В лесу дремучем, в зимней сказке
Звенела снежная метель,
Трещала от мороза ель,
И снег кружился в дикой пляске.
ВолкОв голодных злая стая
Бежала быстро и легко
Сквозь снежной вьюги молоко,
Деревья взглядом провожая.
Вдруг на поляне из-за ели
Чужак явился, белый волк.
И, в мясе волчьем зная толк,
На волка волки налетели:
«Ну почему такой ты белый?
Да ты, друг, волк-дегенерат».
«Я волк!» - кричал им белый брат.
«Волк должен быть, мы знаем, серый.
И нет у нас пути назад!»
Клыками горло разрывая,
Не слушая, что он кричит,
И не поняв чужих обид,
Его загрызла волчья стая.
*****************************
В пещере пусто стало что-то.
Двух женщин вижу у огня.
Богов в несчастиях виня,
Ушли мужчины на охоту.
На копьях - камень заострённый.
На палке - каменный топор.
Уже отправился в дозор
Отряд, надеждой окрылённый.
Непросто выследить лисицу,
Непросто мамонта убить.
Ведь мамонт тоже хочет жить.
За жизнь свою он будет биться.
Но в лисьи шкуры весь одетый,
На возвышеньи среди скал
Прекрасный юноша стоял
С кудрями СОЛНЕЧНОГО цвета.
В глазах его была решимость
И неба отблеск голубой.
Владея полностью собой,
Он был - сама непогрешимость.
"Он не такой, как наши дети! -
Воскликнул в исступленьи вождь. -
Скорей без туч прольётся дождь,
Чем Боги примут кудри эти".
Тут камень с меткостью отменной
Ударил промеж синих глаз.
И ЧЕЛОВЕЧИНЫ запас
Здесь сделал каннибал презренный.
****************************
Над картой в грозной цитадели
Стоял почтенный генерал.
Он стрелки красные стирал
И намечал иные цели.
В углу другие генералы
Решали тихо меж собой,
Кого отправить на убой,
Чтоб задрожали… либералы.
Счёт на десятки миллионов
Шёл в прошлой праведной войне.
И им хватило бы вполне
Смертоубийств, страданий, стонов
И генеральских тех погонов,
Что заработали оне.
Но победили не вполне
И мало взяли бастионов.
Вдруг к этим мудрым генералам
Явился человек иной.
Да не сказать, чтобы крутой,
И не с опущенным забралом...
Сказал он: «Люди! Все мы братья.
Не стОит братьев убивать.
У каждого из нас есть мать,
Раскроем… недругам объятья!»
Ему со злобою священной
Ответил главный генерал:
«Я это всё уже слыхал,
И моё слово неизменно -
Убить их надо непременно!
Кого в войне ты ни вини,
Мы не такие, как они.
Скажу я прямо, откровенно:
Другой язык, другие нравы
Другие мысли. Знаешь это?!
У них… глаза другого цвета!!!
Убьём, и будем в этом правы!»
Тут завопили генералы:
«Распять его! Глаза не те.
Висеть он будет на кресте!
Нам надоели маргиналы!»
И он повис. Большие гвозди
В руках, в ногах и… в голове.
А мысли было - только две:
«Прости им, Бог. Не дай им… злости».
******************************
В небесной славной цитадели
Среди Архангелов святых
Сам Бог просил совета их:
"Что делать? Люди надоели.
Их души я наполнил счастьем,
Чтоб были веселы они,
Чтобы венчали свои дни
Ко всем любовью и участьем.
Но всё насмарку, всё напрасно.
Они убийцы - в этом суть.
Другой им предначертан путь.
Теперь мне это стало ясно.
Не могут жить они все вместе.
Вот Каин пресловутый жил,
Покуда брата не убил.
А создан мною был для чести.
Христос , мой сын родной, любимый
Распят был ими за "грехи".
Грехи? Вы к истине глухи:
Он был один - НЕПОГРЕШИМЫЙ!
Вот ты стоишь в воротах Рая,
Скажи, Архангел Михаил,
Как много душ ты пропустил
В ворота рая, выбирая?"
"О, Боже, Ты мне не поверишь,
- Ему ответил Михаил,
- Кто из людей не согрешил?
Но как ты грех людской измеришь?
Братоубийств на свете много.
Они ведь стали воевать,
Чтобы друг друга убивать
Для развлечения, ей Богу!
Ведь люди, Боже ты мой - братья.
Братоубийство - тяжкий грех.
Но заявить могу при всех,
Что в Рай их перестал пускать я.
Широкой торною дорогой
Идут все души прямо в ад.
Оттуда нет пути назад,
А праведных - совсем немного".
"Да, неудача, не-у-да-ча,
- Так Бог промолвил в тишине,
- И дело вовсе не в войне.
Скажи... какая незадача!
И интуиция молчала...
Да, неудачей стал Адам.
Был мил и ласков среди дам,
Я думал, мир ему отдам.
Теперь - всё начинать сначала.
Так... Надо, чтоб никто не Ожил..."
Бог к пульту тихо подошёл,
Там кнопку нужную нашёл.
И род людской он... УНИЧТОЖИЛ.