ПРОЗА – ПОЛУРАЗГАДАННОЕ
ОГЛАВЛЕНИЕ
Охота 1
Земляничная поляна 7
Медитативный опыт 10
Определи состояние чужой души по обуви 12
Пойми, наблюдая 14
Помощь иконы 16
Куда уходят иконы 17
Чудо иконы 18
Сотворение иконы 19
ОХОТА
Пасха. Перед этим, несмотря на необычайно позднюю и холодную весну, было сравнительно тепло. Но вчера к ночи резко похолодало, почти до ноля градусов. И, как всегда перед резким похолоданием, активизировались пауки.
Я, на лоджии, сидя с ногами на диванчике, читала А. Вознесенского – о Б. Пастернаке и обнаружила в углу, под потолком, паутинку.
Вскочила резко и, сворачивая тряпку, имея в виду ее удлинение – доведенное до рефлекса качество, порожденное необходимостью побеждать свои 153 см, водрузилась на стул, смахнула ту паутинку.
И тут же в меня попала энергетическая струя снизу. Автоматически отправляясь по ней, я обнаружила источник! Черная маленькая дворняжка – в стойке таксы на охоте! В нескольких метрах от нее, с оскорбительным в отношении ее равнодушием, по земле медленно прохаживались собачьи и кошачьи враги – голуби.
И эта черная малая поганая собачонка, которую вы никогда бы не заметили даже, в момент азарта и восторга – в момент охоты – стала прародителем столь мощного луча энергии, который, расходясь от нее, как концентрические окружности по глади озера от резко брошенного камня, достиг и меня в том числе.
Но чтобы высвободить такой пучок энергии, как и каким образом надо было ей свою энергию сконцентрировать, вобрав в себя извне, усилить своими эмоциями, сформировать!
Я знаю, что такое, «охота».
Мой папа был офицером и почти всю жизнь служил на Дальнем Востоке. Все мои предки из одного места, из-под Сум, украинцы безо всяких примесей. Принято считать, что татаро-монгольское иго в нашу Нагорновку не заходило. Кстати, первые казаки, как сказано об этом в многотомной «Истории Украины», появились именно у нас, в Белопольском районе.
Случай с тем, что есть не совсем охота, но промысел, сегодня, в связи с собакой, вспомнился ярко, порожденный азартом обладания, связан со старьевщиком. Мне было четыре года. По городу Свободный Амурской области на подводе со старой лошаденкой ездил мохнатый старичок и кричал громко и призывно! Помню особенно магическое: «Шары, шары!»... И за это прозрачное сияние он, глупый старик, зачем-то брал нв обмен старые тряпки. Этих грустных занудных взрослых всегда было понять не возможно!
Я вбегаю в дом с криком-просьбой о старых тряпках - он же сейчас проедет на своей телеге, и я не успею!!! Мама стирает, спешит, занята… Что-то недовольно говорит, надеясь от меня отделаться, но, зная полную несостоятельность своей мечты о покое в связи со мной, сбрасывает с ног комнатные тапочки, которые, возможно могли бы еще побыть не только «сырьем». Я хватаю их! Лечу к той дохлой облезлой лошади, которая прекрасна и великолепна без изъяна, ибо она привезла мне восторг на ниточке!!!
Я успеваю. Толстая, белобрысая. Волосы как солома, безобразно острижены любовно мамочкой. Невидимые, хотя и не короткие, ресницы, такие же светлые брови. Но все это не заметно из-за бурачного цвета густого румянца во всю щеку на белой коже лица. Да плюс карие круглые глаза навыкате. И вся эта экзотика ни на секунду не бывает в покое, лицо может служить наглядным пособием для изучения броуновского движения молекул, словно оказавшихся под микроскопа с гигантским увеличением.
И вот я, запыхавшаяся, еще больше раскрасневшаяся от быстрого бега, с радостно горящими диким блеском глазами охотника за удачей, торжественно протягиваю волшебнику старичку по комнатному тапку в каждой руке. Даже старый мохнатый старьевщик, который давно перестал что-то отличать, ибо для него давно весь мир обратился в кучу хлама, подлежащего обмену на такие же не интересные ему давным-давно мелочи такого же хлама, заулыбался девочке с позабытой им нежностью.
Человек, глядящий на мир через очки с мутными старыми запыленными стеклами, словно протер глаза, и губы его вдруг вспомнили давно испарившуюся и умершую для него улыбку. Он приостановил свою карету с впряженной в нее цугом тройку, спрыгнул на землю и торжественно-парадным жестом щедро одарил меня сразу несколькими волшебными разноцветными воздушными шариками на ниочках!!!
Я помню, как это ни странно, как он, думая, что нежно гладит меня, осторожно шарпал рукой по моим мягким волосикам и… улыбался.
И долго он еще так стоял, наверное, потому что, уже стоя на пороге дома, я, обернувшись, увидела его, качающего головой и рукой.
И совсем он был не мохнатый маленький старичок…
Переехали мы из этого маленького, но все-таки городка, в другую воинскую часть. Амурская область, десять километров до ближайшего села. Четыре четырех- квартирных барака для офицеров, один из которых – для всякого рода командировочных, вечно полупустой. Необходимые строения для батареи солдат и «позиция» - за высоченным забором прятались от людского глаза ракетные установки и подземные шахты. Это называется «точкой».
Редкие перелески из карликовых лиственных деревьев, кустарники и огромные поляны, вдали – густой лиственный лес, озера. Если честно, то это вовсе даже не озера, как их называли обитатели точки, а обыкновенные болота, но необыкновенной красоты! Но в мае там еще кое-где лежит старый снег, а в октябре – уже повсюду - новый…
Зато лета такого нет, пожалуй, нигде на Руси: короткое, но яркое и многоцветное, как бабочка-однодневка!
Кстати, то же и с людьми: обладатели шикарных густых и волнистых волос седеют гораздо раньше тех, у кого несколько ломких жиденьких волосиков, торчком, которые поганят, вместо того, чтобы украшать собою, голову их обладателя. Вечны на земле почти одни только кактусы – колючие вампиры… А все прекрасное – кратко. Вспыхнет, просияет и уйдет, не успев стать бытом, чтобы было нам, о чем светло жалеть и вздыхать.
Итак, пора возвращаться к начатой теме. Охота.
Сбежал в самоволку как-то солдатик, ну и заблудился. Только на третьи сутки его разыскали. Благо, в местах, редко заселенных, среди перелесков добрые люди издавна строили зимовья, где была печь и что-нибудь самое необходимое, чтобы и охотникам было, где заночевать, а потом раненько выйти с ружьишком на зорьку, и, охваченному жутким диким, почти животным страхом и паникой, заблудившемуся человеку не пропасть и дождаться тех, кто выйдет на его поиски. Там наш романтик-самовольщик и подвизался.
