Жила-была молодая учительница, не так давно закончившая столичный университет, и преподавала себе литературу в одном из учебных заведений города. Пути Господни, как говорят, неисповедимы, и неизвестно, как ей пришла в голову мысль совершить коммерческий вояж за границу. Может, замучило вечное безденежье, а может, захотелось свежих впечатлений. Во всяком случае, о бизнесе она имела весьма смутное представление, навеянное торговыми рядами отечественных рынков. Был подготовлен загранпаспорт, собраны с помощью знакомых деньги и найдено турбюро, которое предоставляло свои услуги за довольно скромную плату.
Итак – Венгрия.
Впрочем, нужно начать не с этого. Помните известную детскую песенку «Мы едем, едем, едем…»? Как быстро эти незатейливые слова стали нормой жизни! Никого не удивит случайно брошенная собеседником фраза: «Да вот, недавно в Эмиратах был…» (Турции, Греции, Италии, Германии т.п.). Мы едем за товаром или торгуем сами, при этом рискуем деньгами и здоровьем, не говоря уж о достоинстве, собственной и национальной гордости. Какая там гордость? Наша героиня не подозревала о существовании риска, она ехала со спокойной душой и по своей интеллигентской наивности даже не подумала захватить с собой пару бутылок водки. Действительно, зачем непьющей женщине водка?
И вот симферопольский вокзал. Группа собралась разношерстная: всего семь мужчин, остальные семнадцать – в большинстве своем – женщины в возрасте. И как-то неловко было спрашивать при знакомстве профессию. Все они: и врач, и учитель, и торговый работник, и домохозяйка – стали с этой минуты «челноками», едущими за товаром, что, кстати, и подтверждало обилие полупустых сумок и всевозможных тележек. В девять утра, в воскресенье, сели в львовский поезд, разместились с относительным комфортом, и началась самая приятная часть путешествия. Как только уложили поклажу и постелили белье серо-желтого цвета, от руководителя поступила команда: «Всем греться!». Были собраны, где возможно, общие столы, выставлено спиртное, и начались застольно-дорожные беседы. Нашей героине повезло: компания подобралась спокойная и не особенно пьющая, к тому же один из молодых людей имел очаровательную привычку через каждые пять-десять минут перебивать собеседников словами: «О! По этому поводу есть анекдот!..»
В понедельник, в пять часов вечера, группа высадилась на львовском вокзале, и здесь начались первые проблемы. Оказывается, надо было как можно быстрее добежать до автобуса и занять двойное сиденье, чтобы ночью спать более или менее спокойно. Мест – 42, людей – 24. «Добежали» до стоянки – автобуса нет. В группе появились первые признаки нервозности. Автобус подошел позже, стали загружаться, и тут выяснилось, что посадочных мест всего 32, а задняя часть автобуса – отгороженные деревянной перегородкой спальные места для водителей. Произошли первые стычки. «Бабушки», конечно, отвоевали себе немногие двойные места, а те, кто помоложе, укомплектовались в хвосте автобуса, оказавшегося старым, жестким и расхлябанным. Позже он покажется самым родным, потому что станет единственным спасительным островком родной земли.
На Чоп приехали поздней ночью, после двенадцати. Компания с «галерки» решила немного размяться и выяснить обстановку. За бортом – сыро и холодно. Когда прогулялись вдоль очереди и обратно, поняли, что попали в пробку и что раньше, чем через сутки, границу не пройти. Что делать? Чтобы не мерзнуть, пошли в один из придорожных баров и там просидели до утра. Когда стало светать, вернулись в автобус и благополучно уснули, укрывшись кто чем мог.
Рассвело. Серое промозглое утро принесло с собой моросящий дождь. Наша учительница дремала, съежившись в жестком кресле, и думала о том, как далек теперь привычный ей мир – домашний уют, семья, работа… Есть только это безрадостное утро. За окнами – высохшие кукурузные поля, служащие общественным туалетом. Ободранные, злые собаки охотятся за объедками и устраивают между собой потасовки. Дорога разбита и выщерблена. Какой-то мужчина подходит к колесу, над которым сидит в кресле героиня, и с отрешенным видом справляет малую нужду. Пьян, наверное… Граница представлялась совсем не такой – более цивилизованной, что ли. Не хотелось верить, что иностранцев, въезжающих в Чоп, бывший Союз встречает таким вот грязно-унылым пейзажем.
