтому маршрут складывался своеобразный. Через пятнадцать дней постоялых дворов и маленьких городков на горизонте меж золотистых полей покажется наше с папой поместье. Это грело моё разбитое сердце получше вина.
Заеду к отцу и вернусь на службу. Даже после года отсутствия с этим не должны возникнуть проблем. Пожурят, попинают, понизят в конце концов, но со службы внучку лорда Чаншира не турнут. Не смогут. Если только сам король не решит таким образом наказать того за все «заслуги». Не зря же деда за глаза Безумным Лордом называют. Один случай, когда после убийства старшего сына он три семьи, причастные к заговору, целиком вырезал, чего стоит. Говорят, правда, что потом поднял всех, поговорил с ними и умертвил ещё раз. Врут, конечно, стал бы он с ними разговаривать! Есть в этом справедливость, но какая-то Чанширская, чуждая для посторонних. Кому другому такого на десять смертных приговоров хватило бы, но это же лорд провинции, глава рода, один из пяти столпов равновесия страны и незаменимая магическая составляющая. Даже король молчит, хотя недоволен и всячески это показывает. Вот такой у меня дед и я беззастенчиво использую это свое положение и родство. В конце концов, надо же и пользу какую-то из него извлекать. А то получается, твой жизненный путь уже с детства определен Родом. Родился Котом, будешь чёрным заклинателем, родился Ящерицей – ментальный контроль твоё всё. Эдакая великая справедливость и огромнейшая несправедливость одновременно. Вроде и наследуешь способности своих предков, и никакие личные желания и предпочтения в расчет не принимаются. Одна тебе дорога. Все остальные рокандийцы ведут спокойную и более свободную жизнь. Я даже немного завидую, прожив почти год рядом с ними.
А теперь сбегаю. Опять.
- Пусть с этим вином закончится моя любовь! - патетически возвестила я и допила из фляги последние капли.
Утро, как и ожидалось, было не добрым. Но отвратительное состояние немного притупляло боль в сердце. Значит предпринятые вчера плановые мероприятия прошли успешно.
В пещеру неспешно проникал морозный воздух, принося с собой капли растаявших над горячим источником снежинок. От мокрых веток валил пар, но оранжевые языки пламени, поддерживаемые амулетом, настойчиво лизали дерево. Водрузив котелок на огонь, я бросила туда пучок сухих листьев и трав. И когда в воздухе запахло цветами и чем-то пряным, мне показалось, что жизнь стала налаживаться. Закончив с завтраком, мы покинули горячие источники.
- Ну что, Мышка, еще один день в холоде, а там должно стать теплее, - конь на это иронично фыркнул. Да, мне тоже в такое слабо верилось.
Без каких-либо происшествий нам удалось миновать опасный перевал. За ним уже начиналась весна, правда еще мокрая и неприглядная. Точней сначала она такой и казалась, но стоило вздохнуть свободней, как со свинцового неба повалил снег. А ледяной ветер, который должен был остаться на той стороне гор, бросал в лицо белые хлопья, которые тут же таяли и стекали за шиворот холодными струйками.
- И здесь идет этот надоевший снег. Похоже, меня преследует все, от чего я так хочу убежать. Будь добр, Мышка, прибавь шагу. Тебе-то не привыкать, я понимаю. Но мне до одури хочется в тепло, - пробормотала я, прячась снова под капюшон. Мой прежний конь не перенес мороза, он заболел и умер несколько месяцев назад. Служебный транспорт и верный друг. Не стоило его тащить в северные земли, а может, и вообще туда тащиться не стоило. Время показало, что эта авантюрная затея обошлась мне дороже, чем я рассчитывала.
Из-за массивного Мышки и плаща, которые, кстати, я позаимствовала без спроса (так сказать, в качестве морального ущерба), меня обходили по широкой дуге те немногочисленные путники, кого я встречала. Никому не хотелось иметь дело с Северным Стражем.
- Не такие они и страшные, - бубнила я себе под нос, внимательно следя, как очередная с виду приличная компания из пяти (!) мужчин, шарахается в сторону, лишь завидев одинокого всадника, и воровато оглядывается, стремительно убираясь с дороги. Вот так, захочешь руки почесать (то есть отловить пару разбойников, конечно!) да не об кого. Поэтому совсем не эти неприятные личности, а холод вызывал во мне желание лишний раз не останавливаться, и в землях деда мы оказались гораздо раньше, чем я рассчитывала.