Разыскивающие же беглеца, мечтавшего о встрече с прекрасной девушкой, наткнулись на совершенно необыкновенное чудо! В местности, где болот было очень много, нашли огромное, красивейшее озеро-болото. Добраться к воде можно было очень с большой опаской из-за сплошной трясины, по кочкам. Кочки были на приличном расстоянии друг от друга, большие, но наступивший на них рисковал после некоторого, перехватывающего дыхание, раскачивания соскользнуть в трясину. И уже не было гарантии, что он без сторонней помощи выберется из нее.
Идти надо было с шестом, и в компании с таким же любителем рискованной романтики. Зато в этом достаточно большом озере, я, по крайней мере, исходив окрестности довольно, большего не видела, рыбы было столько, что она едва перемещалась там, расталкивая своих соплеменников. В основном там водилась интересная рыба, такой вид ее вообще известен только в Амурской области – ратан амурский. Размножалась очень быстро, быстро же и росла. Врагов-рыб у нее просто нет, а люди в такую даль, похоже, не заходили несколько лет до нашего туда прихода. Тем более, что для возможного богатейшего улова не было никакой подъездов ни для хоть какого-то транспорта, необходимого для вывоза выловленного богатства. Да и очень далеко было для ближайших селений.
И вот на такую рыбалку мы, дети, уговорили мам пойти с нами. Папы были на службе почти круглосуточно, слова «выходной» они, похоже просто не знали, то есть сопровождать нас не могли. Все, чем они могли нас обезопасить, воспользовавшись тем, что воинская часть была ракетной, так это поручить умненькому солдату безотрывно следить за нашим продвижением с помощью локатора. Так, если бы мы сбились с пути, и заблудились, нас было бы легче обнаружить.
Собирались мы, как в особенную экспедицию. Маршрут нам нарисовали. Помню, что рисовали, но не помню этого рисунка и уж не могу представить, как это могло выглядеть на однообразной местности. Удочки мы за собой нести не стали. На коротенькие палочки нам намотали куски лески, привязав к ним только только грузила и крючки.
…И вот мы у воды!!! Самым странным было то, что на самом берегу лежали остатки прогнившей большой деревянной лодки. Как она там оказалась и сколько лет назад, не известно. Стоит оговориться. Во-первых, берегом я условно назвала начало большой водной глади, не прерываемой уже камышом и травами. Берегом это назвать нельзя, ибо дна не было вообще. Болото. Очень большое болото. Красоты неописуемой! И, во-вторых. От нашего военного поселения ближайшее село было километрах в десяти, если по дороге, и в семи-восьми – напрямик, по пересеченной местности. Когда по дороге в школу, а возили нас, нескольких детей, на списанных машинах или даже на огромном дрожащем тягаче, это такой прообраз БТР, то самоходное устройство, трясясь на страшной дороге, каждые три-четыре дня ломалось и не подлежало быстрому восстановлению. Тогда остаток пути до школы мы добирались пешком, «напрямую», так это называлось. Выезжали рано, потому добирались к началу второго, а то и третьего урока. Но болезненное чувство долга нас, школьников, гнало в путь, хотя уже в октябре начинались ужасные сильные морозы, которые начинали спадать только к началу мая.
А в противоположной стороне от села на таком же расстоянии находилась тюрьма, где, как гласила легенда, родившаяся еще на заре существования нашей военной точки, когда туда по какой-то причине наши однажды ездили, содержались люди в клетках, прикованные цепями. То есть тюрьма для самых изолированных от общества ее членов. Но и оттуда они изредка, но все же умудрялись бежать. О таких побегах сразу сообщали нам в часть, опасаясь, что беглецы будут стараться у зазевавшегося солдатика захватить оружие. Нас, детей, предупреждали особо. Мы не выходили из своих четырех бараков дальше общего двора, и в школу нас в такие дни не везли. Я за период учебы с первого по первые дни пятого класса помню таких три случая. Но не исключено, что мы рыбачили с остатков лодки, сделанной каким-то беглецом, который пережидал в ближайшем зимовье.
Рыбалка – это та же охота, но тихая. По азарту, пожалуй, даже превосходящая охоту. Потому так ярко в память мне этот праздник и врезался!
Сам процесс выглядел так. Аккуратно стоя на тонких бревнышках, принесенных нами и уложенных на остатки лодки, панически боясь упасть в воду, мы наблюдали за тем, как рядом с нами кишмя кишела рыбная масса. Мы забрасывали свои лески с огромными ржавыми крючками, на которых трепыхались жирные червяки, с вечера накопанные нами. Забрасывали на расстоянии до метра от наших ног, чтобы было видно, какая рыбина раскрыла уже рот, мечтая загладить крючок, полагая, что хватает червяка! И, поскольку у нас был выбор, какой вообще бывает только один раз в жизни, да и то у редких счастливчиков, мы выбирали… То есть - рыбалка в естественном гигантском аквариуме.
- Иди, голубчик, ловись!
- А ты еще погуляй, подрасти! Тебя я брать не буду!
- Ах ты, хамка! Тебя я уже отогнала, а ты опять за моим червяком пришла?! Подожди, будем уходить, мы вам оставшихся червяков так просто в воду побросаем. Нам столько рыбы не унести!
- Ну, ну! Чего осторожничаешь? Я же специально тебе крючок подсунула! Хватай, дурачок!
Так, беседуя с живыми разумными, совсем не голодными рыбами, мы наслаждались процессом охоты на них. Рыба в болотах не была голодной. Голодными были комары. Таких огромных комаров, как в той местности, нет больше нигде по территории бывшего союза, это вам скажет любой очевидец. Мы, естественно были в одежде с длинным рукавом, в брюках и в накомарниках, защищающих лицо и уши. Кисти же рук были у нас опухшими от укусов. Но мы тогда комаров не замечали, тем более что и возле нашего жилища они ходили такими же тучами. И возле дома в сезон разгула насекомых вечером без накомарников мало кто отваживался быть несколько часов. Это был необходимый элемент гардероба.
Погода стояла теплая, солнечная и безветренная. Летали громадные стрекозы, каких я больше уже нигде не встречала, бабочки всех цветов и размеров. Пели непуганые птицы. Эдем!
Тогда еще, будучи «непугаными» цивилизацией детьми, мы жили в природе, воспринимая себя ее частью и не делая в своем сознании и лексиконе сравнения с чем бв то ни было того живого чудного озера, в котором через десяток лет, похоже, рыбе уже просто не было места. Потому мы не загрязняли свое воображение пошлым сравнением водоема, полного рыбы, с аквариумом. Это бытовое приземленной сравнение ко мне пришло уже в последние годы, когда вдруг выплыло из памяти то наше путешествие в первобытность!
И, наконец, об охоте в привычном смысле этого слова. Написала и возмутилась: не бывает обычной охоты. Да, честно говоря, в моей жизни абсолютно все необычно. У меня даже сейчас вид из окна каждый день, более того несколько раз в день, новый и необыкновенный. Каждый вечер мы наблюдаем в окно закат солнца, и ни разу не встретились с обычным пейзажем. А, если я встаю рано, то в окнах и на стенах видимых мне домов вижу отражение проснувшегося солнца, отскакивающие рикошетом лучи рассвета.
