Темнеет асфальт. Фаэтон колесницу свою вот-вот опрокинет в кювет на заносе, без шансов. Я в сторону милой Варшавки по МКАДу стою, гляжу на торчащих из ровера азербайджанцев. Они гомонят как чернявые злые дрозды. Наверное, в адрес армян из пежо по соседству. «Какой же нерусский не любит небыстрой езды» – приходит на ум что-то смутное, что-то из детства. Тотчас Карабах-Барабах поспешает на ум, поля монетарных чудес, дураки на дорогах… Вся жизнь – интертекст, как однажды заметил Наум Коржавин какому-то Манделю (кажется, в блогах). Культура воздвигла портал в голове у меня, свой сказочный камень, вездешнюю гипер-подсказку: налево поедешь – отбойник отнимет коня, направо… Направо был только что съезд на развязку. Етицкая сила ума! У конца три кольца, но нет реверсивных полос для благих отступлений – Москва позади. Третий Рим, драгоценный, последний. И мутный железный поток подпирает с торца, вминает в себя и шуршит: не забудь, что ты мой, что все наши марши всегда закольцованы в рондо, что надо вперёд, если хочешь вернуться домой, что Мёбиус нам проектировал линию фронта. Смотри ж на дорогу, дитя расслабухи и стресса, наследник тоски родовой и фамильной отваги!
И шильдик СЕРЁГА на белой корме мерседеса горит как победный автограф на бледном рейхстаге.