Рядовой СФ на Кубе, ч.0-3 (Проза)

          Техникум, отсрочка, повестки. СССР еще был в полном здравии и в военкомате призывников с подходящими анкетами отбирали в особую команду. Мы заполняли раз за разом эти анкеты в отдельной комнате: свои данные, родственники партийные, судимые, за границей, отношения с милицией и прочая ересь. Зачем - не объясняли.  Остутствие татуировок, родинок и прочих особых примет было обязательным условием.
           Диплом техника-механика в кармане, пора служить.
           Лысая голова, и это после битловских патлов! Эшелон, Москва, снова эшелон. Приехали. Отдельный учебный батальной связи в Муроме.
           Муромская учебка. Нам ещё предстоит пройти через "орбиту" - пробежки вокруг монастыря, "карпаты" - в ОЗК по отвалам золы котельной, плац с кривыми зеркалами, построения через каждые полчаса...

             Над караулкой купола
             И ржа крестов над ними.
             Старинного монастыря
             Никто не помнит имя.

             Там не слышны колокола,
             Лишь на плацу команды.
             Стоят кривые зеркала,
             В них - роты, словно банды.

             Вторая - маленький дисбат -
             Так называли роту,
             Там никому никто не брат,
             Ты сам не знаешь - кто ты.

            Не старшина там правит бал,
             Какой устав, ребята?
             Ты думал в сказку ты попал?
             Нет! Ты попал в солдаты!

           Профотбор - и, вот будущая военная профессия - радиотелеграфист. Полгода во второй роте - "маленьком дисбате". Морзянка, обычные прочие прелести учебки. Ползвзвода - команда К10. Что это - толком никто не знает. По слухам - то ли кубинцы, то ли сирийцы, то ли ещё кто. Куда отправят. Но интересно.
           Команда регулярно заполняет те же анкеты. Медкомисии в Москве через каждый месяц. Вопрос старого полковника медслужбы:
         - Как жару переносите?
         - Потею!
         - Годен!
          Патриотические речи специально приглашённых генералов-отставников. Вы, мол, самые-самые, Родина посылает вас выполнять особые задачи и т.д. и т.п.
          В Афганистане четвёртый год - ограниченный контингент советских войск.
          Микродембель. Сданы экзамены, мы уже не курсанты, рядовые. Полгода службы позади, взвод тает день за днём, народ отправляют в войска. Срочное обучение работе на совершенно секретной аппаратуре. Теперь уже не тайна. Усовершенствованная Энигма времён второй мировой. В классификации НАТО - Фиалка, отличный аппарат с гарантированной криптостойкостью. Лучшим компьютерам того времени требовался год машинного времени, чтобы расколоть шифр.
          Ночью поднимают К10. Строимся, идём в штаб. Подписка о неразглашении. То ли 20, то ли 25 лет, кто вспомнит?
          Старшина роты, старый прапорщик приходит утром:
          - Пацаны, вы только получили новые шинели. По-человечески, давайте махнёмся на БУ, вас всё равно в гражданку переоденут, а мне дембелей домой отправлять...
         Махнулись, какие вопросы. Последний инструктаж, стращание гостайной, поезд на Москву.
         Москва, Курский вокзал, отделение К10 под командой старшего офицера высаживается для следования в пересыльный пункт. Внешний вид - немцы под Сталинградом. У меня шинель с полами выше колен, на погонах - остатки клея от чьих-то лычек. Остальные не лучше.
         Проходим мимо гражданских. Пара поддатых мужиков обмениваются впечатлениями:
        - О! Кубинцы идут!
1. Эшелон
"12 сентября 1962 года в разгар Карибского кризиса, на Кубе был создан 12-й Учебный центр по обучению военнослужащих кубинских вооруженных  сил (РВС). Не секрет, то потенциал современных кубинских РВС был создан благодаря помощи Советского Союза, и 12-й Учебный центр сыграл в этом немаловажную роль. Долгие годы в центре работали советские военные советники и специалисты, оказывавшие всестороннюю помощь кубинцам в военно-технической области. Но в  1993 году  после развала СССР по решению российского руководства он был выведен с Кубы."
Сайт ветеранов ГСВСК        
*****    