Папа с солдатом-водителем газика ездил в районный центр, село, за канцтоварами. И в этой глуши около чайной он видит чистопородного сеттера! Молодая собака с необыкновенно человеческими глазами и великолепным чувством благородного достоинства!
Стояли рядом подвыпившие мужики. Это - хроническое состояние для российского мужика по тем временам, как я с отчаянием вспоминаю, следует добавить, что село, ближайшее к нам, было населено украинцами, сосланными в начале периода коллективизации, как кулаки. То есть – хозяева, разумные и благородные. Таких сел в районе было три: Красноярово, Белоярово и Желтоярово, как я знаю. Потому в нашем Красноярово пьяными бывали на людях только русские мужики из периодически завербовывающихся туда на летние работы в поле или на строительство нового коровника или птичника.
Так вот, эти забулдыги рассказали папе, что хозяин в их местах объявился не так давно, из бывших интеллигентов. Но собака совсем уже не пригодна для охоты: ее ранил хозяин, будучи на охоте пьяным. Теперь она боится выстрела. Разыскав хозяина, папа с огромным трудом уговорил того расстаться с последним его напоминанием о прошлой жизни, дав ему за собаку десять рублей. Тогда, году в 67-68-м, на эти деньги можно было купить три бутылки спирта. Кстати следует заметить, что водку туда попросту не завозили, из-за морозов ниже минус сорока градусов водка по дороге от базы замерзала, и бутылки лопались. А спирт доставлялся в полной целостности.
Всю нашу семью Пират воспринял, как свою. Мы его всей точкой просто боготворили. Такой красивой и умной собаки еще никто не видел. Только о самом Пирате можно было бы рассказывать часами! Все к нему вообще относились, не как к собаке. Он буквально разговаривал, причем длинными предложениями. И улыбался! Вызывал к себе просто благоговейное отношение и почтительное уважение.
Он повсюду сопровождал папу, терпеливо ожидая его под дверью кабинета, присутствовал при всех построениях, и, здесь уж он получал огромные дозы восторга, на стадионе. Папа, еще лейтенантом, был чемпионом Дальневосточного округа по пятиборью. И долгие годы службы с огромным наслаждением тренировал солдат, занимаясь с ними борьбой, играя в волейбол и во все, что бывает. Сам занимался с ними на стадионе. Причем, делал все с таким азартом и восторгом, что заражал спортом даже самых ленивых. Солдаты заполняли разные участки стадиона безо всякого принуждения. Над стадионом стояли дружный хохот и оживленный гомон.
И вот, после долгой подготовительной работы, папа берет Пирата на охоту. Меня, лет девяти, он берет с собой. Всегда и во всем я была рядом с ним. Добавлю, что у нас с папой была голубятня, а у меня ручные голуби и ворона. Но на охоте я оказалась впервые. Здесь он без меня обойтись не мог, я должна была придерживать Пирата и подбадривать-успокаивать помнящего ранение выстрелом пса.
В ту осень, из-за неизвестных природных катаклизмов, один вид птиц, которые никогда прежде не залетали при миграции на территорию России, изменил маршрут. Какая – то разновидность смеси уток и куропаток, насколько я тогда могла их идентифицировать. Ярко окрашенные во все оттенки коричневого, размером с куропатку, летели они большими стаями, довольно низко над землей, переговариваясь, вернее, перекрикивающих с резким колючим визгом на очень необычном птичьем диалекте. Летели они в Китай. Убивать их было жалко до невозможности. «Я - не убийца, я – охотник», - объяснял папа встречавшим его соседям и любопытствующим, почему он, возвращался с охоты без добычи. Все знали, что среди офицеров на стрельбище равных ему не было. И дичи было превеликое множество, и дичи не пуганой!!!
Но здесь была не охота на зверя или птицу, а попытка вернуть сеттера в его природное предназначение собаки охотничьей.
Папа отходил с ружьем подальше, кричал мне, я брала Пирата за ошейник, садилась рядом с ним на землю, обнимала и успокаивала его. Папа стрелял в воздух. Бедный Пират буквально заходился от испуга, я с трудом удерживала его, готового вырваться и бежать подальше от выстрелов. Постепенно приближаясь к нам, папа делал еще несколько холостых выстрелов.
Наконец, страх перед звуком стреляющего охотничьего ружья вышел из нашего умного пса! Он вспомнил свою охотничью сущность. Теперь он напрягался всем существом своим, принимал стойку, от него шли мощные флюиды, его охватывала дрожь азарта!!!
Стоя теперь рядом с нами, папа стреляет, специально не убивая, а лишь раня одну из тех странных птиц, она начинает падать, сопротивляясь, и к моменту ее падения наш Пират, приняв вертикальную стойку, хватает ее своей пастью! И со всех ног мчится к нам, и кладет свою добычу к моим ногам! Сколько гордости и победной радости было в его глазах, и огромной благодарности!
Папа по-детски выказал ему обиду, пояснив, что добычу следует доставлять ему, охотнику, а не мне.
Теперь нам предстояло закрепить успех. Причем, успех коллективный: и наш с папой, и сеттера.
Папа отходил от нас метров на пять. Я как можно выше подбрасывала подранка, тот начинал лететь, папа стрелял рядом с ним, бедная птица, так и не сумев удержаться в воздухе, начинала падать, Пират ее приносил нам. Я с каждым разом подбрасывала живое наглядное пособие выше и выше. И на четвертый раз я подбросила ее особенно ловко, и не успела я порадоваться своему умению, как подранок, помахав-помахав беспорядочно крыльями, взмыл в небо и полетел, все увереннее и увереннее... Его подхватила вновь подлетевшая стая одноплеменников…
Вдогонку птице, блестяще выполнившей свою спасительную миссию для нашей любимой собаки, никто, конечно же, стрелять не стал.
Боже, каким страданием исполнился охотничий пес! Как он кинулся за своей законной добычей. Пробежав с лаем насколько шагов, остановился, обернулся к нам, и, подвывая и тряся головой, забулькотал, заговорил, вызывая нас к всеобщему осуждению хамского, по его представлениям, поведения этой злодейки, так ловко обманувшей нас всех троих!
Чтобы его хоть как-то утешить и поощрить, папе пришлось, хотя рука его не поднималась на диковинную красоту, подстрелить ему одну такую же птицу из стаи… Пират ее гордо доставил нам. Положил у наших ног. Сел рядом с ней, и склонив голову, устремил на нее взор, всем своим видом гарантируя, что уж больше он не даст себя одурачить.
Наш сосед, громадный, немногословный и застенчивый, но очень добрый человек при внешней суровости, немолодой уже, успевший даже в конце войны освобождать Дальний Восток, старшина, тоже любил прогуляться с ружьишком. У него был большой красивый, совершенно белый пес, Снежок – смесь лайки и овчарки. С одной зимней охоты он принес, злобно кусающего и царапающего его, енота. Тот угодил в один из капканов, расставленных местными охотниками за пушниной.
Наши офицеры, любившие охоту, как способ выйти за территорию части и побродить наедине пару часов в окрестностях, очень расстраивались, видя бедных зверей в этих капканах, считая такой способ добычи неспортивным, тем более, что голод-то никого не толкал на это живодерство.
