Сара Шторм
Побережье Коста-Бланка изнывало от излишков солнца и недостатка влаги. Я удобно разместилась у окна в городском автобусе. Кондиционеры работали исправно, водитель знал своё дело, народ не давил негативом, мысли бодро догоняли друг друга. Я думала о том, что с завтрашнего дня начнутся мои трудовые будни, а это значит, что я снова увижу свою подругу. Наши отношения строятся на полном доверии и взаимовыручке. Сезон ярмарок - шумное и самое жаркое время года. Особенно тяжко нам приходится в августе, когда солнце старается изо всех сил, а ветер, не желая оставаться в стороне, азартно срывает аккуратно разложенный и развешанный товар. Но мы не отчаиваемся. Включаем музыку погромче и, подпевая лучшим бардам Испании, работаем в поте лица. А что делать? Как говорится: сезон год кормит.
Каждый день я приезжаю на своё рабочее место ровно в шестнадцать ноль-ноль. Разгружаю из старенького форда длинные железки, из которых потом, в течение часа строю торговую палатку. Затем час "зодчества" сменяется двумя часами скрупулёзного раскладывания товара и подключения электричества. Через три - три с половиной часа чувствую себя выжатым лимоном. Организм настойчиво требует воды поэтому, присосавшись к бутылочному горлышку, теряю контроль и выпиваю чуть ли не литр залпом. Пляжники, таща на себе надувные матрацы, круги, подстилки, торбы с водой и едой, гордо проходят мимо. Половина из них делает вид, что их совершенно не интересует мой товар. А второй половине, мимо идущих, просто не до того - обгорели! Но я знаю: как только солнце спрячется за горизонт, все они: надменные, равнодушные, весёлые, обгоревшие и загоревшие, скромные и фривольно одетые, придут сюда, на ярмарку. Первая половина будет торговаться и возмущаться "бессовестно высоким" ценам, а вторая покупать и благодарить.
Четвёртое лето подряд я арендую одно и то же место. В договоре с городским советом оно значится под номером "два". А вот место под номером "один" занимает Хоакина. Высокая, крепкая, кареглазая женщина с необычным, но звучным именем. Увидев её впервые, я честно скажу: испугалась. Подумала, что такая меня, новичка, в два счёта авторитетом задавит. Одетая в широкую футболку, бесформенные бриджи с накладными карманами, стриженная под "ёжик" на макушке и укрытая дредами от затылка до лопаток, предпринимательница, чисто по-мужски строила свою шестиметровую торговую палатку. Её лицо было сосредоточено, движения отработаны до автоматизма, а звон "строительных" железяк разносился на всё побережье, словно набат. Я наблюдала за ней, позабыв о том, что пялиться - неприлично. Но моё рабочее место было уже готово, товар практически разложен, так что право на перекур я имела! Сидя в тени, попивая напиток "Аквариус", я следила за каждым её жестом. Женщина, почувствовав внимание со стороны, подняла голову и в упор посмотрела в мои, спрятанные за солнечными очками, глаза.
-Hola. Que tal?* - доброжелательно поприветствовала меня соседка.
-Привет! Всё хорошо, не жалуюсь! Меня зовут Сара, - отвечаю ей и делаю большой глоток из баночки. - Буду работать здесь вместо Зеррин.
-А я - Хоакина. Сколько себя помню, на этом рынке торгую. Сначала вместе с бабушкой и мамой, потом только с мамой, теперь сама...
-Выходит, это ваш семейный бизнес? - спрашиваю, подтягивая к себе коробку с проводами.
-Конечно! Мне в сентябре пятьдесят лет исполнится, но заняться чем-либо другим так и не решилась. Понимаешь, эта работа не одно поколение нашей семьи на плаву удержала.
Разговорились мы быстро и легко. Я даже не заметила, как начала помогать Хоакине вкручивать лапочки и натягивать верёвки по периметру палатки. Спустя час к нашим торговым точкам потянулись остальные торговцы. Соседка с радостью представляла меня своим давним приятелям, а те заверяли смутившегося от чрезмерного внимания новичка в том, что при случае тут же помогут решить любую проблему.
