Тёплой негой рассвет заиграл
И у щедрого солнца покровы
Одолжил, чтоб одеть грани скал.
На ущербном асфальте визгливы
Скутера, как с утра петухи,
И старик, словно слепок из глины,
Упирается в древко сохи.
Псы соседские спелись и, лая,
Норовят за пяту ухватить.
Обернусь-ка я в храбрость Илая,
Чтоб расчистить Давиду пути.
Чертыхнусь, да пройду ошалело,
И забуду дворняжий напор.
Всё равно тут душа моя села,
Проиграла свободу на спор.
Да, пленился я островом дерзким,
И тягуче-весёлым, босым,
До наивности хитрым. И резким,
Словно с поля, курящийся дым.