Сидим напротив, Martini Bianko, Bacardi Oakheard, ведерко льда.
Друг против друга, тел - душ изнанка. Двойник зеркальный - ты - это я.
Всю жизнь на взводе, сбоит шальное, движок стучит временами, но. Порвались жилы, одна пружина. Пульс бьет в ушах. Сигареты. Ночь. Мы пьем неспешно, смакуя каждый. Глоток. И думаем о своем: о тупиковых перронах станций, о невозвратности, о былом. Одна беззвучна, в глазах усталость, повисла темным, тугим пятном. Обрыдло все. До чего достало! Еще бокал. Сигареты. Ром. Другая ищет на все ответы, вдыхая дым и густую ночь. Читает Данте и бредит ветром. Что делать, так уж заведено. Им одиночество дышит в спину, одни, по сути, среди людей. И так бывает невыносимо, что сдохнуть хочется поскорей. Тоска треклятая, пляшут черти и скалит зубы "зеленый змей". Так обреченно сгорают свечи, возьми ладонь и ее согрей. Не хочешь больше ни слов, ни строчек, бросаешь в пекло, в огонь тетрадь. Нет совершенств и не будет больше. На пепелище гореть оставь.
***
Мелькают кадры продажной ночи, как юбка шлюхи перед лицом.
Когда ты можешь продлить и хочешь, но уже пьяный до бубенцов.