-Да не стестняйся ты! - одна из подошедших к нам женщин приобняла мои ссутулившиеся плечи, - Сморти, сколько нас здесь! И все друг другу помогают. Трудимся на износ. Не фламенко единым, как говорится!
-В самом деле, - Хоакина подмигнула своей, как позже выяснилось, подруге, - Энкарни права, не стоит переживать. Ты тут, конечно, человек новый, но "базарные" своих не обижают: всем кушать надо.
В результате, четвёртый год мы, плечом к плечу, боремся за денежные знаки! Четвёртый год мы встречаемся летом и прощаемся в самом начале осени, до следующего сезона. Четыре года мы говорим ни о чём и обо всём. Но этим летом у нас с Хоакиной состоялся ещё один разговор.
Август подходил к концу. Прохладней по ночам от этого не стало, зато народу понаехало о-го-го! Разбирать палатки мы начинали только во втором часу ночи, времени на болтовню хоть завались. Тем более, что в тот день на рынке не людно было. А всему виной футбол! Огромные экраны в каждом кафе! Крики болельщиков громче, чем на трибунах стадиона! Вот где заработок!
-Сегодня можно было не приезжать! - сказала моя соседка, печально глядя на припаркованный у противоположной стороны дороги видавший виды микроавтобус. Это её детище. Каждый винтик Хоакине в нём знаком. Вмятина справа, днище проржавело, но на ремонт денег никак не накопит: то налоги заплати, то...а, всего и не перечислишь, не стану вас утомлять. Лучше к самому интересному перейду!
-И почему наши предки не были миллионерами?! - сокрушалась я. - Мы бы с тобой здесь по ночам не парились, это уж точно!
-Сара, ты - невыносимый фантазёр! Но поверь, иногда бывает вопреки всем канонам: предки миллионеры, а ты, стараясь об этом не думать и, вычеркнув богатство из памяти навсегда, начинаешь новую, бедную жизнь!
-Хоакина, это же бред! Сама подумай, кто на такие подвиги решится? Дураком надо быть!
-Правильно. Либо дураком, либо проклятым дураком....
Я, почуяв интригу, оставила работу в покое и развесила уши.
-Расскажешь? - внимательно гляжу ей в глаза и щурюсь от предвкушения интересностей.
-Да легко! - подливает она масла в огонь. - Давно дело было, даже моя прабабка не помнила в каком столетии это случилось! Но историю рода Хоакина Батуэкаса, только ленивый тогда не обсуждал...
Я слушала рассказ, раскрыв рот. Картинки и целые эпизоды мелькали перед моими уставшими, сутками не высыпающимися глазами. Я представляла, думала, анализировала и, несмотря ни на что, понимала: такое могло быть на самом деле. А ещё почему-то подумала о том, что всё в жизни Хоакины могло бы сложиться по-другому. Могло бы....Но капитан пиратского судна "Fantasma de la suerte"*, решив круто изменить свою жизнь, даже не подозревал, во что выльется погоня за чужим добром для всего его рода.
Четвёртые сутки команда Хоакина Луиса Кристобаля Санчеса Батуэкаса страдала от неизвестной болезни. Всё съеденное и выпитое на завтрак, обед, ужин или во время мериенды*, тут же извергалось из недр желудков морских разбойников в море. Организм отказывался усваивать даже воду. Всего четыре дня хватило, чтобы налаженная жизнь пиратского судна начала катиться в ад.
-Дьявол! - сжимая двумя руками перила капитанского мостика, крикнул Хоакин в безоблачное небо, - Ещё день и мы начнём умирать, словно мухи в паутине!
-Сегодня половина команды отлёживается в тени. - печально произнёс за его спиной первый помощник, - Перед ними выстроили в ряд десять кувшинов с водой, но как только несчастные делают глоток живительной влаги, она просится обратно, прихватив с собой желудочный сок. Вы должны что-то решить! Сил у ребят не осталось, но они надёжные компаньеро и много лет ходят под вашим началом! Если через сутки бедолаги начнут умирать, вы останетесь без команды. Подумайте, мой капитан, стоит ли байка о сокровищах стольких жизней.
-Это не байка! Это правда! Чистая правда! Вода в ручье не так чиста, как история, рассказанная мне умирающим ведьмаком! Поверь: он знал, о чём говорил!
