а каждый лист – чахоточный беглец.
Немного скользкий и немного нервный
стоит на стреме тополек-юнец.
Под ним одни намокшие качели,
остатки трав, покой земельных недр...
На волю, листья-бубны, листья-черви
(подгнившие уже!) и листья-треф!
Картежье каторжан такая лава,
где булка больше ценится чем жизнь.
Писать стихи я не имею права,
мне не простят мой вечный пессимизм.
И парк – знаменье. В зареве деревьев
закатный час моей дурной страны.
Росу и расу губит только время,
но без вины мы в нём заключены.