…Воды не было, руки протирали водкой, походы в кукурузу уже никого не смущали. Грелись тоже водкой. Шел дождь и шло время. Наступили ранние осенние сумерки. Трудно передать словами состояние безнадежного ожидания. К тому же, по ходу дела выяснилось, что турфирма не несет ответственности за проход границы, и в случае неудачи деньги не возвращаются.
В шестнадцать часов дня автобус тронулся с места. Границу прошли без проблем, но запомнились два эпизода. Уехал в Союз рейсовый автобус и забыл пассажирку. Долго бежала за ним по дороге пожилая женщина, не в силах что-либо крикнуть. Концовку этой ситуации группа уже не видела. При проходе через венгерскую таможню у женщины из стоящего впереди автобуса случился сердечный приступ. Ее перенесли на зеленый стриженый газон и минут двадцать приводили в чувство. Слава Богу, все обошлось. Рассчитывать на медицинскую помощь нашим туристам не приходится, лучше уж ехать с хорошим здоровьем. Бывалые пожилые путешественницы тут же рассказали леденящую кровь историю, как от сердечного приступа два месяца назад в такой же ситуации умер пятидесятилетний мужчина, и группа, не в силах отказаться от предстоящего вояжа, скрыла случившееся и все три дня возила его по Венгрии как «спящего». Правда, при въезде в Чоп, труп обнаружили. Каково, а?!..
____________________
И вот долгожданная Венгрия. Резко изменился пейзаж: аккуратные постройки, ухоженные палисадники, великолепное освещение, ровные асфальтовые покрытия дорог. Интересно, на сколько бы дней хватило Крыму лимита электроэнергии при таком расходе света?
До Нюрнберга решили ехать без остановок и на большой скорости: остановившийся автобус могли просто ограбить или «обложить» данью свои же русские бандиты. Уже в темноте поужинали. Потом уснули.
При удачном проходе границы группа успевала бы снять номера в будапештской гостинице, но этот проход был неудачным. Предстояла еще одна ночь в автобусе. Сон превратился в полузабытье, при котором постоянно чувствовалась ноющая боль во всем теле. Автобус был полон неприятных запахов, которые, несмотря на холод, все же не выветривались; третьи сутки пути от симферопольского вокзала не располагали к комфорту. Но все же водители торопились – был один шанс из двадцати, что найдется частная и относительно недорогая гостиница на одну ночь. А там горячий душ и чистая постель…
По местным порядкам после 20.00 на ночлег не устраивали. Одна из предыдущих групп ночевала в автобусе прямо под окнами отеля. Наши туристы приехали в Будапешт в 22.00. Трудно сказать, чье это было везение – нашей измученной учительницы или всей группы, но нашлась все-таки маленькая одноэтажная гостиница, хозяйка которой, знавшая русский язык, выделила 24 койки по семь долларов за каждую (при нормальных обстоятельствах такая услуга стоила бы пять долларов). Правда, руководителю группы пришлось дипломатично соврать, что данная турфирма – постоянный клиент маленького отеля. В гостинице – комнаты с железными кроватями на 10 человек в каждой. Белье дырявое, но чистое. Зато в туалете и душе – опрятно, тепло, есть туалетная бумага, мыло и бумажные полотенца. Привели себя в порядок и заснули, как убитые.
Наутро, после недолгих сборов, отправились на автобусе в центр Будапешта менять валюту. Огромный супермаркет, где находилось отделение банка, блистал чистотой и огнями. Вежливость продавцов и великолепие витрин приводили наших туристов в состояние созерцательного изумления. Через некоторое время освоились и попытались вести себя более непринужденно, но не покидало чувство посещения музея. Впрочем, те, кто ездили за границу постоянно, напустили на себя вид снисходительного безразличия.
Обменяли доллары на форинты и поехали на китайский рынок, который действительно был полон китайцев и китайских товаров. Тесные проходы между рядами, обилие вещей и людей, незнакомый говор, пряные запахи, идущие из раскрытых дверей маленьких китайских забегаловок – все это ошеломляло и сбивало с толку. Бывалые туристы быстро разбежались по рядам в поисках дешевого товара, а наша скромная учительница со своей более чем скромной суммой совсем растерялась. Все было дорого. На завтрак (китайский рис с мясом и приправами) сразу ушло полтора доллара. Началось хождение по рядам и спустя пять часов с трудом была заполнена только одна сумка. О реализации товара на крымской земле уже не хотелось думать: в пересчете на родные карбованцы получались нереальные миллионы.
