Конечно, истрепались немножко.
Как ты меня сквозь решето
дней кормила окрошкой.
И, словно в саван, облачали травы
в старую скатерть,
вино, оливок и сыра треть —
пикник на обочине плавил
нашу любовь в цепь правил.
Я был неистовый,
злой от тебя в Олимпийском,
кипел в руках, как стиснутый
пёстрый платок батистовый.
Как в оазисе бетонном ютились
под спелой грушей электрической,
говорила: «Ты Лис,
мой Улисс…»,
а я шептал: «Пенелопа…»
и крыльями чувств хлопал.
Как мы наполняли волнами
воздуха частицы,
полными
чуткости, нежности в лицах.
Мы были алхимики —
смело и эмпирически,
в душ наших приисках
неуловимой мимике
мир свой мастерили.
Помнишь, какими были?
Знаешь, какими стали.