Чем дальше оставалась Сибирь, чем ближе становился юг, тем злее казался ветер. Снег словно вырвался из-за колючей проволоки, из заточения, валил с остервенением, как будто небеса выплескивали накопившуюся на людей злобу… При морозе под тридцать выпавший снег тут же превращался в наст. Влажность в этих краях была очень высокой. Деревья стояли не пушистые, как бывает в средней полосе и на севере, а словно сахарные, скованные затвердевшим снегом и льдом. Двухметровые оледеневшие сугробы становились серьезным препятствием на пути поезда. Поэтому он часто сбрасывал скорость, а то и вовсе останавливался.
А в этот раз что-то случилось из ряда вон выходящее: начальник поезда по громкой связи просил мужчин выйти на расчистку путей. Машинист и проводники-мужчины уже выбились из сил. Из нашего вагона несколько мужчин вызвались добровольцами. Мой попутчик тоже пошел…
Его дочка осталась в купе. Хорошая такая девочка! Смышленая и настоящая хозяюшка судя по тому, что знает, в каком пакете - какие продукты. Видно, что сама собирала сумки. Оно и понятно: дети, выросшие без матери, взрослеют раньше своих сверстников…Сколько ей лет? Четырнадцать или около того?.. Да! Примерно так… И у меня могла бы быть такая дочка…
Он ушел… И стало не по себе: опять нахлынуло, накатило волной одиночество... Странно. Почему судьба послала мне этого человека именно теперь? Когда все уже решено кем-то на небесах…
Школьный учитель никому не нужной теперь истории. Учебники переписываются каждый год. Никто не может разобраться, кто прав, кто виноват, кто злодей, а кто все-таки герой. Говорят, что время расставляет все на свои места. Но кажется, что оно только еще больше все перемешивает и запутывает… А он, скромный учитель, не ушел из школы… Не сбежал… Как мало сейчас таких людей, влюбленных в свое дело… И то, что один, без жены, вырастил дочку… Какой молодец! А я всю жизнь прожила с маменькиным сынком, который шага не мог ступить без ее совета… Всю жизнь только все делала за него и завидовала подругам. Думала: у них есть на кого положиться, они могут спрятаться за широкую мужскую спину. Но когда он ушел к одной из моих подруг, которая ничего от него в жизни не требовала, которая была рада носиться с ним, вечно ноющим и хныкающим, все-таки я сильно переживала. Этот разрыв был не моим решением. Но потом, когда поняла, что это избавление, успокоилась и стала просто жить …
Что-то зябко. Проводники экономят… И правильно: ведь неизвестно, сколько еще мы здесь простоим и что нас ждет впереди. Хотя, что ждет меня, известно… Иначе я бы не ехала в этом поезде…Я снова перевела взгляд на снежный пейзаж за окном…Опять нахлынула жалость к себе...
Снег… Какой он странный, необычный. Ударяется о стекло, врезается и расползается жидким тестом, какое обычно делают для оладий…А я стою по другую сторону зимы, а может, и по другую сторону жизни. Я решила, что могу спастись бегством.
…Понятно, что это все только помогает мне отвлечься, и не более … То, что должно случиться, случится. Врачи не могли ошибиться. Неоперабельно, неоперабельный, неоперабельная… Лучше не вспоминать того, о чем они говорили …Лучше смотреть на снег и ни о чем не думать…
Проводница вышла из своего купе и засуетилась у котла:
-Скоро будет чай!- громко объявила она, обращаясь ко мне, но так, чтобы могли слышать все.
Я улыбнулась:
-Спасибо!
И снова посмотрела в окно. Там была все та же картина: снежный кавардак, сутолока, снежная суета… Но это там. А здесь – относительно тепло и спокойно. Как и у меня на душе. Это я сначала плакала. Нет, не плакала, а выла, как сейчас воет ветер в этой лесостепи… А теперь смирилась. Может, так и лучше... Лучше сейчас - молодой и красивой, чем потом – старухой.. Хотя, какая разница. Что сейчас, что потом …
Умереть одной в пустой квартире... Я всегда боялась этого. Кто и когда найдет меня? Что станет с моей любимой собакой? Голодная медленная смерть – это так ужасно… А моя любимая скрипка? Она ведь всегда умела чувствовать, как человек, как живое существо...
- А где папа?- спросила, выходя из купе, моя вторая попутчица, девочка-подросток.
Она расчесывала волосы и что-то жевала.
- Он ушел расчищать рельсы. Как спала? Сейчас будет готов чай,- отрапортовала я.
- А! Понятно! А где мы едем?
- А я и не знаю даже… Пойди, спроси у проводницы…Вон, она возится с котлом,- кивнула я в ту сторону, откуда доносились звуки суеты и жизни.