      Москва, пересыльный пункт. Команда растёт, прибывают бывшие курсанты, свежеиспечённые спецы военного дела: мотострелки, танкисты, артиллеристы, связь...
      Снова поезд, Ленинград, Пушкин и снова пересыльный пункт. Служивых всё больше. Мы откровенно бездельничаем: эшелон формируется.
      Отдельной группой - моряки. Это не салаги после учебки, у каждого год-полтора службы за плечами и потому держатся они независимо, даже с некоторым гонором. Гитара, песни - муравейник бездельников.
*****
      25 октября 1983 года США проводят операцию «Urgent Fury» («Вспышка ярости») в Гренаде. Вот что пишет о завязке конфликта Википедия:
      "17 марта 1983 года замминистра обороны США Ф. Икле продемонстрировал фотоснимки строящегося аэродрома, сделанные американским самолётом-шпионом на заседании сенатской комиссии по делам западного полушария, после чего сообщил, что на острове идет сооружение "кубинской военной базы".
      США заявляли, что с учётом сотрудничества между гренадским, кубинским и советским правительствами он (аэродром - прим. автора) будет использован в качестве военно-воздушной базы, способной принимать даже советские стратегические бомбардировщики.
      Во вторжении на Гренаду приняли участие силы 2-го флота ВМС США, сухопутные войска и ВВС США. Из их состава были сформированы авианосная и амфибийная группы, в составе 12 боевых кораблей, в том числе с управляемым ракетным оружием.
      В состав авианосной группы вошёл авианосец «Индепенденс» и шесть кораблей сопровождения: крейсер УРО «Ричмонд К. Тюрнер», эсминец УРО «Кунц», эскадренные миноносцы «Мусбраггер» и «Кэрон», фрегат УРО «Клифтон Спраг» и плавучий склад боеприпасов «Сурибачи».
      От ВВС в операции приняли участие 8 истребителей F-15; самолёты радиоэлектронной борьбы EC-130; 3 самолёта дальнего радиолокационного обнаружения; около 60 военно-транспортных самолётов C-5А, C-141 и C-130; самолёты-разведчики RC-135, SR-71 и U-2.
      Общая численность воздушного десанта составляла около 5000 человек: два батальона 75-го полка рейнджеров, две бригады 82-й воздушно-десантной дивизии, а также части и подразделения обеспечения. Воздушным десантом командовал генерал-майор Норман Шварцкопф."
*****      
      В один день всё резко меняется. Построение, поверка. Сдаём военные и комсомольские билеты. Снимаем форму и получаем гражданскую одежду: от носков до пальто. От прошлой жизни - только блокнот с адресами друзей. С этого момента военных нет, есть специалисты "сельского хозяйства". Младшие, средние, старшие. Нет солдат и матросов, прапорщиков и мичманов, нет офицеров.
      В крытых грузовиках, под покровом ночи, нас доставляют в порт. Проходим таможню. И вот он - красавец круизный теплоход "Эстония". Идём на Кубу, теперь это уже никто не скрывает. Правила простые: если есть встречное судно или близко берег - на палубах не мелькать, сидеть по каютам.
      Ноябрь на Балтике - не самое ласковое время года.
      Хотя, это неглубокое и небольшое, почти закрытое море - тихая заводь, если сравнивать с тем, что было дальше, штормами Северного моря и Атлантики.
      Завтрак, обед и ужин - в ресторанах лайнера. Официанты, чтобы не терять форму тренируются на "кошечках" для настоящих круизных рейсов. После казарменного быта - совершенно необычно, даже дико. Нас пытаются хоть чем-то занять, чтоб крыши не поехали от таких контрастов: приборка, помощь на кухне. Машинный зал - вот где было весело: +52 по Цельсию и воздух, насыщенный парами масла. Но работ на всех катострафически не хватает.  На барке, в барах - телевизоры, мы не успеваем их перестраивать на все телеканалы прибрежных стран, идём максимально быстро, без захода в порты.
      Атлантика. Постепенно становится очень жарко. Конец ноября, а вокруг лето настоящее. Солёный океанский воздух, безбрежный простор, киты, дельфины, летучие рыбы. И штормы. Бросает здорово.
      Мы всё ближе к Гаване, вот уже позади Саргассово море, и в Бермудском треугольнике ничего необычного не случилось.
      На горизонте - земля, поначалу тонкая полоска, затем невероятно красивый город, Гаванская бухта, набережная Малекон.
      Прибыли.
      Эшелон рассредотачивается по местам службы. Автобус, город мелькает за стеклом, тоннель под бухтой, полчаса - и мы в Нарокко, небольшом городке к югу. Нас встречает 12-й учебный центр - бригада, карантин.
      Живём в больших палатках, удобства - в джунглях. Сменяем гражданку на некое подобие военной формы. Комары и жара одолевают. Время от времени выстраиваемся в очередь, чтобы фельдшер простреливал нам мягкие места из своего "пистолета": прививки.
      Наконец, карантин закончился. Большая часть пополнения остаётся в бригаде. Нас, радистов, везут в "хозяйство полковника Амосова".
      Строимся в фойе. Майор:
      - У кого есть первая форма допуска?
      Женька выходит вперёд.
      - И всё? Ладно, у кого есть диплом механика?
      - У меня есть.
      Майор забирает нас и ведёт к двери, нажимает кнопку громкой связи, представляется, щелчок и дверь открыта. Мы входим и от неожиданности смотрим друг на друга, не мигая.
      Картина на всю стену: боевой корабль под флагом ВМФ СССР рассекает бурлящее море...

