Учитель музыки походила на отвесную скалу. Фортепианное море клавиш, звуков и непонятных потоков мыслей волновалось под ее тенью.
- Ну, Олечка, ну, дорогая... Та-да-та-да-таааа.... - Выводила женщина среднего возраста линией упражнение.
- Не могу, Софья Андреевна. Горло болит.
- Не ври. Я слышу, когда врут. Выпрями спину и открой рот. Ну же! Та-да-та-да-таааа...
А Оле нравилась физкультура. Она была подвижной девочкой - сгустком энергии, летящей стрелой, не задумывающейся о меняющем оттенки перед ее носом пейзаже. Такие люди всегда оптимистичны и непредвзяты к жизни. Они мечтают о том, в чем убеждены, веруют в то, что видят и чувствуют не мистическим шестым, а вполне реальной конопатой кожей. И девочка безучастно и беспричастно к происходящему рядом уроку вглядывалась в черные мысочки своих туфелек, не замечая ни завывающих одноклассников, ни запотевших очков Софьи Андреевны, страстно влюбленной в собственное предназначение и видящей во сне победу своего хора на ближайшем конкурсе детского творчества среди местных школ.
Олю притягивали небо и женихи посмелее. После ее малосказочного превращения в стюардессу и того, и другого стало предостаточно. С девушкой легко общались пассажиры. Вообще, проблем коммуникабельности не наблюдалось - человек ее склада всегда привлекает своими понятностью и жизнелюбием, тем более , в небе, далеко от надежности под ногами - эти качества тогда ощутимо прибавляют в цене.
Всё было, как обычно. Никто не видел лица беды, с интересом смотрящей в иллюминатор. Двое детей дремали на мягких плечах матери, сидящей посередине. Девушка в алой блузке листала страницы журнала, но интерес ее к этому макулатурному троллеобразному существу постепенно если не угасал, то значительно тускнел. Когда решительная и бесстрашная Оля попросила пристегнуть ремни безопасности, никому и не подумалось о том, что думать приходится самые последние минуты.
Ангел расположился на облаке.
Ангелу не разрешалось шевелиться какое-то время. Он знал, что его будут ждать чуть позже, уже внизу, на горячей земле. Иногда ангелы слышат наши желания, не высказанные вслух, но вполне отчетливые. Нашему слышалось острое, протыкающее полотно всего привычного и однозначного, желание петь.
В одной из средних школ, в типичном кабинете музыки с лжекартонными цветами на подоконнике и грамотами, висящими на стене, немолодая учительница Софья Андреевна захлопнула крышку фоно.