Та, которая могла быть ровесницей моей дочери, пошла к проводнице - справляться о том, где мы находимся и на сколько часов опаздываем..
Вопрос, где мы едем, меня вообще мало волновал. Я никуда не спешила, меня никто нигде не ждал... Хотелось одного: чтобы отец девочки скорее вернулся. Рядом с ним я забывала о своих проблемах…О том, что я уже месяц фактически бомжую, потому что свою квартиру продала, как только узнала о своем диагнозе. О том, что у меня на этом свете нет совсем никого, даже собаки. Ее пришлось отдать в хорошие руки, чтобы избавить от голодной смерти …О том, что скрипку тоже пришлось отдать, чтобы она не попала к плохим людям. О том, что я приняла решение не ждать ее, свою недобрую гостью, сложа руки, в пустой квартире, а встретиться с ней на нейтральной территории, где-то на людях, которым до меня нет дела, которые не будут переживать и плакать, грустить и сожалеть обо мне… Из поезда в поезд, из гостиницы в гостиницу. Благо, деньги теперь мне экономить незачем... Но в мои планы не входило встретить его, такого положительного, доброго, такого милого и самостоятельного... Его - мужчину моей мечты…
А ветер все воет и воет, как неукротимый зверь. Метель усиливается. Стоим уже долго. Видимо, рельсы сильно замело. Да, зима в этом году словно решила отыграться за прошлые годы… Моя последняя зима…
Юная попутчица вернулась, обрадовала, что мы- где-то на юге Воронежской области или на севере Ростовской. Сказала и пошла в купе. Наверное, заправлять постель… Я что-то ответила из вежливости, но что именно, не имело значения… Голова была полна своими мыслями…
..Он уже почти уверен, что я сойду на его станции. Как так получилось, что я позволила человеку поверить в это? Он, истосковавшийся по женской ласке, по душевности, казалось, тоже прикипел ко мне. Неужели я стала такой, что смогла заинтересовать серьезного мужчину, неужели я так изменилась?..
Вот сейчас он вернется… А что, если взять и рассказать правду? Он бы обнял, пожалел и не отпустил бы. Это я уже точно знаю. Это такой человек! Настоящий, с большим сердцем и открытой душой, из тех, кто идет добровольцем расчищать завалы. Вон, в соседнем купе едут молодые ребята, а не вызвались помогать…
Как хочется простого человеческого тепла! Как хочется все ему рассказать, выплакаться, пожаловаться на судьбу… Но что дальше?
Врачи сказали, что у меня в запасе только несколько месяцев, полгода – максимум. Месяц я уже пропутешествовала. Осталось совсем ничего. А потом… Новая травма для них обоих. А они уже однажды похоронили близкого человека. Еще более близкого, чем я. Снова «наградить» их этой болью? И это за то, что они были со мной добры?. Нет. Я не смогу. Жалко и его, и девочку...Я же не последняя сволочь…
Но как объяснить, почему я не сойду на их станции, ведь я уже обмолвилась, что у меня никого нет? Ведь мы уже успели так подружиться...
Тут послышались голоса. Это мужчины возвращались, голодные и уставшие. Проводница и другие женщины встречали их, как победителей, вернувшихся с войны. Я отвела взгляд от заснеженной картины за окном и стала высматривать своего спасителя. Наконец, он появился, такой краснощекий от мороза и ветра, такой веселый, хоть и вымотанный, выжатый, как лимон... Я бросилась ему на шею, словно он вернулся с настоящей войны, а не с этой, казалось, игрушечной, придуманной Госпожой Зимой. Я обняла его так, как обнимают самого близкого и дорогого человека. Вдруг слезы брызнули из моих глаз. Его дочка с криками : «Папа! Ну почему ты так долго не приходил?» тоже бросилась ему на шею. Мы обе ревели. Он затолкал нас в купе, с шутками и прибаутками, с какими-то присказками, смутившись от такой встречи…Почему ревела я, понятно, а почему расплакалась его дочка, было загадкой. Наверное, за компанию со мной…
А потом мы пили чай. Это был самый вкусный чай в моей жизни...Что-то ели и слушали рассказ нашего покорителя стихии о том, сколько пришлось перекидать снега, что начальник поезда - такой хороший мужик, сам работал лопатой, показывая всем пример…Я смотрела то на него, то на его дочку и думала о своем... А где-то в глубине души молила небеса о том, чтобы метель намела побольше сугробов, чтобы рельсы вообще занесло до самого пункта назначения, чтобы мы вот так тихонечко ехали и ехали с многочисленными остановками, пили чай, смеялись, просто болтали обо всем и ни о чем, смотрели в окошко, кутались в эти серые невзрачные одеяла, что нам выдала проводница, и нам бы никогда не пришлось прощаться…
11.02.2014