2. Горец
     Итак, служим на флоте.
     В Атлантике и на Тихом работают научно-гидрографические суда, корабли связи, подлодки, самолёты...
     Мы обеспечиваем их различными каналами: открытый слух, СБД (свехбыстродействие), автоматический телеграф, слух-ЗАС. Столько же и постов. Плюс пост дежурного по связи.
     Самый закрытый – слух-ЗАС, там стоят Фиалки. Не цветы – засекречивающие радиотелеграфные Т-600. Гарантированная криптостойкость, усовершенствованная немецкая разработка времён Второй Мировой.
Один канал под особым контролем: прямая связь между главным военным советником и генштабом в Москве. Вот на этом канале мне и предстоит трудиться.
     Хотя главный военный советник так ни разу и не осчастливил своим визитом, сеансы с Рубином проводились регулярно и были под строгим контролем на самом верху. Колибри! И дежурный по связи молил бога, чтобы рядовой Пупкин под надзором многоопытного матроса Пулькина сработал чётко по инструкции: пошаминил с ключами, вошёл в ЗАС и минут сорок имитировал переговоры высших военных чинов.
     И – корабли, конечно. Коробочки. Разведсводки, прочая совершенно секретная чепуха протекает через видавшие виды машинки широким потоком.
А пока... Пока меня на пост пускают нелегально. Эти можно было гордиться: далеко не каждый офицер имеет право зайти на слух-ЗАС. Даже командир не может, так вот. Первый допуск – не шутка, комитет в Союзе тщательно проверяет кандидата пару месяцев.
     Кроме моряков есть ещё сухопутный подвижный узел связи и ПРЦ. Мы будем работать с ними раз в полгода весной и осенью. Не работа – мучение, они реально ничего не умеют делать, даже лучшие из них. Даже прапорщики – это горе-связисты.
     И есть ещё одна служба. Только офицеры, только в гражданском, все Ивановы-Петровы-Сидоровы. Безликие и незаметные. Чем они занимаются в своей части здания – знать не положено никому.
В первый день новичков собирает особист. Шустрый молодец-капитан с цыганским взглядом. Поздравляю, говорит, ребята. На каждого из вас заведено досье в ЦРУ. Всех вас сфотографировали, имена записали и будут присматриваться, возможно будут пытаться вербовать. Ну, и я, говорит, буду. Юмор у него такой. Или не юмор.
     А пока организационные вопросы. Гражданку сдаём на хранение старшине. За ночь подгоняем форму, подстригаемся. Утром подъём, кому положено по сроку службы – мачетки в руки и косим газоны: трава растёт как бешеная. Потом душ, завтрак, построение на вахту. Техздание в полукилометре от казарм. Осваиваемся потихоньку.
     Команда переживает переходный период."Гражданские" в тоске и пьянстве дожидаются последнюю барку, молодые привыкают к экзотике. Как привыкают? С "кубинкой". С кровавым поносом, только так. Кубрик команды расположен ближе к санузлу. Днём и ночью по асфальту громыхают "колодками" бледные тени в трусах, с полотенцем на шее. Колодки – это тапочки такие: подошва из доски, сверху шлейка из куска ремня. Идеальная вещь для местного душа, поросшего неистребимой зелёной слизью, в которой обитает великое множество лягушек. А где лягушки, там и питоны. Питоны любят лягушек. И в клозете тоже бывают питончики. Пришлёпаешь из последних сил опорожнить кишечник – осмотрись, выбери посадочное место без живности, дабы не вскакивать в ужасе.
Ничего страшного, через пару недель кубинка пройдёт. Если конечно сырую воду пить не будешь.
     В кубрике сатуратор. Работает только на охлаждение. Раз в сутки на тележке привозим кипяток в баках. Ждём пока остынет, моем установку и меняем воду. Со временем понимаешь, что водой жажду не утолить и переходишь на фрукты. Это добро не переводится. Организованно воруем, что греха таить. Грузовичок, пиратская команда, окрестные плантации. Хватает себе, завозим в соседний городок семьям офицеров.
     Чина, так зовут "моего" гражданского, он и правда похож на китайца. Вечерами к нему приходят кубинцы из внешнего караула, шушукаются, ведут ченч. Мы быстро нашли общий язык, не знаю почему, я даже не помню его имени. Обещает все связи с местными передать мне перед уходом и ещё подарил свой кепи. Такого больше ни у кого нет. Сложнейший восточный узор на козырьке и надпись крупными буквами "РУБИН". Меня точно посадят, если найдут эту шапку...
3. Набрал скорость – в караул
Самое главное для радиста – скорость приёма-передачи. С неба, понятно, эта скорость не падает, а вот вырасти она может, если усиленно тренироваться.