Вечером – общий сбор на стоянке и поселение в гостиницу, в огромном, мрачном холле которой оборванные пацанята выпрашивали деньги, цепляясь за одежду. Жилище на сей раз представляло из себя пятый этаж многоэтажного безликого здания, с трехместными номерами и общим туалетом на этаже, где не было разделения на мужской и женский; и чтобы, видимо, совсем сгладить половые различия, отсутствовали даже задвижки на дверях. Правда, после кукурузного поля на границе, такие условия показались вполне сносными. Этот ночлег стоил шесть долларов плюс полтора доллара обед-ужин в столовой гостиницы.
Гостиница и рынок находились в одном из окраинных промышленных районов города, и, как выяснилось позже, наши туристы никогда не посещали центр Будапешта: световой день тратился на поиски товара, а вечером начинался подсчет оставшейся валюты и распределение шмоток по сумкам. Но в этот раз собралась небольшая часть желающих посмотреть столицу Венгрии хотя бы ночью. Скинулись на бензин водителям, и импровизированная экскурсия началась.
Как рассказать о ночном Будапеште? Море рекламных огней, чистые улицы, игрушечные трамваи… Жизнь спокойна и размеренна. Возникает ощущение, что это мы – тогда еще советские туристы – приходим из другого, нереального, мира, с другой планеты. На набережной стоят симпатичные пластиковые стулья, ни к чему не прикрепленные, и каждый волен отнести их в то место, которое ему нравится. В ресторанах и кафе тихо и уютно. Окна не зашторены. Бросается в глаза идеальная чистота, обилие цветов и изящного декора. И никакого кутежа. Одна за другой сменяют друг друга роскошные витрины венгерских и иностранных фирменных магазинов. Ощущение – будто листаешь яркий импортный журнал с блестящей полиграфией.
Прогуливаются степенные дамы в натуральных шубах с откормленными собачками неведомых пород. Энергично проходят мимо молодые люди в плащах и галстуках и оставляют за собой тонкий шлейф французских ароматов. Кажется нелепым фасад ремонтируемого здания, закрытый черным целлофаном. Картину дополняют дежурные проститутки и сутенеры, раздающие на улицах визитки с телефонами своих фирм. Не удержались, зашли в кафе и купили какой-то очень приятный на вкус десерт. Рядом сидели проститутки, и одна из них – лет пятнадцати – очень странно выглядела. Ее глаза ничего не выражали, движения были замедленными, а лицо похоже на гипсовую маску. Она напряженно смотрела в сторону советских туристов и, казалось, была слепа. И только спустя много лет наша героиня поняла, что девочка была под действием наркотиков.
К стоянке автобуса подходили в отличном настроении, полные впечатлений. Еще издали увидели водителей, отчаянно машущих руками. В отходящий автобус запрыгивали на ходу. Развернулись, едва не задев припаркованный рядом «мерседес», и поспешно покинули центр города. Оказывается, подошли к водителю симпатичные ребята в кожаных куртках с московским акцентом и вежливо потребовали сто долларов. Туристов не было, и «робин-гуды» на какое-то время исчезли по своим делам, пообещав появиться через несколько минут. Волей случая удалось, как говорится, удрать. Испугаться не успели: все произошло за две-три минуты.
На следующий день – рынок, вояж по складам и посадка с вещами в автобус. Не обошлось без очередного скандала: товар везли паками, мест катастрофически не хватало. К полуночи подъехали к венгерской таможне. С товаром здесь можно было простоять долго, все зависело от того, что потребуют таможенники: секс-презент, доллары или колу с сигаретами. К счастью, обошлось без колы и секса. Через час проехали.
___________________________
В четыре утра по родному московскому времени поужинали и отправились во Львов, где остановились на одной из тихих улочек в ожидании вечернего поезда. Автобус с товаром – лакомый кусочек для многих «страждущих», поэтому свет не зажигали и ужинали при свечах, купленных в универмаге рядом. Шел дождь…
Потом, когда уже все закончилось и прошло время, нашей учительнице долго вспоминалась обратная дорога: как днем автобус без остановки мчался по родным западноукраинским просторам, как проплывали мимо величественные горы, покрытые хвойными лесами. Проезжали маленькие городишки и поселочки, «крутились» по тесным улочкам и вновь вырывались на просторы. Дорога неслась мимо деревенек, сочных высокогорных лугов, березовых рощ и вспаханных полей. Вспоминалось, как бродили днем по старинному Львову, как пытались позвонить с забитого людьми переговорного пункта в Симферополь, как случайно попали на концерт органной музыки в один из старинных, уносящихся в небо костелов. Орган взрывался и утихал, бередил воспоминания, убеждал в суетности бытия. Мужчины дремали, удобно устроившись в жестких креслах. Сказывалась многодневная усталость...