-Мы подплываем к берегам острова, прикажете вытащить клетку с ведьмой на палубу?
-Да! Но прежде окутайте решётки сверху до самого низа каким-нибудь материалом! Старуха чувствует силу родной земли, так не дайте же ей ни шанса! За четыре дня наших страданий она заплатит тем, что умирая на острове, где родилась и выросла, не сможет его даже увидеть!
-Не слишком ли это? Сжигать человека заживо - великий грех...
-Если бы она согласилась отдать сокровища добровольно, я бы пощадил её. Может быть, даже решил оставить ей некоторую их часть, для безбедной жизни, но мерзкая старуха твердит о каком-то долге! Перед кем?! Ей подобных давным-давно оприходовала инквизиция! Если кому-то и удалось ускользнуть, они слишком далеко от Испании. Пройдут века, прежде чем их потомки начнут возвращаться на полуостров.
-Тем не менее, должен предупредить: предсмертное проклятье ведьмы - страшная и не поддающаяся искоренению вещь! Женщина сгорит, её прах развеет ветер, а обугленные кости примет море, но сила слов и мыслей останется висеть над нами и нашими потомками вечно! Хочет ли великий Хоакин - правнук, внук и сын Хоакина, чтобы род его прекратился? Ибо ведьмы бьют не в бровь, а в глаз! Осмелюсь предположить: зная о том, что династия капитанов пиратского судна в вашей семье началась более ста лет тому назад, жрица тьмы обломит именно эту ветвь семейного древа.
-Умолкни, или я прикажу запихать тебя к ней в клетку и разделить огонь на двоих!- капитан сурово посмотрел на помощника и с силой сжал кулаки.
-Возможно, сейчас из ваших уст в мой адрес звучит не угроза, а дельный совет. Но последовав ему, я совершу предательство, ибо много лет назад мы вместе затеяли поиски этого клада, значит, вместе должны разделить участь грядущего, - помощник развернулся, собираясь спуститься по ступеням на палубу, но остановился и ещё раз посмотрел на горизонт. Там медленно и угрожающе серо вырисовывались очертания скал. Предчувствия забились раненой птицей: рас-пла-та, рас-пла-та, рас-пла-та, пели её крылья....
Хоакин Луис, не моргая, глядел в том же направлении. Он предвкушал момент триумфа. В его голове мелькали картинки золотых россыпей, сияние драгоценных камней, а звон монет казался уже реальным! Его не пугала расплата, проклятья и прочая чепуха. Он, потомок разорившегося графа, принял капитанский штурвал после смерти своего отца, а отец унаследовал паруса от деда. Династия вельмож трансформировалась в династию морских воров и убийц. Семейные ценности изменились: вместо крепкого брака с единственной женщиной - в каждом порту по подруге, но лишь одна из них рожала законных детей.
После очередного появления Хоакина в приземистом домике у моря, черноволосая Карменсита снова становилась неповоротливой гусыней, но кого родила плодовитая хитана*, он узнавал лишь в следующий свой визит. Результатом брачного союза цыганки и пирата со знатной родословной, стало появление на свет шести сыновей и одной-единственной дочери. Девочка пришла в этот мир раньше остальных детей. По сложившейся традиции, первенца обязаны были назвать в честь отца, а в случае рождения девочки, отец должен был выбрать имя. Роды Карменситы оказались сложными. После разрешения женщина два дня находилась на грани миров. Но имя душа должна обрести немедленно, после первого вздоха, первого крика дитяти!
-Пусть её назовут Хоакина! - сказала повитуха сестре роженицы. - Новоиспечённая мать может проваляться в подобном состоянии ещё не один день, а дьявол не дремлет! Хоакина! В честь отца её! Хоакина, и точка!
-Сеньёра Эсперанса знает толк в делах нечистого! - поддакивала повитухе соседка, - Нарекайте именно так и горе будет обходить малышку третьей дорогой!
На том и порешили. Но больше всех имя понравилось самому Хоакину. Потом, спустя годы, в его жизни появятся шестеро сыновей, а непоседливая девочка с аристократическими чертами лица и глазами цыганки, останется единственной.