Все мы бегали смотреть на этого енота с раненой ногой, которую его спаситель ему подлечил, забинтовал. Красивого небольшого лохматющего зверя поместили в загашнике, это такой неглубокий узкий встроенный шкаф. Двери были открыты, но на высоту до полутора метров досками загородили еноту выход. Принесли енота в дом утром, весь день кормили, лелеяли. Ночью же, едва все уснули, зверь выгрыз в дощатом полу маленькую щель и, неблагодарный, оставил теплый и заботливый дом… Нам было жаль терять такую живую игрушку, но все мы искренне восхитились силой воли и свободолюбием нашего нового лесного друга!
ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА
Несмотря на всю её странность, история эта вполне доподлинная.
В Амурской области, в Серышевском районе есть село Красноярово, которое населяют теперь уже предки выходцев из Украины – ссылали кулаков разного рода на заре коллективизации. И пошли умные сильные крепкие хозяева через всю Россию, остановились в совершенно тогда не освоенном крае, на берегу быстрой и мощной красивейшей реки Зея. Вскоре обнаружили на ее песчаных берегах золото. Еще в 1965 году на берегу реки в этом селе стояла деревянная будочка, наверное, метр на метр площадью ее основания и высотой около двух метров, с табличкой «Прием золота», уже не работающая, конечно.
Километрах в десяти от этого села стояла воинская ракетная часть, «точка». Для офицеров – четыре барака, на четыре квартиры каждый. Причем, один из них почти всегда пустовал, использовался для командировочных. За огороженной штакетником территорией с одной стороны шла неширокая распаханная полоса. Каждую весну нанятый в селе трактор вспахивал ее, женщины с детьми, радостно возбужденные, выходили, размечали ее, делили на полоски, протаптывая межу…
Это были огороды.
Работа была лишь для нескольких женщин в селе, учителями в местной школе.
Летом и вовсе этим энергичным молодым женщинам заняться было нечем: огород да изредка шитье каких-то одежек: себе, друг дружке и детям. Читали, что попадалось, телевидения не было – местный дизель не давал достаточной энергии.
Все вместе ходили по грибы и по ягоды. Жили-то в лесу, среди болот, та же Зея была в десяти километрах. Машины, старые и списанные уже, ходили в село, где получали для солдат почту, хлеб и набирали через день для семей офицеров воду в двадцатилитровые канистры. На точке вода из скважины шла настолько ржавая, что для солдат в столовой установили огромное приспособление для ее фильтрации. А семьи офицеров там жили не по два года, потому у всех женщин была проблема с щитовидной железой, и после очередной общей медкомиссии проверяющие написали куда надо рапорт, ну и стали воду возить – на четыре человека десять литров в сутки. Для бытовых нужд топили снег, благо он лежал с октября по май, собирали дождевую воду, летом женщины стирали на болоте.
Однажды две старшие девочки – девяти и тринадцати лет, главные знатоки и собиратели ягод и грибов, после обеда отправились за земляникой, взяв, по обыкновению, по трехлитровой стеклянной банке. Они считались на точке непревзойденными собирательницами ягод, потому что знали «секрет», которым всякий раз делились, смеясь, с остальными: нельзя класть ни единой ягодки в рот, пока не будет наполнена посуда. Но кроме них эту пытку не мог выдержать больше никто. Принимались есть ягоды, едва начав их сбор, а наевшись совершенно, уже, конечно, не могли наполнить свою посуду. Девчонки же, быстро наполнив свои банки или ведерки, начинали помогать всем по очереди понемногу, по кругу, по второму… Но все портили младшие дети, которым уже было лень собирать самим с куста. Они запускали ручки в мамины ведерки, а еще чаще усаживались под кустиком вокруг полных посудин, отставленных главными собирательницами, и мигом их опустошали, что вызывало у хозяек опустевшей тары добрый детский смех.
Обе они, не любительницы шумного общества, любили бродить по лесу одни, всякий раз принося для всех то морошку, то землянику, то голубику, то орехи.
Так и в этот раз. Вдвоем решили они проверить дальнюю поляну. Но до нее они не дошли, потому что на их пути, сразу за огородами лежал луг, где росла густая высоченная трава, но ничего съедобного там никогда не росло.
Обитатели точки, конечно же, знали всю округу до травиночки, тем более, что перед этой огромной поляной росли старые березы, с которых каждую весну бережно собирали березовый сок. Через саму поляну всегда ходили в перелесок за грибами. К тому же, эта местность всегда радовала и восхищала цветами. Каких там только растений не было!
И чего вдруг вместо давно всем знакомых земляничных полян подружки оказались именно на этой? Начали ее быстренько пересекать, царапаясь о высокую жесткую осоку, чтобы идти на дальнее любимое место, и вдруг... Вся эта поляна оказалась густо заросшей земляникой с необычно крупными, спелыми ягодами! Откуда она взялась? И листьев-то земляничных прежде в этой высокой траве никогда не бывало…
Искренне поудивлявшись, озираясь изумленно вокруг, девочки начали наполнять банки, заранее представляя всеобщее удивление оттого, как быстро они набрали столько лакомства совсем рядом с домом.
Женщины в это время как раз собирались на солнышке играть в лото, малыши возле них возятся в песке.
- Нам же никто никогда не поверит, когда узнают, где мы собрали землянику! – комментировали свою неожиданную удачу, ползая в высокой траве, подружки.
Вдруг они услышали голоса. Не далеко от них проходила одна из соседок с сыном. Она обладала чудным даром быть в конфликте сразу со всеми. И поскольку это были истерики во все стороны, но никем не поддерживаемые, она, вечно голодный вампир, ото всех ушла, ругая при этом на все лады теперь своего сына, на что малыш, как истинно мамин сын, несмотря на детский возраст, ей грубо и скандально парировал. К тому же она только сегодня грубо «назидала» старшую из удачливых сборщиц так внезапно открывшихся ягод.
- Давай их позовем, - предложила младшая.
- Ой, она в плохом настроении, ну ее…
- Ладно, мы же все равно ягоды для всех отдадим...
Но настроение у обеих было уже испорчено, они страдали от вынужденной жадности. Подружки умолкли, заканчивая наполнять емкости земляникой. Тем временем не окликнутые ими мать и сын прошли мимо…
Домой девчонки, как всегда, радостно бежали, стараясь ступать мягче, чтобы не помять ягоды.
Их встретили радостно:
- Так быстро вернулись? Да какие крупные ягоды!
Пока все дружно поедали землянику, девочки взахлеб рассказывали о поляне.
Все точно помнили, что то – не земляничное, и вообще не ягодное место.
Подошли и продолжавшие переругиваться мать с сыном.
Девочки, взяв их в свидетели, рассказали, где они их видели, идущими мимо, дословно повторили их диалог.
