под кров невиданной лиловой тучи, -
идти, топтать пружинистый, липучий
ковёр отпавших почек - напролёт
всю ночь, а если хватит сил - и утро,
сметать с травы бриллиантовую пудру,
дрожащих капель серебристый гнёт.
Я выхожу, не захватив зонта,
прикинувшись лихой и бесшабашной,
а что промокну - не беда, не страшно,
пусть хлещет дождь, покуда не устал.
Иду аллеей призрачного парка
туда, где сложена у грота арка
из трёх камней, чудесна и проста.
Но там, где я ждала найти покой,
всё тот же капель стук, всё те же ритмы,
не годные для сна и для молитвы,
и даже камень арки не такой,
как днём. Под солнцем он шершав и прочен.
Совсем не то дождливой, хмурой ночью, -
он тает, он сочится под рукой...
Иди домой, чего тебе ещё?
Зачем метаться, разгоняя тени,
теряться в гуще их переплетений,
стирая слёзы или дождь со щёк?
Никто не скажет, и сама не знаю.
И дождь, и ночь, и середина мая -
и что-то неминуемое ждёт.