На львовском вокзале началась кульминация бизнестура, настоящее фортиссимо всей исполняемой невидимым музыкантом какафонии под названием «человеческая жизнь».
Немногочисленные мужчины таскали сумки и паки из автобуса на перрон. Распределенные заранее, женщины выстроились цепочкой, охраняя поклажу. Рядом постоянно находились сомнительные типы. Появился наряд милиции: «Паки – в багажное отделение, норма – 36 кг на человека». Пришлось платить. Подошел поезд. Стоянка двадцать минут. Стали искать свой вагон, и через пять минут выяснилось, что двадцатого вагона в поезде нет. Отыскали начальника поезда, который разрешил грузиться в девятнадцатый. Ни о каком багажном отделении разговора уже не было. Задняя дверь спального вагона не открывалась, а всю переднюю половину заняли бестолково суетящиеся веселые школьники, возвращающиеся с каникул. Десять минут до отправления. Обозленно-уставшие челночники сунулись было с паками мимо детей, кого-то задели… Послышался истеричный крик грудастой учительницы: «Я заявлю в милицию! Спекулянты!..». Проводница попыталась помешать погрузке, требуя билеты. Не реагируя на разъяренную даму и сопротивление проводницы, стали закидывать сумки и паки в вагон, не разбирая, где чьи. Оставшиеся на перроне женщины отгоняли зонтиками обнаглевших воров, которые в этот момент стали очень активными и не скрывали своих пакостных намерений. Никто бы ничего не искал – не было времени. В тронувшийся с места поезд запрыгивали на бегу, втягивая товарищей за руки. Молодая учительница чувствовала себя включенной в какой-то адский конвейер, который невозможно остановить. Ей казалось, что хуже, чем сейчас, уже не будет никогда. От отчаяния хотелось плакать, но на это не было времени.
В течение следующего часа разбирали сумки и укладывались спать. Мест не хватало, приладили для ночлега коробки. Все были счастливы, что так удачно сели в поезд и едут домой. Сон был поистине мертвым, и, если бы не один дотошный дядечка, доблестно охранявший как свои, так и чужие вещи, многие не досчитались бы в ту ночь сумок и паков. Но об этом подумали уже утром.
Когда совсем рассвело, стали собирать дань начальнику поезда за то, что разрешил сесть в вагон. Сумма была приличная, и многие брали деньги в долг, в том числе и наша учительница. К вечеру за данью пришла и проводница, но ее, мягко говоря, быстро отвадили. Она, оскорбленная ответом, отключила в вагоне свет и перестала топить. Наших закаленных туристов это обстоятельство не сильно огорчило: в ход пошли припасенные одеяла и свечи. Согревала оставшаяся водка и относительно быстрая скорость поезда, бегущего на родной юг.
А как же наша героиня? Говорят, человек привыкает ко всему. Это правда. Ничего плохого не случилось: товар, хоть и в небольшом количестве, был в наличии, подарки куплены. И только маленькая саднящая ранка в душе: сколько же бесценного времени должно еще пройти и что еще должно быть нами пережито, чтобы такие бизнес-туры канули в прошлое? И не хватит уже духу осудить едущих и торгующих, ибо человек-ко-всему-привыкающий в любой ситуации ищет, чем накормить детей и обеспечить семье сносное существование. И в данном контексте фраза «От каждого по способностям…» - приобретает зловеще-саркастичный оттенок. Действительно: кто на что способен…
У этой истории было небольшое продолжение. Автор писала эти строки с большой благодарностью к своим землякам, которые даже в самых нечеловеческих условиях оказались людьми и поддерживали друг друга, делились последними съестными припасами, деньгами, спасали от сердечных приступов и подавали руку, чтобы подсадить в набирающий скорость поезд. Но вся эта информация оказалось не подлежащей разглашению. После публикации очерка автору угрожали обиженные руководители турбизнеса. И никого из них не волновало, что клиент может в такой поездке потерять не просто здоровье и деньги, но и жизнь. Главное – доход.
Это было семь лет назад. А как сейчас?
Ирина Сотникова