Ошеломленная женщина подтвердила и место и текст…
Назавтра все пошли на описываемое место, все - с банками. Вот и свежая тропинка, то есть замятая трава, где пробирались мать и сын. Те наперебой вспоминают, кто что сказал в каком месте. Девочки делают несколько шагов к своему вчерашнему месту. Все – за ними! И… Стоит никем не замятая густющая и очень высокая трава. И, конечно же, не только ягод, но и земляничных листьев там как никогда не было, так и нет…
Всех охватила паника. Все молча смотрели на девочек. Все видели, как они шли к этой поляне, ели ягоды, очень быстро собранные, то есть, не с известной всем дальней поляны...
Более того, все знали просто физический недостаток обеих подруг – их безупречную нелживость. Они своим болезненным правдолюбием порою даже сердили других. И обычно раздраженная и конфликтующая со всеми дама яростно доказывала, что не могли же те придумать слова, произнесенные ею и ее сыном именно в этом месте!
Все сходилось. Но земляники, как и следов чьего-то пребывания на поляне, не было.
И в тот, и в последующие годы, проходя мимо заколдованной поляны, все заглядывали настороженно в траву, но ничего, кроме самой травы, не обнаружив и в этот раз, быстренько отходили.
Но ведь ягоду ели все, и она была настоящая, только уж очень крупная, сладкая и душистая.
Тайна осталась тайной. Про параллельные миры тогда еще не говорили и не писали.
В сказке: «И я там был. Мед, пиво пил. По усам текло, а в рот не опало»; а в этом случае - в рот попало, и как щедро!
МЕДИТАТИВНЫЙ ОПЫТ
- Хорошо, давай попробуем иначе. Ты меня введешь в поверхностный гипноз, и я в таком состоянии тебе отвечу, - предложила я грамотному психологу и дипломированному гипнологу после долгого обсуждения одного не решаемого тогда вопроса.
- Ты же не поддашься гипнозу!
- Давай я попробую, я же умею входить в состояние транса. Только давай наметим план и составим список вопросов и их порядок.
Обсудили и начали работать. Он начал… Чего, казалось бы, проще, по накатанному сценарию. Надо дать мне расслабиться, чтобы помочь мне войти в нужное состояние. Для чего лучше всего подходят положительные воспоминания. Детство, как правило, это время радости и красоты, когда тебя все любят и тебе все и всё рады.
Он дает мне очередную установку.
- … Ты видишь себя маленькой… Твой дом… Ходишь по тем местам, где ты росла…
Я собираю все усилия в один ком, и уже погруженная в состояние гипноза, пытаясь выйти из него, с усилием произношу:
- Всё!!! Выводи меня… Быстрее…
Мастер, понимая, что что-то не так, испуганно вытаскивает меня! И смотрит, выражая всем своим немым видом смесь паники и удивления.
- Ты куда меня послал?.. Где я росла?!
До него доходит весь кошмар положения, его яркое воображение рисует мой маршрут по местам, где я росла, как он мне задал задачу, и начинает, под наш общий хохот, извиняться.
Родилась я в военном гарнизоне под Владивостоком. Бабушка, как жена железнодорожника, по бесплатному билету поездом десять дней добирается для знакомства со мной. Забирает маму и меня; везет нас домой, на Украину. Я живу у нее почти год.
Потом меня везут к родителям, но уже в городок Амурской области. Детский садик, где я страдала так в толпе так, что меня передавали няне.
Здесь же, когда мне было четыре года и почти четыре месяца, по моей настойчивой и категорической просьбе-требованию «купили сестричку». Наверное, с тех пор я ни при каких ситуациях ничего и ни у кого не просила и уж не прошу!
Но меня и тут спасла бабулечка моя золотая. Она вновь приехала и забрала меня к себе почти до самой школы.
От бабушки с дедушкой, который меня до конца очень долгих дней своих любил просто безумно, мы едем опять около десяти дней поездами, а потом часа два – машиной, чтобы оказаться еще одном новом для меня месте - в воинской части, на «точке», в лесу, вдалеке от населенных пунктов, в той же Амурской области. Мне было шесть с половиной лет.
В одиннадцать лет я оказываюсь на среднем Сахалине, в пятнадцать — на южном, с семнадцати лет я, украинка «без примесей», проживаю в Украине.
И все эти годы через год мы летали с пересадками или ездили поездами с пересадками к бабушке, на Украину. Пять лет — с родителями, вечными студентами, на их летнюю сессию летали с пересадками. И там мы жили по целому месяцу, однажды даже в частном секторе в большой семье из четырех поколений в одном дворе, куда меня все с первой минуты приняли в семью, то есть я сними плотно общалась, прабабушка меня взяла к себе в помощницы и сиделки, обучив прядению ниток на веретено...
Потому, введенная в состояние гипноза, получив невинную, на взгляд гипнотизера, установку побродить по местам своего детства, чтобы успокоиться и прийти в состояние покоя, я пошла!... И пошла!.. И швыряло меня и швыряло, и мелькали картинки...
Но за то какой медитативный опыт получили и я, и мой коллега!
ОПРЕДЕЛИ СОСТОЯНИЕ ЧУЖОЙ ДУШИ
ПО СНЯТОЙ ОБУВИ
Не надо быть профессиональным психологом, чтобы считывать людей, ознакомившись с физиогномикой, языком жестов, графологией...
Давно забавляюсь, безошибочно читая людей по их повадкам. Пора писать роман!!!
Заходят в квартиру разные люди для гадания, к мужчине. И – как!!!
Безусловно, мастер гадания окончил множество курсов по психологии, астрологии, экстрасенсорике, народной медицине и диагностике здоровья по внешним признакам его обучали с девяти лет, гипнологии, дианетике... На разработанной им авторской колоде карт, прошедшей уже четыре тиража, по десять-двенадцать знаков на каждой карте. Безошибочно читает даты и причинно- следственную связь событий
Клиенты, в основном постоянные или по рекомендации, люди интересные, образованные, мыслящие, творческие.
Одни, обнаружив сразу за порогом начинающиеся и раскинутые по всей квартире ковровые покрытия, стараются разуться на коврике перед входной дверью и уже в руках внести свою обувь, Поискав место глазами, в самом уголочке аккуратненько ставят свою обувь, как бы заставляя её зависнуть, дабы не наследить.
Так же аккуратно вешают верхнюю одежду в предложенное им место, долго ищут место для сумочки, считая, что указанный им пуфик сильно задрапирован и тоже может пострадать от невидимой глазом грязи.
Без карт понятно с чем пришли: на работе ущемляют, муж хамит, выпивает, ходит по бабам, дети – бестолковые… Все сидят у них на шее.
Другие прутся в комнату в одежде, с сумкой и в обуви. Хлюпаются в кресло, которое стоит на светлом ковре. Эти будут жаловаться на то, что политики – бандиты, работодатели – сволочи, мужики – козлы… Эти, как правило, судятся с родственниками за наследство, просят кого-то приворожить или «поделать» врагам, гневно перечисляя все уже посланные ими всему миру проклятья. И очень искренне удивляются, почему им не везет. А вот тем (идет поток эпитетов) везет.
Здесь, понятно, с первой же минуты гадатель «обнаруживает» вдруг в раскладе карту, указывающую, что сегодня не их день и что им в течении полугода вообще гадать не следует; денег за гадание не берет, а быстренько выставляет такого клиента с «сочувственной миной» на бородатом лице!
