В детстве во время игр мы не замечали мороза. Лишь утром рано, если слишком спешили в школу, колючим воздухом обжигало носоглотку. На это пустяковое неудобство мы обращали внимания мало. Была зима, снежки-горки, Новый год, подарки, словом, большая часть чудес приходилась на студеное время года. А зимы у нас были прехолодные.
Потому мне так понравилось в А***. В снежные дни мы подолгу гуляли с Кристинкой, я сидел на лавочке, а она спала у меня на руках в уютном меховом конверте. Раньше бы не поверил, что могут быть такие огромные хлопья. Снег, как вата, съедал все звуки, было тихо, но нескучно. Я сидел, слушал Криськино дыхание и иногда осторожно сгонял с ее щечки или ресниц пальцем заблудившуюся снежинку. Криськино личико даже не розовело, говорю ведь, не зима – мечта.
Дети каждую минуту умиляют нас своей неуклюжей грацией. Но иногда они двигаются так отточено, так завораживающе изящно, с пугающей легкостью. И тогда наше сердце заходится в таком восторге, что становится больно дышать.
Так я ждал Криську у подножья детской лыжной горки, она летела вниз, смешно балансируя. Ее ножки были несимметрично согнуты, и корпус она забывала наклонить. Но у самых моих ног она лихо тормозила, взметая сноп искр, как будто осаживала маленькую коняшку.
В бассейне из воды она выходила, как поплавок, дыхание переводила мягко, и сразу начинала улыбаться мне.
По утрам из дома мы выбирались втроем. По бокам мы с женой, посредине Криська, На светофоре расходились, жена на остановку, а я успевал до работы завести мое чудо в сад. Мы обнимались у ворот со скрипучей калиткой, и она бежала к дверям…
Теперь все мои сны об ужасной, холодной зиме. С трескучим морозом, который не даст замедлить шаг, станет кусать коленки, сгонит прочь с лавочки, заставит уйти в тепло. И тогда маленькая девочка не уйдет на стылый участок, где ее найдут лишь вечером с ледяными слезами на щеках, неживую…
Мои сны по-прежнему не пускают меня дальше скрипучей калитки, и я уже не могу разглядеть Криську сквозь прутья решетки. Я стараюсь, как могу подольше удержать ее в своих объятиях, согреть, не пустить за ворота, откуда ей уже не вернуться. Но она уходит каждую ночь, и я мечтаю о другом сне.
Пусть наступит самый-самый морозный день. И как только мы втроем выйдем на улицу, мы возьмем Криську за ручки с двух сторон. И она снова поедет по ледяной дорожке на тротуаре. Моя жена станет смеяться с закрытым ртом, ведь от мороза будет ломить зубы. Но не смеяться нельзя, потому что на ней сапоги с высокими каблуками, а Кристинка всегда заставляет нас разбегаться.
И пусть мы не успеем дойти до поворота к автобусной остановке, с которой от меня навсегда уедет моя любимая жена.
Пусть мы замерзнем раньше, вместе…