КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
Шел не то 1967, не то 1968 год.
В Амурской области на берегу Зеи стояло огромное село Красноярово. Дома – крепкие, основательные, новые еще. Их построили не так давно. Погнала новая власть с Украины мощных грамотных сильных гордых хозяев, обозвав их кулаками и объявив врагами народа. И остановились они на берегу большеводной реки с очень быстрым течением. Обосновались, осмотрелись и обнаружили, что речной песок просто нашпигован золотом. Стали его мыть, да сдавать государству, решившему уничтожить их. И в описываемое время на самом берегу Зеи стоял сбитый из струганых досок, серый от дождей и времени узкий домик. На двери — маленькое окошко с обсыпавшейся местами надписью, сообщавшей день и часы приема золота у населения.
Школа была в селе большая, десятилетка, по два-три класса в параллели. Здание было чистое и теплое, окруженное взрослыми деревьями, но уже устаревшее. Доживало оно последний год. Невдалеке заканчивалось строительство современной высотной школы.
Третий класс опекал старый уже учитель, Павел Порфирьевич. Поистине, всем своим внешним видом, манерой одеваться, точнее манерой носить серый строгий костюм, настроением и отношением к своему делу и к ученикам, это был учитель той еще, старой школы.
Учебный день всегда начинался одинаково. После звонка, к приходу учителя все дети замерев, ожидали его на своих местах. Но три девочки, назначенные санитарками, стояли у доски, каждая напротив своего ряда.
Здесь надо уточнить, что если другие дети и бывают толстыми, то они неуклюжие и толстые. Украинские же маленькие толстушки, напротив, крепенькие, пышущие здоровьем, энергичные, крепко стоящие на ножках, как если бы были маленькие рояльчики, то их ножки очень бы походили на те! Чистые, опрятные, отличницы-атаманши уже проверили уши, подворотнички, руки, ногти., и вообще все, что можно было проверить, исполняя доверенные им обязанности санитарок.
И вот учитель вошел, поздоровался, дал слово для доклада. Начинает громко и торжественно Рая Е.: все и про всех, называя фамилии и глядя сурово на провинившихся! За нею рапортует Таня Т.. Длинная, худее подруг, флегматичная, и за ябедничество нередко побиваемая старшим на два года братом. Потому и меньше гнева в ее честных глазах, чем у Райки.
Докладывают подробно, у кого конкретно в каком неправильном состоянии оказались уши левые, руки правые, ноготь указательный. И особенно — шея!.. Учитель со спокойным выражением мудрого лица это выслушивает, хотя видно, что выполнение этих советских традиций трудно переживается его внутренней интеллигентностью. Но деваться некуда – положено…
Теперь наступает моя очередь. Нас, несколько учеников, ежедневно привозят в эту школу за десять километров, из воинской части. Я тоже украинка, то есть там своя, не то, что дети нашего начальника штаба Танька с Сашкой — смесь русских и евреев. Рыжие, худые, расхлябанные, неряшливые, совсем не первые ученики; одним словом – нормальные дети.
- Третий ряд – в полном порядке. – твердым тоном докладываю я, замполитская дочка.
Ни фамилий, ни подробных описаний! То, что Юрка хлюпает носом, у девочки на последней парте мокрые волосы над еще плохо высохшим лбом после умывания, а Колька трет кулаком возле уха, подтверждают, что, и вправду, порядок полный.
- Дети, сегодня мы пишем контрольную работу, будьте очень внимательны и собраны. Откройте тетради, запишите…
И вот уже в полной тишине дети макают перьевые ручки в чернильницы. Сопят, пишут, задумываются, снова пишут. Павел Портфирьевич вдруг говорит тихим заговорщическим голосом:
- Ребята! Только тихо-тихо... Посмотрите в окно... На самом ближнем к нам дереве сидит дятел. С дальних мест, ребята, подойдите тихонько, чтобы рассмотреть получше. Не спугните!
И пять минут урока мудрым старым учителем начальных классов, в ущерб учебной программе, как констатировали бы нынешние педагоги, было подарено своим ученикам.
Подарено на всю жизнь.
ПРИНЦИПИАЛЬНЫЙ ВОПРОС
В пригородном автобусе сидит молодая женщина. На ее коленях мальчик лет четырех-пяти, с весьма странным сооружением из маминого большого шарфа на голове.
Ребенок периодически шепотом задает маме какой-то вопрос, на что та сперва мягко, потом, все более раздражаясь, отвечает требованием, чтобы тот помолчал.
Немолодая женщина, наблюдающая мамино крайнее раздражение, назидательно делает той замечание о недозволительном обращении с ребенком.
Мама карапуза в совершеннейшем отчаянии срывает намотанное с головы карапуза. Все ахают!!! На голову ребенка глубоко натянута какая-то хрустальная посудина.
- Скажи тете, о чем ты меня все время спрашиваешь, - едва не плача, обращается мать к сыну.
У того загораются глаза:
- Кто я теперь: прынц или король?!
Оказывается, бедная перепуганная женщина везет эту «коронованную особу» в больницу, поскольку ей в домашних условиях не удалось содрать салатник с головы своего наполеончика.