-Капитан! - голос одного из матросов вернул в реальность.- Мы нашли рулон старой парусины и обмотали им клетку с ведьмой так плотно, как только смогли.
-Она не нашла способ отвязать себя от шеста и дров, что окружают её ноги и основание самой клетки? - уточнил Хоакин.
-Что вы! Она истощена так же, как мы! За все эти дни ей не дали и глотка воды. Пусть старуха почувствует как это: сохнуть от жажды!
Вялая суета, по мере приближения к берегу, набирала темп. Открывшееся второе дыхание заставляло пиратов двигаться под палящим солнцем быстрее. Как только корабельный якорь коснулся дна, вдохновлённые скорым свиданием с землёй матросы погрузили клетку с ведьмой на плот, старательно привязали его к лодке и отбуксировали к берегу.
Предводитель и первый помощник следовали за грузом, разместившись в судёнышке поскромней. Капитан снова нырнул в раздумья. Он вспоминал о ведьмаке и о том, как за обещание Хоакина отомстить мерзкой ведьме, старик поведал тому страшную тайну.
-Я не знаю где спрятаны сокровища, но я знаю ту, что сама того не желая, укажет тебе путь! - громко шептал дед с длинными, совершенно седыми, лет сто нечёсаными волосами. В его рту осталось не больше пяти зубов, поэтому капитан часто просил повторить сказанное ещё раз. Ему был противен вид ведьмака, тошнота подкатывала к горлу, он старался не смотреть на старческие скрюченные пальцы с длинными жёлтыми ногтями, не вдыхать смрад беззубого рта, не обращать внимания на грязные одежды, а просто слушать и запоминать всё, до последнего слова.
-Назови имя хранительницы клада! Назови мне его в конце-концов! - подгонял пират рассказчика. - Скажи, где я могу её найти!
-Она содержит дом свиданий в порту, что расположен на самом кончике сапога, - кряхтел старикан, - белокурая Марибель, с озёрами голубых глаз и красными, сочными, словно спелая вишня, губами. Её длинные кудри спадают до самых ступней, руки ласкают тела капитанов нежнее бархата, а лоно ароматно и сочно, словно мякоть лонганы....о, как она красива! Дьявольски красива! - старик закашлялся, откинулся на засаленную подушку, прикрыл глаза и продолжил, - Ей четыреста лет, но молодость девы не увядает! Она отвергает любовь и продаёт своё тело лишь тем, кто за ночь удовольствий готов платить золотом! Мерзкая путана!!!!- ведьмак закашлялся снова. В этот раз он ещё дольше собирался с мыслями. Поэтому Хоакин занервничал пуще прежнего:
-Говори, говори, старик, не вздумай окочуриться! Сейчас я близок к богатству, как никогда ранее!
-Она не способна контролировать свою силу лишь в моменты страсти, - зашипел дед, - обрежь ей волосы, лиши ведьму силы, свяжи, обрей наголо и ты узнаешь куда держать путь....
-Эй! - с надеждой на ошибку, капитан потрусил ведьмака за руку. - Умер что ли?
Покидая затхлую коморку, Хоакин размышлял над услышанным. Он возвращался к своему кораблю не замечая портовой ночной суеты. Как образованный человек, знающий несколько языков, преуспевший в точных науках и навигации, бывалый морской волк легко догадался о том, куда "Призрак счастья" должен взять курс на рассвете.
-До восхода отплываем в Италию! - крикнул он своему помощнику, как только ступил на палубу. - Зайди в мою каюту: разговор есть!
-О чём вы думаете, мой капитан? - прервал его воспоминания помощник.
-Я думаю о том, что пещера сокровищ мне обошлась лишь в десять золотых и ночь неистовой страсти. Я вспоминаю, как одним резким движением перевернул жрицу любви на живот и, намотав её белокурую гриву волос на свою руку, обрезал их заранее припрятанным кинжалом. Она состарилась в тот же миг! Её нагое тело стало похоже на сморщенную тряпку. Кусок мешковины, которым матросы драят палубу, показался бы мне привлекательней, клянусь небом!
-Вы хитры и умны, - помощник опустил руку за борт лодки и погладил мелкую рябь волны,- но прежде, чем совершить непоправимое, подумайте ещё раз.
-Только после её последнего вздоха мы увидим вход в пещеру!
