Темнеет асфальт.
Фаэтон колесницу свою
вот-вот опрокинет в кювет на заносе, без шансов.
Я в сторону милой Варшавки по МКАДу стою,
гляжу на торчащих из ровера азербайджанцев.
Они гомонят как чернявые злые дрозды.
Наверное, в адрес армян из пежо по соседству.
«Какой же нерусский не любит небыстрой езды» –
приходит на ум что-то смутное, что-то из детства.
Тотчас Карабах-Барабах поспешает на ум,
поля монетарных чудес, дураки на дорогах…
Вся жизнь – интертекст, как однажды заметил Наум
Коржавин какому-то Манделю (кажется, в блогах).
Культура воздвигла портал в голове у меня,
свой сказочный камень, вездешнюю гипер-подсказку:
налево поедешь – отбойник отнимет коня,
направо…
Направо был только что съезд на развязку.
Етицкая сила ума! У конца три кольца,
но нет реверсивных полос для благих отступлений –
Москва позади. Третий Рим, драгоценный, последний.
И мутный железный поток подпирает с торца,
вминает в себя и шуршит: не забудь, что ты мой,
что все наши марши всегда закольцованы в рондо,
что надо вперёд, если хочешь вернуться домой,
что Мёбиус нам проектировал линию фронта.
Смотри ж на дорогу, дитя расслабухи и стресса,
наследник тоски родовой и фамильной отваги!
И шильдик СЕРЁГА на белой корме мерседеса
горит как победный автограф на бледном рейхстаге.