Я направила коня на узкую тропку, что вилась между деревьев. Охотничий домик Котов должен был быть как раз в той стороне. Когда деревья расступились, открывая взору бревенчатое двухэтажное строение, стало ясно, что интуиция меня не подвела. Двери дома, естественно, имели родовой замок. И, естественно, я об этом как-то запамятовала. Магический замок открывается по праву крови, а крови Котов у меня только половина. Ну, или целая половина, это с какой стороны посмотреть. В крайнем случае, переночую в соседнем с Мышкой стойле. Не фонтан, конечно, но всё лучше, чем в лесу. Я с сомнением поднесла палец к устройству на двери. Внутренний механизм зажужжал и замолк. Некоторое время ничего не происходило, а потом внутри замка, наконец, что-то щелкнуло, и дверь бесшумно отворилась. Все-таки кошка.
Не желая ждать, пока разгорится очаг, пока нагреется вода, я налила полную ванну холодной и использовала подходящий амулет, выжав его досуха (теперь только выкинуть). За такие растраты любой маг заклевал бы меня, но я слишком устала, чтобы ждать. Всего через пару минут я с удовольствием опустилась в горячую ванну, а впереди меня ждала еще и мягкая постель. Определённо жизнь налаживается.
Проснулась от того, что яркие солнечные лучи забрались ко мне под ресницы. До чего же приятно спать в теплой постели! Я потянулась и замерла. Нет, не солнце меня разбудило. Кто-то приближался. В такой глуши учуять эманации живых очень просто. Если это родственники, значит и меня они тоже учуяли. А я так надеялась, отдохнуть до завтра в одиночестве. И кого несёт сюда в такую рань?
Где там моя служебная форма расследователя? Чёрные кожаные штаны и кроваво красная рубаха обнаружились на дне сумки. Предстану перед родственниками во всей красе! А то знаю я этих Котов, те ещё пижоны, в вопросах внешнего вида очень чувствительны. Нельзя им дать ни малейшего превосходства даже в этом, иначе потом уже не исправишь, как ни одевайся. Повертев в руках ещё и камзол с нашивками, решила, что его черёд придет позже. Пока гости подъезжали, я успела привести себя в порядок, переплести косу и даже начать завтракать с кружкой горячего чая в гостиной. На самом видном месте. Чтобы исключить любое недопонимание. Кто этих родственников знает, Коты обычно крайне вспыльчивы.
Во дворе послышался перестук копыт и голоса. Трое из приехавших вошли в дом, двое остались на улице. Они были в патрульной форме провинции. Чёрные строгие одежды, высокие сапоги и длинные плащи не добавляли их облику доброжелательности. Двое молодых парней и девушка смотрели настороженно и враждебно. Их взгляды сначала задержались на лице, потом недоуменно скользнули по расслабленной позе и, наконец, вопросительно остановились на руке, держащей дымящуюся кружку. Обезопасив себя, а то с них станется хватать, не разобравшись, я выставила Родовые перстни на всеобщее обозрение. Действенней было бы только, если бы я начала размахивать флагом Чаншира. Они разглядели Родовое кольцо, умерили пыл и теперь не могли понять, кто перед ними. Ну, раз хватать меня никто не собирается, я тоже успокоилась. А то от совместного напряжения уже зашевелился труп собаки, непредусмотрительно зарытый во дворе. Покалывая пальцы, уходила сила. И, похоже, не у меня одной. Девушка рассерженно теребила снятые перчатки, у неё сила уходила, уступая место раздражению, типично для котов. А парни держались лучше, и один из них показался мне жутко знакомым. Точно. Племянник. Ему сейчас должно быть около 18, самое время отправлять в патрули, что ещё сможет сбить спесь с взрывной молодёжи и их тёмной натуры. Гостя у деда я всегда играла с ним, он был очень милым в 12 лет, а теперь так же презрительно кривил губы, как и его товарищи. Может и хорошо, что его переходный возраст я так и не застала?
- Сорин, - окликнула я, а то он слишком долго рассматривал мою скромную персону. Реакция оказалась предсказуемой, глаза племянника округлились.
- Лин!? – спросил он до того растеряно, что мне прямо стало неловко. Я встала и протянула руку для приветствия. Но он, не обращая на нее внимания, порывисто схватил меня, оторвал от пола и закружил по залу.
- Лин! Лин!
- Эй-эй! Мне нечем дышать, отпусти уже, - прохрипела я, силясь разорвать эти медвежьи объятья, - похоже, ты немного вырос за эти пять лет.
