Загибает трубы, грызёт гранит.
Ты привозишь в город свои потери,
В неудобных туфлях спешишь, потея -
Неприкаян, лыс и не знаменит.
Отмывает дева витрину щёткой,
Ледовито косится старый храм.
Сколько ты затвором на мир ни щёлкай -
Он открыт лишь узкой девичьей щёлкой -
Никогда не знаешь, дадут ли нам.
А из всех регалий и привилегий -
Только ржавый ключ - он войдёт, как нож
В ледяное тело твоих элегий -
В старый дом, пригодный лишь для ночлега -
Тот, в который ты только чудом вхож.
И польётся кровь голубым чернилом -
Вот по локоть руки уже в крови,
И кровать в крови, что тебя чинила,
Что тебя давно уже подчинила,
Что давно для тлена, а не любви.
Так следи, что пальцы понастрочили,
Зажимай в гортани надсадный смех:
"Мы в ответе за тех, кого приручили,
Мы в ответе за тех, кого учили,
Мы в ответе за тех, на кого дрочили,
Мы в ответе за всех... за всех... за всех...".