присев на колени,
молилась старуха,
Глухая, слепая…
крестилась
и что-то шептала.
Гонял по земле
ветер пуд
тополиного пуха.
Последнее лето
блестело, играло,
плясало.
А мимо шагали
министры, студенты,
солдаты…
Повсюду воняло
соляркой,
но жизнь продолжалась.
Старуха на вид
всем казалась
немного поддатой -
Махала руками,
рыдала…
как будто прощалась.
А ветер тем временем
листья
подхватывал ловко –
Прощальная осень
блеснула своими
дождями…
Здесь кто-то женился,
а кто объявил
голодовку…
И флаги взметнулись
кровавые
над площадями.
Старухе подбросили хлеба,
и дали копеек…
и даже
с плеча кто-то снял
плащ и рваную куртку.
Горели останки
эпох
и великих империй…
Печально курила
зима
из костей самокрутку.
А ветер снежинки
разбрасывал
возле старухи…
Она же уже не дышала…
Лишь слышались
стоны.
Стоял чуть помятый
с ней рядом
стакан бормотухи…
Вот так и погибла
здесь смерть…
Никого вновь
не тронув.