Есть дамочки, мелкие чиновницы, барышни из налоговой или прокуратуры… Одним словом те, что делают карьеру смазливыми накрашенными мордочками и более, на их взгляд, для того приспособленными местами. Так вот эти сбрасывают на стремительном ходу, пересекая двухметровый коридор, верхние одежки, обувь и все это просто бросают, куда все это упадет, так же кидая сумку. Спешат...
Тоже сразу понятна цель их прихода. Они вообще читают в объявлении: «Мужчина гадает» только первое слово, мчатся и уже только за это охотно платят по тарифу. Час-полтора будут хохотать, взвизгивать, громко трещать, разинув рот и наклонившись к гадателю через журнальный столик, положив на него щедро декольтированный бюст, слушать все, чтобы им не рассказывали.
Насквозь видны также женщины, независимо от их возраста, которые, повесив пальто, расшвыряв по коридору обувь, сумку прут с собой в комнату и бросают ее на диван!!!!!!!!!!!!!!!!!
«Я такого не хочу помещать и в книжку…» - самый пространный комментарий.
А уж если приходят вдвоем, тут можно написать очерк о взаимоотношениях, подчинении одних другим, взаимозависимости и массе остальных взаимностей!!! По одному только тому, как стоит ими снятая обувь, чья – спереди, куда повернуты носы, на каком расстоянии…
Две женщины прошли в комнату.
Итак, ближе к комнате, носами к входу к месту гадания, строго параллельно друг к другу, расположились две туфли, напоминающие лыжи. Светло-коричневые; не новые, но в приличном состоянии; средней цены. Размер большой, можно принять их за мужские. Главное качество едва не забыла сообщить: туфли глубокие, глухие, без шнурков. На них завалились две шарообразные почему-то обувки той, которую сопровождала или вовсе привела сильная и властная особа. На высокой танкетке трехцветные безалаберный босоножки. Заметно, что их очень пытались поставить аккуратно, но те, беспомощно распавшись в разные стороны, в то же время оказались прижатыми к первым, правильным, словно пытаясь забраться на ник, как на спасительную кочку на болоте жизненного пространства, стихийно образовавшегося вокруг той, кого они на себе таскают.
Заходит молодой человек. Он впервые здесь на приеме. У него два серьезных вопроса, связанных с навязываемым ему выбором. Ботинки ставит в тридцати сантиметрах от входной двери и от боковой стены, полностью строго параллельно прижатых друг другу, носки — в сторону места гадания. Читайте: я, конечно послушаю, поскольку мне Вас рекомендовали, как толкового собеседника, но все равно я поступлю так, как сам считаю нужным. И главное: человек твердо стоит на ногах, такого не собьешь с пути, он непотопляем. Хотя звезд с неба не хватает и особого богатства не добьется, ибо «трудом праведным не построишь домов каменных», да ему и не надо. Честен перед собой, но излишне категоричен.
Женщина лет пятидесяти. Одета в добротную, качественную, но не кричащую одежду. Туфельки на каблуках, чистенькие, ухоженные. Ставит их плотно-плотно к плинтусу, буквально вдавливает в стену одну, другая, наклоняясь, опирается на прямо стоящую.
Ясненько: все на себе тянет, и на работе, и дома, без выходных и отпусков... У нее одна мечта: тихо где-то забиться хоть на несколько дней, чтобы ее никто не дергал, отоспаться, отдышаться... А потом она дальше будет тянуть на себе воз забот и проблем всех членов семьи!
Так и есть! Тихо, как в дреме, заходит она в комнату, устало опускается в кресло, расслабляет спину, аккуратно укладывает ее на спинку кресла и — тихий продолжительный выдох...
Еще одна яркая красноречивая картинка. Ставится одна обувка, причем носом разворачивается почти перпендикулярно маршруту идущего к столу. Еще шаг. Опадает вторая обувка, разворачивается опять же под прямым углом, но носом — в
противоположную сторону. Диагноз: человек в своих мыслях и силах разбросан-растерян, прет напролом, без четкой цели, бежит сам от себя.
Постоянная клиентка около сорока лет. Шумная, обычно разбросаны и обувь, завалившаяся на бок как попало, и одежда кинута, и сумка где-то уже оказалась в немысленной позе. А тут пришла, курточку аккуратненько сложила, потом спокойно повесила-таки на место. Ботиночки составила аккуратненько, хотя и почти по центру коридора. Причем один чуть впереди другого, пяточки вместе, носочки слегка врозь... И не сразу выхватывает сигареты с зажигалкой. Легкой походкой, едва поводя бедрами, устремляется к креслу... Влюбилась, на сей раз романтично! И очень хочется теперь уж не упустить, но нет-нет, не замуж — зачем ей эти бытовые хлопоты?!
Молодая женщина с ребенком лет четырех, снимая летнюю обувь, умудряется второй шлепанец поставить носом на первый снятый, придавив его на три четверти. Так и есть, сама себя подавляет, придавливая и растаптывая самоедством в возникшей проблеме в отношениях с мужем.
Постоянная многолетняя клиентка приводит знакомую. Та снимает правую туфельку, робко ее ставит, а вторую ставит строго параллельно первой, но справа от первой. То есть, не обычно параллельно две, а накрест как бы. Вторая вяло заваливается на первую. То есть дама запуталась окончательно, сама делая все «наоборот», чем себя уже запугала. И боится двигаться вперед, опасаясь дальнейшей путаницы и неразберихи.
Парень дет двадцати семи, снимая обувь, один ставит задником прямо на плинтус, второй — спереди, с резким разворотом к входной двери. Полнейшая готовность к бегству. Причем, бегству не из нашего дома, а именно бегству! Действительно, многоопытная девица познакомилась с ним, стремится замуж за него, он «подсел на секс» (его фраза), но внутренне понимает, что она — не пара для него. Хочет вырваться из этого болота, не хватает решительности. Устал от метаний душевных и, особенно, мыслительных. То есть, всем существом своим рвется к бегству, нужна последняя капля, как толчок.
Женщина около сорока лет, кстати, по образованию психолог, хотя по профессии не работает. Два дня назад от нее ушел муж (увы, не первый; предыдущие тоже сами уходили). Опухшая от слез, еле дошла. Снимает сапоги, ставит их, плотно прижав друг к другу, долго чуть ли не в трубочку заворачивает оба голенища вместе. Вся эта конструкция полу-заваливается.
И этот метод определения настроя и мучащего вопроса сбоев не дает, проверено.
ПОЙМИ, НАБЛЮДАЯ!
Какие мы одинаковые – и какие разные.
Как трудно понять другого – и как просто… Только смотри, наблюдай, анализируй, и раскрывай, шутя и играя, кладовые чужих душ!!!
Компьютерные игры – шикарный полигон для проявления всей подноготной человеческой души.
Общеизвестная игра «Сапер». Я включаю интуицию и вычислительно-аналитические способности, чтобы обнаружить те места, где нет бомб. Мой муж привлекает тот же арсенал, но уже для того, чтобы выявить клетки с бомбами.