Пока официального допуска на слух-ЗАС у меня нет, тренируюсь на кошечках. Открытый слух – это пяток столов с приёмниками Р-250 (Китами), датчиками кода Морзе, обычными допотопными телеграфными ключами на случай ядерной войны и печатными машинками.

Всё просто: слушаешь морзянку, разбитую на группы по пять знаков, и барабанишь по клавиатуре десятью пальцами. По правде сказать, девятью. Текст не читаемый, как в кино про Штирлица, только объёмы побольше, поэтому в печатные машинки заправляем толстые рулоны рыжей бумаги.

Самое трудное поначалу – успевать перевести каретку в конце стоки: это занимает время. Поэтому, если в начале строки печатаешь с отставанием на три-пять знаков, то к концу стараешься шлёпать побыстрее. Взмах правой, загоняешь каретку в начало строки и быстренько добиваешь знаки, которые прозвучали за это время.
Прервать радиста на той стороне канала, чтобы переспросить пропущенное можно, но не авторитетно. Лучше попросить его работать чуть медленнее. И лучше всего сделать это не прерывая приёма: быстренько-быстренько набрать на клавиатуре ДКМа две буквы "с": so slowly. Сделаешь красиво – с тобой всегда будут рады работать. Будешь тупить – сгонят нахрен, попросят кого-нибудь с большим опытом.
Согнали – тренируйся на "Ручейке", автоматическом генераторе морзянки. Бездушная железяка, зато скорость можно регулировать самому.

И добавлять, добавлять, добавлять.
"ГС?" – сколько служишь?

Если на другом конце молодой, можно поприкалываться. Остановишь его, извинишься: мы в джунглях, принимаю на карандаш, обезьяна на лиане пролетела и карандаш спёрла, сейчас запасной достану.

Караулы, куда ж без них. Раз в три-четыре дня караул наш, команды ВМФ. В баталерке находишь сапаты, то есть берцы, подходящего размера, в оружейке свой автомат, набиваешь два рожка патронов и – вперед, на сутки. Чем хороша караулка, там есть кондиционер в комнате отдыхающей смены и нет комаров. Спать можно без накомарника, класс! Поста всего три: автопарк, техздание и склады.

В один из первых своих караулов в автопарке Женька со стрельбой в воздух уложил лицом в асфальт дедушку, киномеханика и по совместительству почтальона и библиотекаря из ПРЦ. Строго по уставу караульной службы. Одна беда: обе пули зацепили навес, осколки шифера упали на дедушку, и тот с перепугу чуть не откинул концы. Нефиг шастать где попадя.

Женькиным родителям отправили благодарственное письмо, а его самого стали реже отправлять в караул: в следующий раз может в самом деле подстрелить.

Моими постами были склады и техздание. Днём на вышке. Металлической. Крытой. Раскалялась она под солнцем со страшной силой, к поручням не прикоснуться. Ночью на земле. Вполне комфортно.

Случай пострелять в карауле представился через год примерно. Ночь, обхожу склады. Два наших, рядом кубинские здания: столовая для вольнонаёмных, продовольственный склад. Был праздник и бухие кубаши приехали на УАЗике. Вышли толпой человек шесть, офицер с ними и прут как танки. Кричу: альто! Альто бой а диспара! Не оценили произношения, идут напролом в свете фар. Вот тут их очень даже просто можно было положить. Что-то остановило. Залез на вышку, звоню в караул: такое-такое дело. Нормально, говорит начкар, мы тебя забыли предупредить, что они едут.

Знали бы эти кубинские ребята, кому они здоровьем и, может быть, жизнями обязаны, ромом был бы обеспечен до конца службы.

Позже на этом посту пару "пуль" в лицо получил я. Ненастоящих, не пугайтесь. Было воскресенье, день, я маялся на вышке. Вижу процессию: двое в ОЗК с чайником. Подошли ближе – наши мореманы. Куда? За мёдом, говорят. Приметили гнездо диких пчёл, решили медка хлебнуть. Ну, идите, говорю. Нацепили противогазы, зашли куда-то довольно далеко за склад, давай там гнездо ворошить.

ОЗК надёжно защитили пацанов.
Пчёлы отыгрались на добром часовом.
Долго же я ходил с распухшей мордой.