-В таком случае, я не возьму ни монеты. Это моё окончательное решение. Простите.
-Твоё желание остаться бедняком меня забавляет. Я лишил ведьму силы, она безопасна! А татуировка на её черепе говорит сама за себя: мы там, где спрятано наше безбедное будущее.
-И всё-таки, разрешите мне остаться на берегу.
-Чёрт с тобой, поступай как знаешь, - капитан внимательно следил за тем, как кокон клетки, вместе с убогим содержимым, изнеможённые матросы вытащили на сушу и установили чуть поодаль от воды...
Старая парусина горела ярко. Огонь уничтожил её за пару минут, но, не насытившись, переметнулся на сухие дрова. Он лизал и жёг ноги ведьмы, затем туловище, руки, плечи. Жадно вглядываясь в голые скалы, старуха стонала и что-то шептала беззубым ртом. Дым мешал ей увидеть хоть что-нибудь, резко вскинув голову вверх, несчастная обратилась к небу на одной ей понятном языке....
От клетки осталась лишь решётка. Смрадный дым всё ещё витал в воздухе, предательски въедаясь в глаза пиратов, а ветер старательно разносил по побережью пепел. Не обращая внимания на обгоревшие останки, Хоакин и его команда застыли в ожидании чуда. Напряжение достигло предела. Абсолютная тишина: шум прибоя, крики чаек и даже громкое сопение жаждущих наживы людей, оказались беззвучны. Воздух превратился в тягучий прозрачный кисель. На мгновение солнце погасло и вновь даровало свет. Мир наполнился звуками, чувствами, ветром, а ранее неприступная стена обнажила искомое.
Забыв об истощении и бессилии, мужчины ринулись к идеально ровной арке, но, переступив черту света и тени, застыли с раскрытыми ртами. В этой пещере не было длинных, запутанных ходов, крутых винтообразных лестниц и всего того, что нужно было бы преодолеть, закусив губу и собрав нервы в комок. Драгоценные камни, жёлтый металл и бесконечные нити жемчуга валялись прямо у ног искателей приключений.
Добытое огнём и смертью грузили в лодки, переправляя на корабль, до ночи. Всё до последнего, самого мелкого камушка, было выметено из сокровищницы подчистую. Пираты, обретшие возможность есть и пить, пировали до утра. С восходом солнца они отправились к родным землям, не ведая, что ожидает их там.
Повествование Хоакины прервал, невесть откуда появившийся, англичанин в рубахе нараспашку:
-Сколько стоит этот кошелёк? - он указал на неоконченное изделие. Моя соседка повертела в руках вещицу и с улыбкой ответила:
-Десять евро, но вам надо будет несколько минут подождать: я не успела приделать к нему застёжку.
-Мне не к спеху. Пойду, прогуляюсь до конца ряда и обратно, - ответил тот.
Хоакина приложила к кошельку застёжку на кнопке и стукнула по ней самым обыкновенным молотком. Я уже привыкла к тому, как легко, и даже играючи, эта женщина может выполнять мужскую работу. Постоянные клиенты тоже не впечатляются, а вот туристы стоят и смотрят, будто цирк какой.
Получив заветное хранилище для денег и, свято уверовав в то, что именно в этом кошельке купюры будут просто-таки плодиться и размножаться сами по себе, довольный покупатель отправился в пивной бар, а мы вернулись к нашей истории.
Судно под белыми парусами подплывало к берегу полуострова. Уже тогда эту часть Испании гордо именовали Коста-Бланка. Хоакин нетерпеливо всматривался вдаль. Ему казалось, что там, среди огромного скопления народа, теребя в руке край фартука, его ждёт мать семерых детей, а может уже восьмерых.... Сегодня он обрадует её! Уставшая от постоянных ожиданий и прорех в семейном бюджете женщина наконец сможет ни в чём себе не отказывать. Они купят большой дом, да что там дом, дворец! Бойкие слуги будут выполнять все приказы требовательных хозяев, а сам король, пополнив часть своей казны пиратским капиталом, вернёт морскому волку титул и, может быть, даже часть отошедших ранее короне земель.