Характеры...
«Паук». Набор премиленьких пасьянсов. Все «гоняют пауков», чтобы в нужный момент просто расслабиться и отдохнуть. Но вот одна серьезная и прагматично педантичная дама с упорством пьяного начинает один расклад заново и собирает до тех пор, пока тот не сойдется. Другие-то просто бросают и легко начинают разбирать новый, дело-то не в победе, а в процессе! Но та – доводит себя до белого каления, борясь с одним пасьянсом! Это там, куда все идут расслабиться, отвлечься и отдохнуть. Кстати, не все пасьянсы там вообще собираются…
Многие из игр имеют функцию сохранения рекордов и накопления очков. Одна группа людей-игроков их и копит и отслеживает! Я же начинаю часто с обнуления всех предыдущих результатов – начинаю с чистого листа.
При этом, и в жизни я, уходя - ухожу, то есть вычеркиваю кого-то или что-то, без выяснения отношений, и иду дальше, оставив отработанный шлак. Та же моя знакомая, что копит очки, и в жизни все несет с собой, не выпуская захваченного из рук, ума и души.
Игра – не просто забава и времяпрепровождение, но и тест, позволяющий прочесть и себя и других.
Из того же раздела человеческого общежития:
Когда мой организм вдруг начал мне самым беспардонным образом напоминать, что мне уже вовсе даже не 17, а вовсю — 17,5 лет, я, никому не позволяющая мне хамить, ответила ему покупкой мини-стадиона. Начала делать по утрам физзарядку, опять же мини.
Красота!!! Ровно столько, сколько я хочу, и то, что я хочу. Одна. Никто не давит. Никто не сует свой нос и не диктует...
После меня и под влиянием увиденного у меня, моя ровесница М. взяла годовой абонемент в дорогой спорткомплекс. (Это один из случаев, когда все явственнее начинаешь жалеть, что еврейские понты не светятся — на всей земле, ибо светись они - везде наступили бы белые ночи).
- Ну, что такое «дома»? Ведь никакой же системы, - поясняла М. свои действия, - А там паренек четким голосом дает команды: «Вдох, выдох». Все делают одни и те же упражнения. Порядок железный. И как это можно - одной, без коллектива?!
И ведь наше с ней поведение и отношение к ситуации очень просто объясняется: гороскоп!
Можно в это верить, можно не верить... Крот не верит в существование великого солнца, о чем оно, великое солнце, и не догадывается — светит и светит.
Это, как фен-шуй. Веришь или не веришь, но то, что по энергетике нельзя, то есть, категорически даже нельзя в одном помещении ставить телевизор и холодильник, абсолютно по-научному доказывают напольные весы!..
М. - Дева. Отсюда — потребность в строгом порядке, отлаженной системе. Лошадь. Кто-то запрягает и руководит: влево, вправо, прямо; стоять, тихий ход, аллюр, галоп...
Я — Рак: уединиться тихонько, безо всякой толпы (стада) делать то и столько, что комфортно здесь и сейчас. Довериться своей интуиции. Собака. Бегу туда, куда и в таком темпе, что надо, то есть приятно и комфортно мне. И не родился еще тот паренек, что будет диктовать, когда мне вдыхать или выдыхать.
ПОМОЩЬ ИКОНЫ
После развала СССР открылись церкви, но довольно долгое время там не было в продаже икон и книг. Группа из нашего духовного общества ехала в Киев, в Лавру. Я не люблю в такие места ездить толпой, осталась дома, но попросила одну женщину с чистой душой купить мне некоторые иконы, с тем, чтобы она это сделала незаметно и не обсуждала ни с кем – не хотела записи на них ненужной информации.
Кроме заказанных ей мною, она купила икону Божьей Матери «В родах помощница», искренне желая мне родить еще одного ребенка, что было для меня совершенно невозможным из-за тяжелой неизлечимой болезни единственного сына.
Поставила я ее рядом с другими. Вскоре «случайно» встречаю молодого человека знакомого, Сергея. Тот сокрушается о плохом самочувствии беременной жены. Они оба врачи, она с первого дня беременности периодически попадает в больницу, «на сохранение». Срок уже около шести месяцев и врачи настроены пессимистично.
Мама этого Сережи – учитель начальных классов в нашей же школе, святой человек. Я ею передаю Сергею икону. Мы с ним, кстати, обсудили тот момент, что его жена категорически не верующая и не посещает церковь, в отличие от него.
Но эту икону она, едва развернув, ухватила, прижала к себе (даже не зная еще ее названия и предназначения), и с нею не расставалась до самых родов. Начала сразу прекрасно себя чувствовать и хорошо доходила положенный срок. Во время родов незаметно подложила иконку под спину себе. Родила легко, но принимающие роды врачи искренне с нею, с коллегой, начали обсуждать тот факт, что при таком тройном обвитии пуповины ребенок просто обязан был задохнуться, выходя.
- Да почему же все обошлось?!
- А вот почему, - улыбаясь, счастливая мама вынула икону из-под поясницы.
С тех пор многие ее коллеги и знакомые искренне обратились в веру. Икону мне возвратили с благодарностью и со словами:
- И давайте ее всем нуждающимся.
Через пару лет рожала двойню мамочка полутораметрового роста с весом в 47 килограмм. С детства страдала болезнью почти всех внутренних органов. Опасаясь того, что не выдержат почки и печень, ее кесарили и возле нее во время родов стояла дополнительная бригада врачей. Оказалось, что общего наркоза не выдержало сердце. Уже не знали, кого спасать: детей или ее. Всех охватили паника, но потом опять все искренне удивлялись, не веря в то, что им удалось очень быстро спасти ситуацию. Но надо заметить, что Татьяна выросла, пройдя, безусловно, пионерско-комсомольский возраст, с искренне верующими бабушкой и родителями. Ее маме я ту икону дала, едва та сама узнала о беременности.
Потом я дала ее сестре третьей роженицы, тогда никак не относящейся к религии, но та, едва выйдя из роддома, передала икону (с моего разрешения) своей беременной подруге.
Так она, уже намоленная и мысленно омытая слезами благодарности, и переходит…
Да, какое совпадение: я всегда давала икону близким родственниками рожениц, даже не зная их самих. Но с теми родственниками я была в добром знакомстве и приятельстве, то есть, те ко мне очень тепло и доверительно относятся.
КУДА УХОДЯТ ИКОНЫ
Год примерно 1977. Основная масса народа была от религии далекой полностью, но мода на собирание старых икон уже в Киеве началась.
Мой дядька, сноб и карьерист, приезжает к моей бабушке в гости. Бабушка моя не молилась, но иконы у нее в доме были, еще родительские, отношение к ним было у нее очень почтительное, правильно развешаны были они в углу, за тюлевой белоснежной накрахмаленной занавеской.
