Их души желали крови.
Пленник весь сжался, поник,
Скрутился, как лист, от боли.
Глумились, бросали гниль,
Пинали ногами, били.
И ветер, смеясь над ним,
В глаза сыпал горсти пыли.
Язычник, умри, ты мразь,
Кричали святые люди.
Ногами вбивали в грязь
Фигурки богов. Осудит!
Вопили, тебя наш Бог,
С небес эту казнь взирая.
Вот вспыхнул костер у ног.
Толпа бесновалась злая.
Он плакать уже не мог,
Молиться богов обломкам
Пытался, да горький стон
Тонул в диком вое громком.
Картина сменилась вмиг.
Разгневалось бурей небо,
Сметая бессильный крик,
Живое роняя в небыль.
Раскрыл он с трудом глаза:
Песок стал могилой судьям,
Кто крепко вязал к столбу,
Не зная, что дальше будет.
Остался лишь столб, не храм,
Не тронут стихии гневом.
Он понял: решает сам
Их Бог, кто достоин неба.