- Ты считаешь, что это немного? – он широко улыбался, совсем как раньше. Вот только откуда столько пыла? Слова о том, что я его тётя, а с тётей надо бы поаккуратней, как-то застряли в горле. Тётей этому лбу выше меня ростом я себя не ощущала.
- Ты так спокойно сидела, не удивлена, увидев нас? – племянник, наконец, отпустил меня.
- Логично встретить Котов в землях Котов, - моя сила почему-то всегда уступала место иронии.
- Кхм, - кашлянула девушка. Забытым патрульным хотелось пояснений происходящему. Судя по поведению, Сорин был у отряда главным, это заставило меня посмотреть на него другими глазами. В груди закопошилась гордость, будто это я занималась его воспитанием.
- Ах, да, прошу прощения, Лин, - он извинился передо мной, а не перед товарищами, и я дала себе мысленного пинка, чтобы не ухмыляться слишком уж широко, - Я не представил тебе своих спутников. Амалия Рэйс и Неон Клай.
Рэйсов я вообще не помню, а вот Клай звучит знакомо. Это, кажется, родственники со стороны покойной бабки. Ну да, то-то он так приосанился при звуках своего имени и высокомерно зыркнул на нетипично светловолосую для Котов Амалию. Видимо Рэйсы из совсем уж дальней ветви. Степень родства с основателем рода выдавали чёрные волосы и карие глаза как у нас с Сориным, да и в целом большинство заклинателей были черноволосы. Может поэтому Амалия так дёргается?
- А это, - слово тётя Сорин благополучно замял, - Янлин Чаншир-Зонфар. Всё правильно?
Я кивнула. До проявления печатей указываются оба родства. Точнее все, если и у родителей были смешения, не зависимо от степени вероятности.
Неон не пытался скрыть удивления, а девушка криво изогнула рот. Это дерганье губой, очевидно, означало улыбку. Ничего общего, конечно, но моего благородства хватило, чтобы простить ей эту жалкую попытку. Котам вообще сложно проявлять какие-либо эмоции, кроме презрения. Сорин тут явное исключение.
- Янлин? – спросила Амалия у Сорина, всё ещё дёргая губой, и сделала какие-то страшные глаза. Моих познаний в мимике чёрных заклинателей на это уже не хватило. Основной частью окружения у меня долгое время были всё же обычные люди и хладнокровные Ящерицы. Подавив мученический вздох, отгадывать, что там за невысказанный вопрос не хотелось, я тоже повернулась к Сорину. Но вместо ответа поймала странный глубокий взгляд, так смотрят на нечто удивительное и неожиданное. Это молчание перестаёт мне нравиться. На зависть всем Котам я вопросительно изогнула бровь, кажется они впечатлились.
- Лин, мы думали, ты мертва! – поспешил ответить племянник.
- Что? – кажется за первой бровью поднялась и вторая.
- Ты… Не может быть! Ты не знаешь? – Сорин вдруг замолк.
- Что? – меня посетила страшная мысль. От нахлынувшего ужаса похолодели руки.
- Папа? – вопрос вышел каким-то глухим, перед глазами всё поплыло, и Сорин подхватил на руки мое заваливающееся на бок тело.
- Не хотел я быть тем, кто сообщит такую новость! Видит Род, не хотел бы! И уж точно не тебе! – раздалось над самым ухом, племянник усадил меня в кресло. Выпрямившись, Сорин дал знак остальным, чтобы оставили нас. И они молча исчезли в глубине дома.
- Десять месяцев назад в вашем поместье был пожар, - начал племянник, - твой отец был дома,.. мы думали, что ты была с ним, ведь ты уехала со службы.
Я кивнула:
- Взяла отпуск.
- Поэтому все думали, что ты тоже… - он не договорил.
- Папа?..
Брат покачал головой.
- Никто не выжил, - прошептал он, - Огонь не оставил даже тел, только жирный пепел. Михар Чаншир по-видимому был в кабинете один, его смогли опознать по остаткам ауры. Там, где сгорело сразу несколько людей, вычленить кого-то одного было сложнее. Расследователи всё ещё копаются в этом, но говорят, что был поджёг.
- Кому могло понадобиться это? – отрешенно прошептала я. Мысль, что отец умер аккуратно к пятой годовщине смерти мамы, настойчиво билась в висках.