Единственная ее дочь с семьей жила очень далеко, в гости мы приезжали редко, потому бабушка нет-нет, да и молилась за нас, как умела. Особенно любила бабушка маленький старинный образок Николая Угодника на дереве. Вот это-то дерево и привлекло внимание бабушкиного племянника – все кинулись собирать иконы именно на дереве, а он, как хвастун редчайший, должен был в этой моде бежать не в конце!
Выпросил он образок, сунул в портфель, и бегом - на киевский поезд. С вокзала – на работу. Здоровается со своей секретаршей, усаживается в своем отдельном кабинете за стол, вынимает иконку, с азартной хищной усмешкой укладывает в верхний ящик стола, смотрит на лик св. Николая и вздрагивает от мысли о том, что поступок-то дрянненький он поступил…
Он не раз уже по дороге вдруг вспоминал, что это теткина любимая икона… Да и человеком он не самым подлым. К тому же его мама не раз вспоминала с осуждением и возмущением очень эмоционально, как будучи еще начинающей учительницей, однажды, году в 1935-37-м, с коллегами всего района выполняла приказ препроводить своих учеников в районный городок Белополье Сумской области.
Прибыли они все огромным числом в указанное время на главную площадь перед церковью с огромной необычайно красивой колокольней. Собрались. Ждут. Никто не знает цели своего прибытия...
Оказалось, что пришли на митинг, где было объявлено:
- Знайте же, дети, что Бога нет! И мы Вам сейчас это научно докажем. Мы сейчас взорвем эту колокольню. Если бы Бог был, он бы не допустил этого. Так вот! Мы взорвем, и если по воле Бога земля под нами не разверзнется, значит, его и нет вообще.
Громыхнуло! Страх был во всех невозможный!!! Но боялись не взрыва, и о ценности колокольни в тот миг не успели подумать – все с ужасом и криком ожидали, что сейчас земля разверзнется.
- Видите! Не разверзлась земля. Не наказал нас Бог! Знайте теперь точно, и не сомневайтесь, что нет его. А есть цель: коммунизм.
Закрывает он ящик стола с иконой Николая Угодника, так счастливо им обретенной. Запирает свой кабинет, ключи от которого есть только у него. И еще в секретарской, уже готовый бежать по делам, вспоминает о чем-то, возвращается. Открывает свою дверь, подходит к столу, вынимает ящик стола, готовый взять нужную папку с документами…
Иконы нет! Как - нет??? Ведь только что… Куда же - она?!
Перерыл все. Нет, как и не было.
Ушла…
.
ЧУДО ИКОНЫ
Еще до развала союза купили мои родители дом в пригороде, но хозяйку этого дома дочь забирала к себе, потребовав, чтобы та не брала с собой икону. Ею ту мать благословила, когда входили в только что построенный этот дом.
Мы, тогда еще атеисты, согласились оставить ее у себя, даже не зная, что на ней изображено. Висела она так высоко, что я долгое время ее и не могла рассмотреть.
Прошли годы. Я все порывалась купить маме ту икону, которую почитают в ее день рождения - не встречала, сейчас даже странно такое представить: очень часто встречающийся лик Божьей Матери. И не встречала в продаже до тех пока не рассмотрела оставленную нам в доме – она!!!
То есть, хозяйка дома, которая первой вошла в него после постройки, второй такой образ попросту не пускала.
А у моей бабушки по отцу была доставшаяся ей старая икона, которая «не давала себя стеклить». Вечером папин брат, приезжавший к матери в очередной отпуск, сердясь на вновь появившуюся строго по центру вертикальную аккуратненькую, словно после стеклореза, трещину, вырезал новое стекло, заменял разбитое! Утром, едва проснувшись, обнаруживали такую же трещину. Так повторялось несколько лет.
1992 год, весна. В пустом Троицком Соборе, уходя, услышала, что меня зовут по имени, обернулась - никого не увидела, хотела продолжать путь к выходу. Снова – та же история. И только на третий раз я подняла глаза на икону (тогда я ее увидела впервые) «Нечаянная радость».
Вышла, помолившись у нее, на крыльце встречаю монахиню из Сергиева посада. Там проводился большой ремонт Лавры, монахинь разослали по стране продавать церковную литературу, зарабатывать на ремонт деньги. Покупаю у нее: Акафист к иконе «Нечаянная радость» (первое, что она мне протянула, я аж вздрогнула), «Лествицу», и т.д. Расплачиваясь, я обнаружила, что у меня денег осталось как раз на дорогу домой.
А купила себе эту икону тоже самым дивным образом – она, единственная, оказалась в упаковке с совсем другой иконой – укладчица так чудесно ошиблась!!!
СОТВОРЕНИЕ ИКОНЫ
Мой муж уже несколько месяцев назад подумал, что неплохо было бы способом резьбы по дереву исполнить мою любимую икону, выполненную кругом Андрея Рублева, «Спас в силах». Ну подумал и подумал…
Вдруг с 25 июля началось непонятное!..
Муж спал первые два-три дня беспробудно. Я вдруг взяла его Библию, и начала-таки читать с первой страницы, подряд, а не урывками, как прежде, Ветхий Завет (Новый-то я еще с 1990-го года читаю постоянно). Он внезапно подхватывается в пятницу и начинает готовить доску, переводить рисунок… Потом несколько дней работал резцами, почти не прерываясь.
Окончил!!! У нас у обоих такой трепет в душе, просто не верится, словно этот образ к нам как-то сам в дом вошел.
Когда начали вываривать доску в масле, то наблюдали, как вся она равномерно темнеет… Все, кроме лика, груди и благословляющей десницы!!! Они оставались светлыми, светлые же и после высыхания уже много лет, на что все сразу обращают внимание и просят недоверчиво перевернуть доску и удостовериться, что на том месте нет никаких сучков...
Но что вообще было впервые в нашем доме, по телефону все это время не было ни одного звонка, первый прозвучал как раз в тот момент, когда мы вынули икону из кипящего масла .
Решили, что икону с таким названием и освятить надо 14, 19 или 29 августа – три Спаса.
Накануне праздника с этой иконой подошла к батюшке. Тот ее с удивительным волнением аккуратно взял в левую руку, правой трижды осенил себя крестным знамением.
– Я хочу, чтобы Вы ее освятили.
– Как?! Она освящена...
– Нет. Её несколько дней назад сделал мой муж... Да, да...
– Она освящена...
– Просто это такой человек. Ведь мы же с Вами очень учимся любить всех и не осуждать никого.
– Да... И не всегда получается. Хоть я и в таком сане...
– А вот у него это само, как будто, собой выходит. Это в нем сидит как-то.
13.08.07 г., в самом начале вечерней службы перед Первым Спасом, священник отнес в алтарь икону и самое большое из сделанных моим же мужем больших липовых пасхальных яиц (с иконой Преображения Господнего) и освятил. Отдавал с искренним трепетом и восторгом перед сделанным обыкновенным человеком!
И когда он начал резать пасхальные яйца (крупные, липа, на подставках, купил заготовки в Москве), то, как только появились первые 2-3, в наш дом попала не знакомая нам ранее матушка (из области где-то). Она как раз коллекционирует пасхальные яйца, с благоговейной радостью тут же купила первое яйцо.