Но радужные мечты рассеялись, словно дым, когда вместо такой родной, доброй и нежной жены, капитан увидел на пристани другую, совершенно незнакомую ему доселе Карменситу.
Одетая в чёрное платье и траурную мантилью, мать его детей стояла в стороне от основного скопления народа. Никто, даже самые близкие подруги, не желали находиться рядом с ней. Лицо Карменситы постарело на десятки лет. Её потухший взор смотрел на море, не замечая мужчину, ради удачи которого она каждую ночь зажигала свечу и молила Пресвятую Кармен* быть благосклонной. Испокон веков моряки и их семьи поклонялись лику этой Девы. Не разочаровала она просящих и в этот раз. Но, видимо, сам Господь отвернулся от тех, кто стоя на коленях в церкви, молил его о пощаде.
Неизвестная хворь, всего за два дня, выкосила добрую часть парней и молодых мужей рыбацкого поселения. И именно сыновья Карменситы были тому виной. Ведь они первые ни с того ни с сего падали прямо посреди улиц и, выворачиваясь в судорогах, кричали, будто их заживо режут или жгут. Странное дело, но Бог прибрал только тех мужчин и мальчиков, кто был хоть как-то связан родственными узами с моряками, что ходили под началом Хоакина. Благо, женщин и девушек эта напасть не коснулась.
Три дня и три ночи капитан изливал душу прибою. Он пытался разделить горе с морем, но оно лишь ласкало его ступни и шептало о чем-то своём. Три дня капитан молил о прощении в церкви, но скорбный лик Иисуса напомнил ему о том, что тоже был сыном, да не кого-нибудь, а самого Господа, но это не спасло его от распятия на кресте.
Горе не отступало. Новорожденные мальчики умирали, лишь появившись на свет, а роженицы, предчувствуя беду, проклинали тех, кого считали виновниками мрачных событий.
Хоакин с женой и дочкой покинули родной дом под покровом ночи. Вслед за ним, стали уводить из поселения остатки своих семей и другие члены команды "Призрачной удачи".
На средства от проклятого клада пираты выкупили большой участок земли. Возвели роскошные дома. Обособились. До сей поры эта часть побережья считается самой богатой, но предки Хоакины переехали оттуда ещё в начале прошлого века. Прабабушка Хоакины, узнав о проклятье ведьмы, пожертвовала всё своё состояние католической церкви. Со словами: "Пусть Ватикан использует их на свои нужды", женщина отдала даже те деньги, что выручила от продажи принадлежащей ей недвижимости. Оставшись без гроша в кармане, без крыши над головой и без средств к существованию, бедная, но не покорённая горькой судьбой испанка, переехала в город и всё-таки нашла способ выжить. Она начала изготавливать браслеты и ожерелья из кусочков кожи, ракушек, причудливых камушков и деревяшек. Продавать изделия по минимальной цене базарным торговцам, а со временем сама открыла лоток на том же рынке. Ей удалось выйти замуж за ремесленника и родить здоровых детей, среди которых было четверо сыновей и три дочери. Бедно, но счастливо!
Не верите?! А зря! Потомок этой решительной женщины, нынче каждое лето устанавливает рядом со мной свою большую торговую палатку. Моя хорошая и надёжная соседка по бизнесу, с незвучным и, может быть, даже чудным для вашего уха именем, Хоакина, по сей день продолжает ремесло прабабки. На прилавке маленького передвижного магазина, вы найдёте массу интересных и качественно изготовленных вещей: браслеты, ожерелья, кошельки, сумочки, ремни и прочее, прочее, прочее. Она встречает рассвет в своём гараже, кроя и сшивая кожаные полотна. Она скрупулёзно складывает мелкие обрезки в большую пластмассовую коробку, зная, что те ещё пригодятся: браслетов с ракушками наплетёт, по еврику каждый продаст. Она не жалуется на жизнь. Живёт небогато, но счастливо! И не устаёт повторять, что проснуться счастливым человек может только тогда, когда знает: ему и его детям беда не грозит.
-Hola. Que tal? - Привет. Как дела?
"Fantasma de la suerte" - "Призрак удачи".
Мериенда - полдник.
Хитана - цыганка.
Мантилья - кружевной шарф-вуаль. В Испании Пресвятая Дева Кармен является покровительницей моряков.
