путь, пытаясь отыскать.
Как прогнала восвояси,
с глаз своих барыня – мать.
Хоть служить он и старался,
не жалея чувств и сил.
От Татьяны отказался,
и собачку утопил.
Лишь бы барыня родная,
благосклонною улыбкой,
Подбодрила, не стеная,
над очередной ошибкой.
Был Герасим виноватым,
от рождения своего,
Был рабочим и солдатом,
барина не одного.
Поменяла судьба злая,
то игрок, то коммунист.
То полюбится борзая,
в крепостном лубке артист.
Все испробовал Герасим,
на него играли в карты.
Он покорен и безгласен,
не чета манифестантам.
Раб сей даже не вздыхает,
грабь его, бесчесть, пори,
На работу лишь вставая,
промычит ввиду зари.
Не потребует зарплаты,
не отнимет своего,
Да воистину богаты,
заимевшие сего.
Даже и внутри молчание,
так что и духовный глас,
Тщетно пробудить желания,
в нем пытался коей раз.
Для чего же ты живешь,-
его Ангел вопрошает.
Барину чтоб сеять рожь,
и пшеницы урожаи.
Собирались, дабы к сроку,
сердцем отвечал Герасим.
А хозяин не жестокий,
если жизнь ему украсить.
И крамольными речами,
мне трудиться не мешай,
Ангел тут пожал плечами,
и сказал ему – прощай…