Я уехала наперекор всем традициям и нравоучениям за безродным Северным Стражем и осталась жива. Стоило мне потерять там сердце и вернуться, как оказалось, что здесь я потеряла нечто гораздо более важное. И теперь ничего не вернуть. Изменилось бы что-то, если бы я была с отцом в тот момент? Или в поместье ещё одной кучкой пепла было больше? Пустота, разливающаяся в груди, не имела ничего общего с разбитым сердцем. Абсолютная бездна заполняла меня изнутри, лишая всех чувств.
- Как брат?
Сорин не смотрел на меня, кому понравится сообщать такое.
- Пил. Несколько месяцев беспробудно. Сейчас, вроде, все нормально.
Ящерицы, они такие. Напускное равнодушие, а внутри взрывы и саморазрушение. Он не смог выплеснуть чувства наружу и его начало ломать. Сложно быть менталом. У меня это выражено в меньшей степени.
- Что Корнес? – вот он бы точно не оставил это безнаказанным. Сжег бы столицу с виновными и невинными, но не оставил.
- Это было страшно, - Сорин побледнел, да уж, могу себе представить, - я не знаю подробностей, но дошло до того, что сам король запретил ему появляться в столице. Безумный лорд распугал там всех расследователей, некоторые всё ещё боятся на службе появляться. Говорят, со стен допросных до сих пор чёрные заклинания снимают.
Кажется, мне стало немного легче. Но называть своего главу этим прозвищем, видимо дед действительно разошёлся.
- Где ты пропадала все это время? – похоже, племянник спешил сменить тему. Толи разговор о лорде Чаншира был неприятен, толи Сорину было просто жутко от его деяний. Если уж чанширец так реагирует, немудрено, что в столице о Безумном лорде говорят шёпотом и пугают им детей. Сомнительная слава. С другой стороны, насколько я знаю, Чаншир самая спокойная провинция. Преступлений тут практически не бывает, а доход на зависть всем южным землям. И деду никто перечить не смеет, хотя может просто не выживают после этого?
- Где так пряталась, что никто ничего о тебе не слышал?
Я мотнула головой на север. Сорин проследил глазами за моим движением и замер задумавшись.
- Но там ведь только Северные Стражи. Неужели… И ни одного рода в тех землях.
Скоро почувствую себя деревянным болванчиком, столько кивать за один день.
- Любовь – коварная штука, разве ты не знал? – улыбка вышла совсем уж бесчувственной.
- Да уж, ломать стереотипы, это действительно твое!
Похоже, подробностей мне у племянника не узнать, надо увидеться с дедом. Вероятнее всего, он в родовом замке.
- Лорд в Чаранге?
- Может да, может нет. Путь в столицу ему заказан, вот он и носится по всей провинции и близлежащим территориям. И чуть ли не половину гвардии с собой таскает, наводя ужас на людей. Ещё и патрули усилили. Вот мы и проверяем всех приезжающих, откуда бы они ни были.
- «Вдруг мышь решила пересидеть у кота под носом», - процитировала я любимое дедово высказывание.
- Если хочешь дождаться его, мы проводим тебя до Чаранга.
- Нет, - ожидание может затянутся на пару месяцев, а гоняться за ним по следу тоже не лучшее решение, - поеду к себе.
- Тогда мы проводим до границы. Лучше выехать с утра, и к вечеру будем в Клейме, не придется ночевать в лесу.
Да, погода для такого была не слишком подходящая и я согласилась. Племянник внимательно вглядывался в моё безэмоциональное лицо. Может искал там первые признаки безумия? А может просто беспокоился. Не доведёт ли и меня как брата этот дикий коктейль смешанной крови до срыва? Только в моём исполнении он будет куда разрушительней, чем у брата. У него-то эмоции внутрь направлены, а у меня наружу. Вот племянник и волнуется.
Чёрные заклинатели конченые эгоисты и в целом не слишком привязчивы. Даже к своим детям. За редким исключением, конечно. Брат вон, как настоящий ментал, сорвался. А я пыталась понять, что же чувствую сама. Шок. Печаль. Одиночество. Всё, безусловно, именно так. Мы с отцом были довольно близки после смерти мамы. Но одно чувство занимает во мне больше места, чем все остальные, это желание отомстить. Желание найти виновных и покарать их лично, типичное для чёрных заклинателей. И с присущей Ящерицам рассудительностью я приняла для себя решение следовать этому желанию, вместо того, чтобы выжигать себя горечью.
Патрульные тихо переговаривались в соседней комнате. Сорин что-то рассказывал об отряде. А за окном на фоне потемневшего неба продолжал кружиться снег, умирая в танце.